Уиллоу - Линда Миллер

– Что же тогда нам делать? – в испуге задыхалась Дафна. – Уиллоу, Стивен придет к этому пруду!

– Да, он придет. Но тебя, Дафна, он там не найдет. Он увидит меня, и тебе придется отвлечь Гидеона.

– Как мне это сделать?

– Это твоя забота, Дафна, – коротко ответила Уиллоу и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

На кухне она ввела в курс дела Марию.

– Ты должна пойти к отцу! – прошипела экономка, когда выслушала рассказ до конца. – Он не выдаст Стивена, и, возможно, придумает, что можно предпринять.

– Я не могу решиться, Мария. Папа со Стивеном совсем не ладят…

– Если ты не скажешь сеньору Галлахеру, – предупредила Мария, – то это сделаю я. Так что выбирай, chiquita!

Ссутулившись, Уиллоу направилась к дверям. В другое время она, возможно, и разозлилась бы на Марию. Но сейчас она знала, что мексиканка права. Проклиная Стивена, Уиллоу вышла из дома, велела Хуану подать коляску и развернула лошадь в сторону центральной части города.

– Господи, – выдохнул Девлин Галлахер, когда Уиллоу описала ему ситуацию. – У твоего брата, должно быть, полное помрачение рассудка!

Уиллоу закусила губу и кивнула. Она всегда чувствовала себя неловко в конторе отца, в основном потому, что она располагалась над тюрьмой. Теперь, когда Гидеон стал начальником полиции, она почувствовала себя еще хуже.

– Папа, что ты собираешься делать?

– Вот что я тебе скажу! – взревел судья, бегая по маленькой, загроможденной вещами комнатке. – Ни ты, ни Дафна не встретитесь сегодня ночью со Стивеном. Он найдет там меня, и ему придется дать объяснение своему поведению!

– Папа, ты же знаешь, какой он упрямый! Ты можешь всю ночь читать ему нотации, но он все равно сделает так, как ему хочется!

Судья остановился, прерывисто вздохнув.

– Ты права, – уступил он, – но я должен попробовать…

– Судья! Судья Галлахер! – вдруг крикнул третий голос, и на лестнице послышались шаги. – Судья Галлахер!

Девлин хмуро посмотрел на Чарли Хеннингса, кузнеца, который ворвался в контору.

– Какого черта!

Чарли выглядел довольным и возбужденным.

– Он поймал их! Господи, Тадд поймал их! Честное слово!

– Кого? – хрипло спросил судья, хотя ему так же хорошо, как и Уиллоу, был известен ответ.

– Вашего парня и этих двоих, которые были в его компании, вот кого! – торжественно сказал Чарли и снова убежал, затопав вниз по лестнице.

Девлин бросился вслед, помедлив в дверях.

– Уиллоу! – прохрипел он. – Ты в порядке?

Уиллоу выпрямилась на стуле. Она знала, что когда-нибудь этот день настанет, но все равно не была к нему готова. Комната поплыла перед глазами, и слезы горячими струйками побежали по щекам. Она отпустила отца, как-то безумно махнув рукой.

Он понял ее и побежал на улицу.

Уиллоу продолжала сидеть неподвижно, уверенная в том, что если хоть немного пошевелится, то развалится на кусочки, которые уже никогда не сложатся вместе.

Она ощутила присутствие Гидеона задолго до того, как он заговорил.

– Уиллоу! Милая…

Вдруг Уиллоу потеряла контроль над собой. Она вскочила со стула, бросилась вниз по ступенькам мимо застывшего с перекошенным лицом Гидеона.

Они лежали поперек седел: Кой, Рэйли и Стивен. У Уиллоу подкатил к горлу обжигающий комок, когда она пробиралась сквозь плотную толпу к отцу.

– Мешок… – задыхался судья Галлахер, по лицу которого потекли слезы, когда он снимал закрывавший голову Стивена холщовый мешок.

Вид у Венсела Тадда был спокойно-извиняющийся.

– Мне очень жаль, судья. Очень жаль. Попал ему промеж глаз.

Уиллоу вскрикнула и бросилась к телу Стивена, но кто-то сзади остановил ее. Руки Гидеона, как стальные обручи, держали ее за талию, и у нее не хватило сил вырваться из них.

– Не надо, – прошептал он хриплым и сырым, как всхлипывание, голосом в ее волосы. – Нет, Уиллоу, не надо. Я отвезу тебя домой.

– А этому куда попал? – спросил хозяин салуна жизнерадостным тоном, указывая на Коя, словно тот был игрушечным зверьком.

– Прямо в сердце, – сказал Тадд, жуя табак. – И другому тоже.

– Отличный выстрел, – заметил другой мужчина, и внутри Уиллоу что-то сломалось, дав ей необходимую силу, чтобы вырваться из рук Гидеона.

– Вы хищники! – кричала она всему городу. – Грязные хищники! Они никогда не причиняли вреда никому из вас – они нужны были железной дороге живыми…

Гидеон мягко взял ее за локоть и повернул к себе. Лицо у него было безжизненное.

– Пожалуйста, Уиллоу, не надо.

Тогда Уиллоу вспомнила, что этот человек – Господи, теперь, несмотря на всю их близость, он казался ей чужим – надел шерифскую звезду, чтобы найти Стивена для своей проклятой железной дороги. Она пиналась, кусалась, кричала.

Гидеон даже не пытался защищаться. В его глазах было написано, что душа его разбилась. Наконец, судье удалось успокоить Уиллоу.

Откуда-то из дымки ужаса и потрясения послышался голос Венсела Тадда:

– Полагаю, я не заслужил двойной награды, которую вы предложили, Маршалл.

Двойной награды! Уиллоу забилась в сильных руках отца, готовая убить Гидеона. Когда это ей не удалось, она плюнула под ноги мужу и крикнула:

– Ты попадешь за это в ад, Гидеон Маршалл! Лицо его потемнело. Он протянул руку, пробормотав ее имя.

– Не сейчас, – холодно вмешался судья, и хотя Уиллоу не могла видеть лицо отца, она знала, что и его взгляд был устремлен на Гидеона. – Мы сами о себе позаботимся.

Люди сняли тела со спин лошадей и унесли их куда-то. Когда Девлин пытался увести Уиллоу домой, она бросила на Гидеона злой взгляд.

– Иуда! – прошипела она на прощание.

– Нет! – закричала Дафна, заламывая руки. – Нет, Гидеон, это неправда! Ты лжешь, чтобы заставить меня уехать домой… Ты…

– Дафна, он мертв, – настаивал Гидеон, бросив взгляд на обезумевшую Хильду. – Все кончено. Собирай вещи, и я отвезу вас с кузиной на станцию. Если ты поторопишься, то еще успеешь на поезд.

– Нет… Я должна встретиться с ним сегодня ночью… Гидеон взял ее за плечи.

– Стивен мертв, – повторил он.

При этом Хильда зарыдала, а Дафна вырвалась из его рук, как и Уиллоу раньше. Воспоминание об этом наполнило его болью.

– Дафна…

– Оставь меня в покое! – завизжала она.

– Хильда, – сказал Гидеон, все еще удерживая Дафну, – пожалуйста, собери вещи.

Хильда поспешила прочь, а Дафна вскрикнула от боли, не желая смириться, и, всхлипывая, упала Гидеону на грудь. Он обнимал ее, пока не прошла первая волна горя.

Голова у Уиллоу болела. Там, где когда-то находилась душа, зияла пустота. Яркое летнее солнце, так радовавшее ее всегда, теперь казалось просто ослепительным. Она вошла в помещение похоронного бюро.