Москва и Орда - Антон Горский

В духовных и договорных грамотах отражены разные коллизии среди русских князей по поводу дани: уплата одними выхода в долг за других, предоставление льгот.

Многократно (начиная с духовной Дмитрия Донского и его последнего договора с Владимиром Серпуховским) высказаны в грамотах надежды на то, что русские князья перестанут платить дань Орде и все собираемые средства тогда останутся у них. При этом в одних случаях речь идет о том, что "переменит бог Орду", а в других (начиная с Василия II, а постоянно — с Ивана III) — что великий князь, через

М ((9

которого шла дань, ее не даст.

2. Другие повинности в пользу Орды — ям, обслуживание и содержание татарских послов.

3. Штат обслуживания ордынских интересов на Руси — "численные люди, ордынцы, делюи.

4. Опасения (реальные) по поводу возможного захвата русских земель татарами.

5. Обязательства оповещать друг друга о замыслах противников, в том числе ордынцев, против одного из договаривающихся князей, когда эти замыслы становятся известны другому ("А добра ти намъ хотети во всемь, в Орде и на Руси. А что ти слышевъ о нашем добре или о лисе отъ крестьянина или отъ поганина, то ти намъ пов-вдати в правду, безъ примышленья, по целованию, без хитрости").

6. Договоренности на случай, если татары станут "сваживать" русских князей, предлагая одному из них княжение другого: договаривающиеся князья обязуются не поддаваться на такие предложения.

7. Обязательства "не приставать" к татарам; характерны для московско-рязанских докончаний.

8. Договоренности относительно совместной политики по отношению к татарам: "А с татары оже будет нам миръ, по думъ. А будет нам дати выход, по думе же"185.

9. Договоренности о совместных военных действиях против татар186.

10. Упоминание отвоеванных у Орды (рязанскими или московскими князьями) земель.

11. Договоренность московских князей с рязанскими о пропуске через Рязанскую землю людей, идущих с Дона (видимо, отголоски Куликовской битвы) и бежавших из татарского плена.

12. Дипломатические сюжеты, внешнеполитические аспекты взаимоотношений князей разных рангов с Ордой. Здесь прослеживаются два варианта договоренностей: 1) когда подтверждается независимость договаривающихся сторон в отношениях с Ордой ("А к Орде ти, брате, путь чист"); 2) когда устанавливается, что отношения с Ордой может поддерживать только великий князь московский ("А Орда знати тобе, великому князю, а мне Орды не знати"; "А Орда знати мне, князю великому, а тобе Орды не знати").

13. Сведения о служилых татарских царевичах, их статусе и содержании.

Даже из краткого обзора сведений о русско-ордынских отношениях, получивших отражение в духовных и договорных грамотах, видно, насколько они богаты информацией, причем достоверной, документальной, по политической, экономической, социальной, культурной истории периода образования единого Российского государства. В комплексе сведений, имеющихся в духовных и договорных грамотах, просматривается ведущая роль Москвы, великих князей московских в формировании единой внешней политики в отношении Золотой Орды и образовавшихся на ее обломках ханств.

ПРИЛОЖЕНИЕ II

ПОСЛАНИЯ ПРАВИТЕЛЕЙ ОРДЫ В МОСКВУ

Документы, направленные русским князьям правителями Орды — очень плохо сохранившийся вид источников. Из ярлыков, выдаваемых в Орде на княжение, не дошел ни один (в отличие от ярлыков ордынских и крымских ханов правителям Польско-Литовского государства и ярлыков русским митрополитам). Из посланий сохранились (в русских переводах) только три — Едигея к Василию I, Ахмата и Муртозы к Ивану III. С посланием Муртозы к великому князю московскому тесно связано его же послание касимовскому хану Нурдовлату (собственно, оно и направлялось последнему через Москву, где было задержано, не дойдя до адресата); поэтому эти два документа публикуются вместе*.

№ 1

Печатается по тексту, содержащемуся в Новгородской Карамзинской летописи: РНБ. F. IV. 603. Л. 416 об.-418 (список конца XV — начала XVI в. В примечаниях приводятся варианты из Новгородской

IV летописи (ПСРЛ. Т. 4, ч. 1, вып. 2. С. 406–407), имеющие содержательное значение.

О проблеме аутентичности послания см. в гл. 7.

л. 416 об. От187 Едегеа поклон к Василью да много поклонов, како л. 417. ти поклоны приидуть II и царевъ ярлыкъ. Оучинилося та ково съ царевичи и съ князьми по думе: царевичев и князей и мене с ними послалъ Тахтамышевых детеи деля. Слышание учинилося таково, что Тахтамышевы дети у тебе; того Дети пришли есмя ратью. Да еще слы шание наше таково, что ся у тебе чинить в градех: тор-говци и послы царевы приездят, и вы царевых послов на

При публикации сохраняется е, ъ в конце слов, i заменяется на и, буквенные обозначения цифр — на арабские, титла раскрываются, выносные буквы (и пропущенные при выносных) вносятся в строку. Автор выражает признательность В.А Кучкину за помощь в подготовке к публикации послания Едигея.

СМеХ подымаете, а торговцовъ тако же на смех подымаете, да великаа имъ истома чинится оу тебе: и то не добро. А переже сего оулусь былъ, и сю дръжаву держал да и пошлину, инех царевых послов честилъ, а гостей дръжали без истомы и без обиды. И ты бы въспросилъ старцев, како ся деяло преже сего. И ты ся съ старцы не спрашиваешь; что добро было переже сего, а того не деешь

4 гр гр 5 _

тлеть. Тако Темирь селъ на царстве, учинился улусоу

господарь6, тако от ТЕХ МеСТЬ оу царя въ Орде еси не бывалъ,

царя еси не видал, ни князей, ни стареиших бояръ, ни

менших, ни оного еси не присылывалъ. Тако ся то царство

минуло, и потом Шадибекъ осмь летъ царствовалъ; у того

еси тако же не бывал, ни брата, ни сына, ни с которымъ

словомъ не посылывалъ. Шадибе-ково царство тако ся

минуло, а нынечя Булатъ СеЛЪ на царствъ, оуже третий

годъ царствуеть; тако же еси не бывалъ, ни сына, ни брата

и стареишаго боярина. Над селикым царевымъ улусомъ

стареишии еси великыи князь, а вси твои дела II не добры.

Добрые нрави и добраа дела и добраа доума к Орде была от

Феодора от Кошки, добрый былъ человекъ; которые

добрые дела ордынс-кые, тотъ тобе поминалъ. И то ся

минуло, и нынеча пак у тебе сынъ его Иван, казначеи,

любовник и стареишина; и ты ныне ис того слова и думы не

выступаешь, которая его дума недобрая и слова, и ты ис

того слова не выступаешь и старцев земскых думы ни

слова не слушаешь, которые въ-дают; ино того думою

учинилася улусоу пакость. А опять бы еси такъ не Делалъ,

и ты бы своих бояръ стареиших събралъ и многых старцев

земскых, думал бы еси с ними добрую думу, каа пошлина

добро, чтобы твоим христианом многымь и великымь в

твоей дръжаве не погыбли бы до конца. Или пак всхочешь

не тако чинити, или осваиватися, ино ся робятити, како ти ся

пошлина ведати, како ти въ улусе сем княжити? А како к 12 12 намь шлешь ежелетъ жалобы и жалобные грамоты, а

ркучи тако, что "ся улоусъ истомилъ, выхода взяти не на чем"? Ино мы преже сего улуса твоего не видали, толко есмя слыхали; а что твои приказы или твои грамоты к намъ, то еси намь все лгалъ; а что еси ималъ в своей державе съ всякого улуса с двою сохъ рубль, и то пак серебро где ся девает? Како бы съзвати, како бы в твоемь отдан мужьскы по исправе, ино бы тое напасти улусоу не учинилось, II а христиане бы не погыбли.

Ярлык-послание Ахмата великому князю Ивану Васильевичу

Печатается по единственной рукописи (первая половина XVII

в.): ГИМ, собр. Синодальное, № 272. Л. 401–401 об.

Ранее опубликовано: Леонид, архимандрит. Два акта XV в. с объяснительными примечаниями// Изв. РАО. СПб., 1884. Т. 10. Базилевич К.В. Ярлык Ахмед-хана Ивану III // Вести. МГУ. Сер. История. 1948. № 1; Он же. Внешняя политика Русского централизованного государства: Вторая половина XV века. М., 1952. С. 164–165.

О проблеме подлинности ярлыка и возможности компиляции дошедшего до нас текста на основе нескольких посланий Ахмата см. гл.9.

Ярьлык Ахмета-царя

л. 401 От высоких гор, от темныхъ лесов, от сладкихъ водъ,

от чистых поль. Ахматово слово ко Ивану. От четырех конец земли, от двоюнадесять Поморий, от седмадесятъ ордъ, от Болшия Орды.

Ведомо да есть: кто нам был недруг, что стал на моемъ царстве копытом, и азъ на его царстве стал всеми четырми копыты; и того Богъ убил своим копиемъ, дети ж его по Ордамъ розбежалися; четыре Карачи в Крыму ся от меня отсидели. А вам ся есмя государи учинили от Саина царя сабелным концемъ. И ты б мою подать въ 40 день собралъ: 60 000 алтын, 20 000 вешнею, да 60 000 алтын осеннюю, а на себе бы еси носилъ Ботыево

л. 401 об. знамение, у колпока верхъ вогнув ходил, II зане ж вы блужныя просяники. Толко моея подати в 40 день не зберешь, а на себе не учнешь Батыево знамения носити, почен тобою в головах и всехъ твоих бояр з густыми волосы и с великими борадами у меня будут; или паки мои дворяне съ хозовыми сагадаками и с софьяными сапоги у тебя будут. А крепкия по лесом пути твои есмя видели и водския броды есьмя по рекамъ сметили. Меж дорог яз один город наехалъ, тому ж такъ и стало. А Даньяры бы еси царевичя оттоле свелъ, а толко не сведешъ, и аз, его ищучи, и тебе найду. А нынеча семи отъ берега пошол, потому что у меня люди без одож, а кони без попонъ. А минеть сердце зимы девеносто дней, и аз опять на тебя буду, а пить ти у меня вода мутная.