Врата - Фрэнсис Вилсон

— В ту минуту я принял русскую женщину за лихорадочный бред, но потом она вновь появилась и предупредила...

— Что совпадений в твоей жизни больше не будет.

Джек кивнул. От такого предупреждения до сих пор мороз прохватывает. Катастрофический смысл.

— Она была права?

Аня вернулась к игре, передвигая на столике карты, выкладывая на базу тузы и двойки.

— Боюсь, да, милый.

— Значит, кто-то руководит моей жизнью. Зачем?

— Затем, что ты принимаешь участие.

— Не по своей воле.

— Воля в таких делах не имеет значения.

— Ну, если кто-то или что-то видит во мне своего знаменосца, пусть еще раз хорошенько подумает.

— Ты не знаменосец. Пока.

Уже легче. Немного.

— А кто?

Аня увлеклась раскладкой. Джек невольно обратил внимание, как ловко карты ложатся на столик.

— У тебя был предшественник, — объявила она. — Тот же самый, что у Близнецов. Не забыл Близнецов?

Перед глазами Джека мелькнули двое мужчин в одинаковых черных костюмах и темных очках, с идентичными бесстрастными бледными лицами.

— Разве можно забыть?

— Им предстояло заменить предшественника. А когда ты отправил их...

— Не оставалось особого выбора. Либо они, либо я. Я потом попытался помочь, но они отказались.

— Они сделали свое дело, однако с их исчезновением образовалась брешь. Которую ты должен заполнить.

— Вы же сказали, еще кто-то есть?

Аня кивнула, положив на столик последнюю карту. Все открылись. Пасьянс сошелся. Не трудясь перекладывать карты на базу, она собрала колоду, перетасовала.

— Есть. Мужчина из мужчин. Только он уже стар и может умереть, прежде чем снова понадобится.

— Снова?

— Он давно сражается на стороне Союзника.

— Сколько лет?

— Очень давно. Так давно, что ты не поверишь. Теперь его дни сочтены. После многовековой службы Союзнику — по-моему, слишком долгой, да кто прислушивается к старухе — его освободили. Впрочем, кажется, преждевременно. Несмотря на возраст, он может еще пригодиться. А если не доживет до того дня... — Она взглянула Джеку в глаза.

— Тогда я?

— Тогда ты.

Против всякой вероятности Джек поверил. С усилием прогнал мрачные мысли. Может быть, этот день никогда не наступит. Или к тому времени он сам умрет от старости.

Ладно. Он ведь пришел к Ане не ради себя — ради папы.

— Иное причастно к несчастному случаю с папой?

Аня кивнула, закончила тасовать, начала раскладывать другой пасьянс.

— И Союзник тоже, хоть скрытно.

— Вы с подругами, как я догадываюсь, стоите на стороне Союзника?

— Нет, — покачала она головой. — Я противница Иного, но не сторонница Союзника.

— На чьей же вы стороне?

— На твоей.

— Если я связан с Союзником, значит...

Аня раздраженно поморщилась и прервала игру.

— Я говорю, что не стою на стороне Союзника. Я сказала, что стою на твоей стороне. Значит, ты действуешь отдельно и независимо от Союзника.

— Почему?

— Потому что Союзник бывает таким же безжалостным, как Иное. Он противостоит Иному по собственным соображениям, ни одно из которых не связано с нашим благополучием и безопасностью. Использует в борьбе с Иным тебя и любого другого, не заботясь о том, что с тобой будет. Процветание человечества не входит в его планы. А в мои входит.

— Почему? Что вам до этого?

Аня вновь принялась перекладывать карты на столике.

— То же, что и тебе. Мы все в одной лодке на этой планете. Земля и есть лодка, если подумать. Люди заслуживают освобождения от обеих агрессивных сил. На нашей планете, в нашем уголке мироздания обитают разумные существа, поэтому она играет в борьбе столь важную роль. Это не просто собственность, которую можно выиграть, проиграть, обменять по собственному желанию. Если она должна достаться одному из двух, я предпочла бы Союзника, чем Иное. Хотя зачем кому-нибудь доставаться? Почему не избавиться от обоих?

— Согласен, — кивнул Джек, откинулся на спинку стула, стараясь разобраться в ее словах, в их смысле. — Однако из всего вами сказанного следует... что тут замешана и третья сила?

— Пожалуй.

— В том числе вы... и те женщины?..

— Получается так.

— Разве можно соперничать с двумя другими участниками?

— Я обязана.

— Но кто вы такая? Откуда?

— Мы отовсюду. Повсюду, кругом. Ты нас просто не замечаешь.

Джек затряс головой, разгоняя туман. Не хотелось сейчас разбираться. Без того трудно верить в сценарий космического перетягивания каната, а теперь выясняется, что в потасовке участвует третья сила или всегда участвовала, да никто ему не рассказывал. В любом случае потом можно об этом подумать. Сейчас надо сосредоточиться на отце.

— А папа тут при чем? Почему...

В голове возникла леденящая мысль. Что Аня сказала в первый день в больничной палате?

Поверь, малыш, ты многого не знаешь о своем отце.

— Ох, нет! Неужели тот самый «предшественник» — мой отец?

— Том? — расхохоталась Аня. — Что за бред! Думаешь, будто в волшебной сказке живешь? Это надо ж такое придумать!

— Вы фактически не говорите «нет».

— Хорошо. Хочешь услышать «нет»? Пожалуйста — нет. Твой отец не имеет непосредственного отношения ни к Союзнику, ни к Иному. Никогда не имел и никогда не будет иметь.

Она вновь рассмеялась и вернулась к картам.

Джек тоже вынужден был улыбнуться. Ладно, мысль, конечно, смешная. Перо бывает сильнее меча, но бухгалтер в роли защитника человечества от Иного? Безумная идея.

И все-таки... был момент...

— Вы сказали, непосредственного отношения не имеет. А косвенное?

— Разумеется. Разве не видно?

— Потому, что он мой отец?

— Кровный родственник, — кивнула Аня.

Джек закрыл глаза. Вот что он подозревал, чего боялся.

— Значит... аллигатора прислало Иное.

— Прислало? Нет, это чья-то чужая инициатива. Могу подтвердить — эту тварь породило Иное, но специально или случайно, трудно сказать.

— Почему? Вы ведь все знаете.

— Я не все знаю, малыш. Иначе мы с тобой заставили бы Иное и Союзника собирать чемоданы.

— Я почему-то не могу отделаться от ощущения, что вы что-то скрываете. Не все знаете? Хорошо. Всего никто не знает. Но почему не расскажете все, что знаете?

— Потому что порой предпочтительно узнавать самому. Впрочем, могу рассказать о связи Иного с тем самым аллигатором.

Джек развалился на стуле, хлебнул вина.

— Внимательно слушаю.

— Он появился на свет вблизи от узловой точки.

— Что это такое?

— Совершенно особое место. В разных местах земного шара завеса между нашим миром и Иным утончается. А иногда разрывается в точке, где к нам слегка, ненадолго просачивается Иное. Существа редко проникают с той стороны. А влияние — дело другое.