#Тени приходят с моря - Эл Ригби

Хава сглотнула. И улыбнулась:

– Все хорошо. И живем хорошо. Они…

– А как тебя зовут?

Хава помедлила с ответом. Почему-то ей казалось, что лучше ей не называть себя. Может быть, потому что носившая ее имя сегодня куда-то пропала, оставив напуганное и запутавшееся существо в незнакомом, явно незнакомом месте. Напуганному существу нужно было новое имя. Совсем другое и в то же время похожее. Хава, продолжая ровно улыбаться, представилась:

– Ева.

В конце концов, все говорили, что Ева и Хава – одно и то же, а тэ близнецов едино. Черное или нет, но едино. Шпринг заулыбалась:

– Красиво. А я Таура. Что ж, добро пожаловать к Страннику… Ева. Ты хочешь есть? Или еще поспать?

Кажется, Хава все сделала правильно. Потому что новое имя закрепилось в голове удивительно просто. Будто всегда принадлежало ей.

Вскоре она вновь крепко уснула и увидела во сне мчавшегося по серебристой тропе Зверя с черными колесами. Над его бронированной спиной летели крылатые, смуглые, желтоглазые существа.

«Идущие домой».

Часть III. Порог новых дорог

1. Барсучий город

В Такатан Странник прибыл поздно, когда Небесный сад уже сиял ликами сестер Зуллура. Ночь была теплая и ясная, и город отчетливо выделялся на ее фоне, напоминая огромный маяк, – повсюду были сикинараи. Эти капризные растения, выведенные лавиби и дающиеся только им, все четыре ветряных смены цвели голубовато-фиолетовыми мелкими цветами. Днем бутоны, съежившись и пожухнув, впитывали в свои лепестки свет Зуллура. А ночью отдавали его, распускаясь и ярко светясь. Сикинараи обвивали ограды, деревья, стены построек, даже портовые сваи. Их лозы переплетались друг с другом над крышами, по улицам, на океанском дне. Этот свет создавал хорошую видимость в темную часть вахт. Барсуки всегда умели отлично обустроить свой быт.

По большей части такатанские постройки были низенькими и коренастыми, как и сами лавиби. Над землей здания высились всего на два-три этажа, зато ниже располагались, как слышала Тэсс, десятки уровней, и на каждом – норы, связанные между собой коридорами и тоннелями. Правда, всего этого было не видно, и поэтому сверху город казался огромной, оплетенной синими цветами деревней. Только справа впереди, очень-очень далеко, краснели какие-то высокие башни с резными фасадами. Там сикинараи явно не росли, но стены все равно излучали какое-то свое внутреннее сияние, в маленьких окнах горел свет. И вся эта красно-золотая громада нарушала уютное однообразие города, словно единственный дозорный среди сотен мирно спящих.

Мади Довэ посоветовала все же дождаться рассвета, а пока, воспользовавшись темнотой, пришвартоваться. На борту Странника, в своей каюте, капитан Джер неожиданно обнаружил аккуратно сложенные флаги всех регионов. Было решено поднять флаг своего, Четвертого. Под этим флагом Странник величественно и неторопливо вошел в гавань.

Тэсс очень боялась, что встречатель – маленький кораблик с несколькими серопогонными на борту – станет последним, что она здесь увидит, прежде чем их застрелят. Когда кораблик (судя по всему, живой) остановился, перегораживая путь, и предупреждающе поднял красный фонарик, сердце у нее тревожно застучало. Теперь предстояло самое сложное: убедить серопогонных, что они всего лишь безобидные путешественники.

Джер сразу предложил, чтобы Ласкез засел на мачте с ружьем – чтобы кто-то был начеку на случай, если в Такатан каким-нибудь образом уже доставили донесение о корабле с рострой-рыцарем и боевым отрядом, атаковавшим алопогонных. Но доктор Довэ вполне здраво возразила, что если подобное донесение пришло, один стрелок, равно как два, три и даже десять ничем не помогут. Если Странника ждут, его встретят не меньше полусотни солдат. И пытаться предсказать их действия бессмысленно.

– И что же вы предлагаете, ла? – в обычной своей требовательной манере уточнил Джер.

– Честность, если тебе это о чем-то говорит. Умеренную дозу честности, – женщина улыбнулась уголками губ. – А главное, оденьтесь поприличнее и ничего не бойтесь.

Но какие-то меры безопасности принять все же удалось. Еще когда берег только показался, Ву поговорила с Дитом, и деревянный рыцарь, отлепившись от носа судна, соскользнул под воду. Вероятно, он наподобие рыбы-пластуна присосался к днищу Странника, а может быть, просто бесшумно поплыл на глубине следом. Теперь корабль стал совершенно безликим. И, безликий, он смиренно стоял нос к носу со встречателем.

Уже очень скоро весь экипаж, включая вполне оправившуюся от ранения Еву, выстроился на ярко освещенной палубе. Странник, видимо, повинуясь просьбе оставшегося на мостике Джера, сбросил веревочную лестницу. Оставалось только подождать. Было так тихо, что можно было услышать, как один из лапитапов Ву чешет себе ухо.

Серопогонные все никак не поднимались. Тэсс хотела подойти и глянуть через борт, но Ласкез удержал ее за плечо:

– Они нас проверяют. Думаю, лучше нам всем не двигаться лишний раз. И не думать. Чтобы не пахнуть. Мало ли кого они прислали, вполне вероятно, что барсуков.

Кивнув, она покрепче прижала к себе Марча. Ей вроде бы удалось упросить его притвориться обычной игрушкой – по крайней мере, он не дергался и даже не жужжал. Тэсс не была уверена, чуют ли лавиби Зодчих, и все же… свою тайну она хотела сохранить. Пока.

Серопогонные наконец появились и, спрыгнув на палубные доски, стали внимательно оглядываться по сторонам. Тэсс в свою очередь рассматривала их, даже не скрывая своего любопытства.

Их было трое: два больших лоснящихся лавиби и мужчина-киримо, все – примерно в таких же неприметных мундирах, как у детектива Ронима и прочих давних гостей острова Четырех Ветров. Ласкез, судя по его задумчивому лицу, тоже это вспомнил. Его голубые глаза с жадной надеждой впились в киримо, но, конечно же, тот – рыжий, веснушчатый и уже ощутимо лысеющий – не был Ронимом. Да и нашивки на рукавах показались Тэсс другими. Эмблема над четверкой состояла из ровного круга и треугольника над ним.

Молчание затягивалось. Один из лавиби вдруг ощерил зубы, но второй что-то нечленораздельно пробормотал и даже улыбнулся. Он увидел рогатых зайцев у босых стоп Ву, рассмотрел и саму Ву, радостно ему улыбавшуюся. Тэсс не поверила своим глазам: эта странная особа никогда и ни с кем не кокетничала. Впрочем, может быть, она и сейчас не понимала, что делает.

– Здравствуйте, лоу.

Мади Довэ решила, видимо, что пора что-то предпринять. Она выступила вперед и слегка развела в стороны руки. Спину она держала очень ровно, глаз не опускала и вообще казалась воплощением выдержки. Оба барсука синхронно дернули носами и, видимо, удовлетворились тем, что учуяли.

– Здравствуйте, ла, здравствуйте, ли, – глотая в словах последние буквы, сказал один из них, более крупный и с белой подпалиной возле левого глаза. – Старший береговой офицер Шенпри, офицеры Дугласс… – он указал рукой на рыжего киримо, – и Шпагдо, – указал на барсука поменьше. – Назовите ваши имена.

Мади Довэ назвала их без промедления. Тэсс почувствовала, как на этот раз подобрался сам Ласкез, и взяла его за руку. Ладони Мади Довэ почти сразу легли им обоим на плечи:

– Это – мои дети. – Она указала взглядом еще на Тауру, Ву и Еву. – Я присматриваю за ними. Мы живем на одном из островов Малого мира, держим путь в Галат-Дор. Девочкам пора поступать в училища, а для моего дорогого мальчика уже почти готово место в одном из ваших учебных корпусов.

Барсук поменьше, офицер Шпагдо, одобрительно хмыкнул:

– Будешь серопогонным?

– Да, – кивнул Ласкез и улыбнулся вполне искренне.

Он верил в сказанное. Поэтому все прошло гладко.

Тэсс невольно восхитилась тем, как непринужденно вела себя ла Довэ. Ведь если разбирать ее объяснение по косточкам, в нем не было ни одного слова лжи. Да, они плыли в столицу, им и правда пора было учиться, а Ласкеза, возможно, действительно ждали. Поэтому барсуки выслушали вполне благожелательно и кивнули. Киримо же, не сводя прищуренных карих глаз с Ласкеза, вдруг произнес:

– А посмотришь на тебя… Черные волосы и голубые глаза. Тебя с охотой взяли бы и алопогонные.

Ласкез побледнел, услышав это, а Ева… кажется, она поджала губы. Пальцы доктора сжались у Тэсс на плече, но улыбнулась ла Довэ вполне ровно:

– Это, несомненно, большая честь, но, боюсь, нам рано замахиваться на подобное.

Старший барсук снова дернул носом. По-видимому, учуял он не ложь, а что-то другое, потому что, покосившись на своего рыжего напарника, примирительно махнул коротким хвостом:

– Да брось. Мальчик хочет оказать нам честь, а ты ему такое говоришь. Можно подумать, очень приятно, что все красивые самцы и самки достаются красным крысам. Фу.

– Тут вы правы, – отозвался киримо с мимолетной улыбкой, но тут же серьезно посмотрел доктору в глаза. – Скажите-ка, ла… а кто капитан этого славного живого корабля?