Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

выдержит и вытерпит, и власть обустроит и порядок в стране наведет, – закончила тетка Мария и вовремя: в окно постучала санитарка и попросила акушерку срочно прийти в больницу принимать роды – война войною, но дети продолжали рождаться, чтобы было кому жить в светлом будущем, обещанном нынешней Советской властью.

Однако, приход светлого будущего откладывался на неопределенное время или навсегда. Бывшие классы имущих и привилегированных, потеряв возможность продолжения паразитической жизни за счет других: бедных и обездоленных, начали беспощадную борьбу с Советской властью за возвращение утерянного и утраченного положения и собственности.

Повсюду по стране со странным названием РСФСР, начали сбиваться волчьи стаи сторонников прежнего уклада жизни, огнем и мечом выжигая и вырубая свободу, равенство и братство, провозглашенные и исполняемые Советской властью. Стаи объединялись в отряды, банды и армии, ещё немногочисленные, но беспощадные в своем стремлении уничтожить красную большевистскую заразу и загнать быдло назад в рудники, заводы, подвалы и подземелья.

Опыта и кровавых навыков борьбы с быдлом у бывших было достаточно – не хватало лишь исполнителей. Российская армия распалась и разбрелась по домам, Красная армия только организовывалась и представляла собой немногочисленные и разрозненные отряды вооруженных людей, не имеющих ещё навыков борьбы с беспощадным внутренним врагом, отстаивающим свои шкурные интересы.

Единственной организованной и хорошо вооруженной силой оказался Чехословацкий корпус, включающий около 60000 человек. Этот корпус был сформирован Временным правительством из пленных чехов и словаков, как подразделение русской армии и им обещалось после победы над немцами свое независимое государство.

Захватив власть, большевики начали мирные переговоры с немцами, и чехословаки стали им не нужны и даже опасны, ибо хотели победы над немцами, а не позорного мира. Большевики предложили эвакуировать корпус из России во Францию через Владивосток: для этого выделили эшелоны, которые потянулись на Восток и к маю 1918 года чехословацкий корпус оказался разбросанным вдоль Транссиба от Самары и Пензы до Владивостока, находясь под единым командованием, а Франция стала считать этот корпус своим воинским подразделением.

Немцы, не желая, чтобы во Франции объявился этот корпус и вступил с ними в войну, потребовали от Советского Правительства прекратить эвакуацию корпуса и вернуть чехословаков в Центральную Россию, иначе они начнут боевые действия. Большевики, чтобы не нарушать мир с немцами, остановили движение эшелонов с чехословаками на восток и, по требованию немцев, стали разоружать чехословаков.

Те, находясь под пропагандой французов об измене большевиков, решили, что русские хотят сдать их немцам, отказались разоружаться, а в мае и вовсе выступили против Советской власти. Таким образом от Самары до Урала и дальше вся Сибирь оказались под властью белогвардейцев, которые с помощью чехословаков повсеместно свергали Советскую Власть, безжалостно уничтожая коммунистов, им сочувствующих и все органы Советской власти. Что-что, а воевать против быдла за свои привилегии эксплуататоры всех мастей научились за сотни лет власти по всему миру.

В конце мая пала Советская власть и в Омске, где было учреждено Временное Сибирское Правительство эсеров, провозгласившее войну с Советами и принявшееся восстанавливать прежние порядки, когда одни имеют всё, а другие ничего, кроме обязанности трудиться на господ за кусок хлеба.

Через несколько дней в Токинске внезапно появился конный отряд казаков, которые принялись арестовывать членов Совдепа, красногвардейцев и прочих, на которых им указывали услужливые доносчики из предпринимателей, купцов и попов, лишившихся при Советской власти имущества, капиталов и предприятий.

Вместе с другими членами Совдепа, по доносу, был арестован и Иван Петрович, хотя он был эсером, а власть в Сибири тоже принадлежала эсерам.

Иван Петрович пробовал возражать против своего ареста, но казак, грубо ткнув прикладом карабина в спину, затолкнул Ивана Петровича в камеру, сказав, что арестованных отведут в Омск и там власть разберется, кто свой, а кто чужой – советский.

Эсер Сараханов возглавил уездную власть, став урядником: оказалось, что он тайно боролся против Советской власти, за что и был вознагражден, в то время, как Иван Петрович томился в тюрьме, ожидая отправки в Омск. Он попросил тюремщиков связаться с Сарахановым, чтобы тот похлопотал за него и вызволил из тюрьмы, но уряднику, видимо, было не до прежних товарищей по партии: в уезде начался возврат собственности, конфискованной Советами у законных владельцев, и здесь уряднику можно было поживиться от благодарных купцов и предпринимателей, ибо мзду за услуги в России никто не отменял, даже при власти большевиков.

Попы отслужили в церквях уезда благодарственные молебны по случаю избавления от большевистской власти, презрев слова Евангелия, что «всякая власть от Бога», назвав власть Советов антихристовой властью безбожников за национализацию церковной собственности и суля жестокими карами прихожанам за поддержку Советской власти. Видимо, мирские блага и церковное имущество для попов были дороже христовых заповедей.

Через три дня в тюрьму пришёл Антон Казимирович, передал Ивану Петровичу узелок с едой, что собрала тёща, сказал, что хлопотал у начальника тюрьмы за него, но всё бесполезно: эсеров и беспартийных сторонников Советов по приказу Сибирского правительства решено отправлять в Омск для дальнейшего разбирательства.

Тесть сообщил также, что требовать возврата своего дома, завода и мельницы он не будет: жить пока есть где, и есть на что, а власть ещё может не раз смениться: вот когда всё утрясется и успокоится, тогда можно и новый дом построить или выселить бедняков из своего дома, построив им взамен избы.

На следующий день Ивана Петровича навестила жена Анечка, поплакала немного у него на груди в комнате для свиданий, но приободрила мужа, сказав, что в Омске у Антона Казимировича есть знакомый адвокат, и он поможет вытащить Ивана Петровича из тюрьмы как невиновного в сотрудничестве с большевиками. – Но и ты, Ваня, не связывайся больше с властью: ну их всех к чёрту, – добавила Анечка, – мы, учителя, сгодимся любой власти, будем учить детишек, а остальное пусть нас не касается при любой власти в стране.

Эти встречи приободрили Ивана Петровича, сникшего было от несправедливости ареста, и через три дня, когда арестантов вывели из тюрьмы на Омский тракт, он выглядел вполне спокойным и даже помахал рукой жене с ребенком на руках и тестю, что пришли проводить арестантов, каким-то образом прознав про их отправку из местной тюрьмы в Омский острог под конвоем из конных казаков.

Через неделю пешего пути группа арестантов вошла в ворота Омской тюрьмы и была размещена по камерам среди других заключенных, которых сюда свозили и сводили чуть ли не со всей Сибири.

XVI

Прошла неделя, вторая, третья, но Ивана Петровича никуда не вызывали, как и других арестантов, и следствия не