Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков - Китти Френч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
мне не поверила. Я хотела заговорить, но тут случилось что-то ужасное. Мои глаза
наполнились огромными слезами, что потекли по моим щекам. Этого я не ожидала, это
было как внезапная кровь из носа, которой нельзя управлять.
- О, нет, - Марина тут же сбегала за салфеткой и обвила рукой мои плечи. - Дело ведь
не только в том, что Лестат ест печенье? Если в этом, то бабушка сделает еще.
Я моргала, прогоняя слезы, чувствуя себя ужасно глупо.
- Я в порядке, - всхлипывала я. - Дело не только в печенье, но и во многом. Дневник
Агнес Скарборо был таким ужасным и печальным, и я не рассчитывала нажить себе
врагов-близняшек, когда я начинала это, и я не знаю, как разобраться с этим делом, и я
чуть не получила разрушительный секс с Флетчером Ганном вечером субботы, и теперь
еще и Лестат съел все печенье, а оно было у меня любимым.
Все смотрели на меня, раскрыв рты.
- Это не записывай, Гленда, - сказала Марина.
- Особенно, о Флетчере Ганне, - сказала я, жалея, что не скрыла это. - И маме с папой
не рассказывай. Ты знаешь, как они его ненавидят.
Бедная Гленда. Она оказалась между Биттерсвитов, помогая с делами.
- О, не расскажу, - убедила она меня. - Но, Мелоди, по своему опыту скажу, что
разрушительный секс может еще произойти. Флетчер Ганн ужасно красив.
Я посмотрела на нее огромными глазами, этого я от нее не ожидала. Арти смущенно
напевал гимн. Его лицо было красным, как вареная свекла.
- Думаю, стоит выгулять Лестата, - сказал он, забрал недовольного пса от коробки с
печеньем и пошел к двери.
Гленда открыла выдвижной ящик стола и протянула мне шоколадку «Турецкое
наслаждение» от «Cadbury». Этот момент был особенным, она всегда держала при себе
запас такого шоколада, но я редко видела, чтобы его ели. Я не знала о личной жизни
Гленды, но могла догадываться, раз пропущенный невероятный секс она посчитала
ситуацией, достойной шоколада.
* * *
После обеда мы с Мариной и Арти сели в Булочку и поехали в сторону Бримсдейл
Роуд.
- Возьми мой волшебный шар, Арти, - сказала я, и он умело ударил бардачок.
- А какой вопрос? - спросила Марина, появившись между нами. - Если про
обжимания с Флетчером Ганном, то я и без шара скажу тебе нет. На то я и здесь.
Она была против отношений с Флетчем, потому что это могло снова разбить мне
сердце.
- Нет, - сказала я. - Мне нужно знать, стоит ли делиться с Лео.
- Убери шар, Арти, - проворчала она. - Тебе не нужно помогать Лео выбираться из
ямы, куда он завел себя с психо-барби. Я их не боюсь, и тебе не стоит.
- Но я боюсь их. Такие, как они, могут есть детей на завтрак, - отметил Арти,
получив за это тычок в ребра. Я могла лишь кивнуть, ведь мы понимали теперь, что их
безобидный внешний вид был обманом.
- Предупрежден - значит вооружен, - не сдавалась Марина. - Теперь мы о них знаем.
А соперники есть в любом деле, Мелоди. Просто твои превратили себя в женщин-роботов
из «Остина Пауэрса».
* * *
Дуглас ждал нас на кухне, когда мы вошли.
- Ты вернулась, - он вел себя не так беспечно, как обычно. - Я сомневался после того,
как Исаак решил повести себя как полтергейст.
- Дуглас не знал, вернемся ли мы после поведения Исаака на выходных, - сказала я
Марине и Арти.
- Повезло вам, что мы пришли, - сказала Марина. - Нам нужно поговорить с Исааком.
Я посмотрела на нее. Она не видела Дугласа, иначе вела бы себя не так ворчливо.
- Помнится, до этого с призраками говорила я?
Она вскинула плечо.
- Просто сказала.
Я посмотрела на Дугласа.
- Как он?
Он взглянул на высокий потолок кухни.
- Заперся на чердаке и не спускается.
Ладно. Гора не спускается, тогда поднимется Магомет.
- Там крикет, - сказал Дуглас. - Посмотрите со мной?
Я ощутила укол симпатии к нему, хотелось просто сесть с ним и смотреть игру, ведь
он оставался парнем, что хотел смотреть спорт и с кем-то смеяться. Я не могла остаться с
ним, но знала парочку, что могла.
Я передала просьбу Арти и Марине, мне было полезно, чтобы они были заняты
вместе. Я хотела поискать Исаака одна, и я хотела знать, что они вместе внизу. Этот дом
казался безопасным в начале, но после случая с подвалом, где показал себя Ллойд, я еще
оказалась в торнадо из книг. О, я надеялась, что Исаак успокоился. До субботы он казался
самым мирным из братьев Скарборо, я надеялась, что он пришел в себя. Был лишь один
способ узнать.
Я постучала в дверь чердака. Я не знала, зачем, потому что он не мог бы помешать
мне войти, но все же я хотела дать ему возможность отказаться.
Он не ответил. Я тихонько приоткрыла дверь и пошла внутрь. Как и ожидалось, он
был в кресле, в руке был открыт один триллеров, что я принесла.
- Пришла поговорить про Чарльза, - сказал он, не глядя на меня.
- Да.
Он отложил книгу, медленно закрыв ее, а потом скрестил руки на коленях, глядя на
них. Он не говорил какое-то время, и я не торопила его, потому что он явно готовил себя к
разговору о важном.
- Мне нечего тебе сказать.
Правда? После почти двух минут полной тишины я ожидала чего-то большего. За две
минуты я могла бы придумать что-то, включив шоколадные эклеры и Человека-паука, а
Исаак ничего? Я собиралась задать ему конкретный вопрос.
- Чарльз был вашим сыном?
Он поднял голову.
- Откуда ты узнала о нем?
- Мы нашли стопку дневников вашей матери в подвале. Она записала его имя и дату
рождения, а рядом - «мой первый внук». И больше она ничего о нем, вроде, не писала.
Он снова молчал, а я ждала.
- Тогда ты знаешь столько же, сколько и я, - сказал он. - Я никогда не видел Чарльза.
- Нет, не столько же, - медленно сказала я. - Исаак, кем была мама Чарльза?
Исаак улыбнулся.
- Цилла, - одно слово было переполнено любовью. - Ее звали Присцилла, она была
самой красивой девушкой в мире.
Мое сердце учащенно билось из-за Присциллы, потому что у Исаака был такой же
вид, как у мамы, когда она говорила о моем отце, и у бабушки, когда она вспоминала
дедушку. Вид, полный любви, и я скрестила пальцы, опустившись на пыльное кресло
напротив него, надеясь, что он расскажет хоть что-то, что поможет мне раскрыть секреты
дома Скарборо.
Глава девятнадцатая:
Исаак вернул меня в осень 1910, к смерти Дугласа. Его выгнали из семьи, он
отправился в Мидлендс без планов на жизнь, а потом нашел работу грузчиком в порту в
Хале. Там он вызвался добровольцем в армию при Первой Мировой войне, а потом со
многими ранеными оказался в военно-морском госпитале.