Ангелотворец - Камилла Лэкберг

У Лауры вырвался вздох облегчения. Жизнь наконец начала налаживаться. У нее появились работа и новый дом. У нее была крохотная комната в доме тетушки Бергстрем в Галэрбакен, ее собственная комната, и там было чисто и красиво, как в кукольном домике, который стоял на почетном месте, на комоде. Без Дагмар девушке жилось намного лучше. Три года мать держали в больнице Святого Йоргена в Гётеборге, и Лаура была счастлива, что ей не нужно больше бояться.

— Что у нее за болезнь? — спросила она, делая вид, что ей не все равно.

Лаура была, как всегда, аккуратно одета и сидела с сумочкой на коленях, элегантно поджав ноги. В свои шестнадцать она чувствовала себя старухой.

— Сложно поставить диагноз, но, скорее всего, она страдает от того, что мы называем «слабые нервы». К сожалению, лечение не дало никакого результата. Она продолжает верить в свои фантазии о Германе Геринге. Слабонервные люди часто выдумывают истории о людях, о которых они прочитали в газетах.

— Да, мать твердит о нем, сколько я себя помню, — сказала Лаура.

Врач с сочувствием посмотрел на девушку.

— Вам нелегко пришлось. Но я вижу, что вы справляетесь и можете похвастаться не только хорошеньким личиком, но и головой на плечах.

— Я делаю все, что в моих силах, — потупилась Лаура, против воли вспоминая кошмары из детства.

Она ненавидела эти воспоминания. Обычно девушка старалась не думать о матери и об их мрачной сырой квартире, в которой всегда пахло спиртным и которую она никогда не могла отчистить, как бы ни пыталась. Она не позволяла себе вспоминать и оскорбления с насмешками, которыми ее осыпали в детстве. В последние годы никто не напоминал Лауре о матери. В деревне ее уважали за то, кем она была теперь: аккуратной, приличной, трудолюбивой девушкой. Никто больше не шептался у нее за спиной. Но все равно Лауре было страшно. Она боялась, что Дагмар вернется и все испортит.

— Хотите увидеться с матерью? Я вам не советую, но… — доктор всплеснул руками.

— Нет… лучше не стоит. Мать всегда так… волнуется…

Девушка вспомнила свой прошлый визит в лечебницу. Дагмар тогда пришла в ярость и называла дочь такими словами, которые Лаура никогда не осмелится повторить. Видимо, и доктор Янссон хорошо запомнил тот случай.

— Да, это разумное решение. Не будем волновать Дагмар.

— Ей ведь не дают читать газеты, я надеюсь?

— Нет, после того, что случилось, ей запрещено читать, — кивнул врач.

Лаура кивнула. Два года назад ей позвонили из больницы. Мать прочитала в газете, что Геринг перевез прах своей жены в поместье Каринхалл в Германии и собирается возвести памятник в ее честь. Дагмар разнесла палату вдребезги и напала на санитара; ему пришлось потом накладывать швы.

— Тогда сообщите мне, если будет улучшение, — попросила Лаура, вставая.

Взяв перчатки в левую руку, она протянула правую для прощального рукопожатия и вышла из кабинета врача с улыбкой на губах. Пока еще она свободна.

Сразу за Уддевалой они встали в серьезную пробку. Паула вертелась на пассажирском сиденье, пытаясь найти удобное положение.

Патрик встревоженно взглянул на коллегу:

— Уверена, что выдержишь путь до Гётеборга?

— Не волнуйся, я справлюсь. Выбора у меня нет.

— Надеюсь, из этой поездки выйдет результат. Откуда только взялись все эти машины?

— Что поделаешь, — вздохнула Паула. — Кстати, как там Эбба?

— Не знаю. Вчера, когда я пришел, она уже спала, а сегодня, когда я уходил, еще не проснулась. Эрика сказала, что она совершенно измотана.

— Неудивительно. Пережить такой кошмар…

— Пошевеливайся! — Хедстрём посигналил ехавшему перед ним водителю, который, судя по всему, считал ворон за рулем.

Его спутница покачала головой, но не стала комментировать. Поведение Патрика за рулем было ей хорошо известно.

Когда спустя час они прибыли в Гётеборг, Хедстрём готов уже был взорваться. Припарковав машину на тихой улочке в Партиль, он вылез из машины и начал обмахиваться руками:

— Какая жара! Как ты только ее выносишь?

Паула посмотрела на мокрого от пота коллегу.

— Я же иностранка, мы не потеем, — улыбнулась она и приподняла руки, показывая, что даже под мышками у нее сухо.

— Тогда я потею за нас двоих. Надо было взять запасную рубаху. Как я могу показаться на людях в таком виде? Весь потный, да еще и в компании выброшенного на берег кита… Что они подумают о танумской полиции? — картинно вздохнул Патрик, поднося руку к кнопке звонка.

— Это кто еще кит? Я вообще-то беременна. А у тебя какие оправдания? — ткнула его в живот женщина.

— Это ничего. Исчезнет, стоит мне вернуться к тренировкам.

— Я слышала, фитнес-клуб уже объявил тебя в розыск.

Дверь открылась, помешав Патрику дать достойный ответ.

— Добро пожаловать. Вы, должно быть, из полиции? — спросил появившийся на пороге приятный мужчина лет шестидесяти.

— Да, это мы, — ответил Хедстрём и представил себя и Паулу.

К ним вышла женщина тех же лет.

— Входите! — пригласила она. — Меня зовут Берит. Мы со Стуре решили, что лучше всего будет поговорить в кювезе для пенсионеров.

— Где-где? — не поняла Паула.

— На застекленной веранде, — прошептал ей на ухо ее спутник.

На залитой солнечным светом веранде хозяйка предложила будущей матери кресло:

— Садитесь здесь. Оно самое удобное.

— Спасибо. Но вам придется вызывать кран, чтобы потом меня поднять, — пошутила Паула.

— А ноги положите на табурет, — улыбнулась Берит. — Нелегко переносить такую жару в вашем состоянии.

— Да, это тяжело, — согласилась молодая женщина. После поездки в машине ее лодыжки распухли, как футбольные мячи.

— Помню то лето, когда Эбба ждала Винсента. Было так жарко, и она…

Берит замолчала, и улыбка сошла с ее лица. Стуре обнял жену.

— Давай нальем гостям кофе и угостим тортом. Это тигровый торт — фирменный рецепт Берит, который она держит в строжайшей тайне. Даже от меня… — улыбнулся он, спасая ситуацию, но в глазах его была грусть.

Патрик присел, понимая, что рано или поздно ему придется снова поднять эту явно болезненную для семьи тему.

— Угощайтесь! — протянула Берит гостям блюдо с тортом и улыбнулась Пауле. — Вам с мужем сказали, мальчик это или девочка?

Паула замерла, потом посмотрела женщине прямо в глаза и любезно ответила:

— Нет, мы с моим партнером Юханной решили не узнавать пол. Однако у нас уже есть сын, так что будет неплохо, если родится девочка. Но самое главное, чтобы ребенок был здоровым, — закончила она, погладив себя по животу и приготовившись к реакции пары.

Берит просияла:

— Как здорово! Ваш сын, наверное, рад, что у него будет братик или сестричка…

— У такой красивой мамы будет красивый ребенок, — тепло улыбнулся Стуре.

Их не удивило, что у ребенка будет две мамы. Паула расслабилась и улыбнулась в ответ.

— А теперь расскажите, что происходит, — попросил Стуре, наклоняясь вперед. — Эбба и Мортен нам ничего не рассказывают и запретили приезжать к ним.

— Да, это мы вам тоже не советуем, — протянул Патрик. Последнее, что ему сейчас было нужно, так это куча людей на Валё, подвергающих свою жизнь опасности.

— Почему? — встревожилась Берит. — Эбба рассказала, что они нашли кровь под полом. Это кровь?..

— Вероятно, — ответил Хедстрём, — но она слишком старая, чтобы достоверно сказать, чья она.

— Какой ужас, — воскликнула пожилая женщина. — Мы с Эббой никогда не обсуждали эту историю и знаем только то, что нам рассказали в социальной службе и что писали газеты. Но мы удивились, когда узнали, что Эбба с Мортеном решили переехать в тот дом.

— Мне кажется, они просто хотели сменить обстановку, — добавил ее муж.

— Не могли бы вы рассказать, что произошло с их сыном? — осторожно спросила Паула.

Супруги переглянулись. Потом Стуре взял слово и медленно, неохотно рассказал о смерти Винсента. Патрик слушал с тяжелым сердцем. Как может судьба быть такой жестокой?

— И когда Эбба с Мортеном переехали? — спросил он, когда хозяин закончил.

— Через полгода, — ответила Берит.

Стуре кивнул:

— Да, они продали дом, в котором жили тут неподалеку, — он кивнул в неопределенном направлении. — Мортен бросил работу плотника. А Эбба была на больничном. Она работала в Налоговой службе, но на работу не вернулась. Мы переживаем за их финансы, но на продаже дома они выручили неплохую сумму.

— Мы им поможем, — сказала его жена. — У нас еще есть двое детей, биологических, но Эбба нам всем как родная. Они обожают сестру и тоже готовы помочь. Так что все будет хорошо.