Ветреная леди на стихийном факультете - Татьяна Осинская

– У Вивьяльтины! Ты доверилась мне и нашла способ взять с собой. Спасибо!

У меня почему-то навернулись слезы на глаза. До смерти дяди мы не были близки и даже толком не знали друг друга. И только после трагической гибели, а точнее – невероятного переселения души, он чудесным образом стал для меня близким другом.

– Кстати, профессор, – поинтересовался Алекс, беря меня за руку и переплетая наши пальцы, – а как насчет контроля животных инстинктов? Нет желания, кого-нибудь сожрать или поцарапать?

– Как вам сказать, – задумчиво начал Эдди, и тут его взгляд упал на наши руки, – если кто-нибудь обидит Ирейн, то и сожру, и расцарапаю.

Я не выдержала и рассмеялась. Это стало удивительным подарком судьбы, что душа дяди вновь смогла удержаться в этом мире, а его магические способности взяли верх над анатомией животных.

– Точно! – неожиданно воскликнул Алекс, отпуская меня. – Вы же доступный живой родственник Ирейн!

– Очень спор-р-рное замурчание, но я вас слушаю, – подбодрил Эдди.

– Профессор Розенталь! Я прошу у вас разрешения ухаживать за вашей племянницей.

Дядя ответил не сразу. Сначала он прошелся перед нами туда-обратно, потом почесал за ухом и после уже присел напротив.

– Если бы вы сразу стали про-мур-сить ее руки, то я был бы против. – В интонация кота постоянно проскакивали рычащие нотки. – А так у меня будет время узнать вас получше. Моя Ирейн идеальная кандидатура в жены, а вот про вас я ничего не знаю. И помолвка с одной стороны показывает серьезность ваших намерений, а с другой – дает нам с Ирейн возможность передумать.

Я слушала дядю открыв рот: это что еще за новый решальщик моих проблем выискался? Не успела выйти из-под опеки отчима, как все пытаются за меня решать, что мне делать. С чего вдруг в Эдди взыграли опекунские замашки?

– Не сопи, Ирейн, – наставительно произнес дядя, словно прочитав мои мысли. Он обошел вокруг моих ног, коснувшись их пушистым хвостом. – Я забочусь о твоем благе, чтобы ты могла позаботиться о моем. Нам с тобой теперь столько всего предстоит! Начнем с нотариуса.

– Ой, да! Из-за турнира я совсем про него забыла.

– Вот для этого и нужны родственники, мяу.

Склонившись, я потрепала кота по загривку и неожиданно чихнула. Потом еще раз.

– Только не говори, что у тебя аллергия на кошачий мех! – настороженно произнес Эдди, водя хвостом из стороны в сторону.

– Если честно, я даже не знаю. – Достав из кармана платок, я чихнула уже в него. – Но в любом случае, я отведу тебя к ветеринару. Наверняка с аллергией можно как-то бороться. А заодно проверим в каком состоянии находится твое новое тело.

Тут Эдди увидел над цветком бабочку и, приготовившись, прыгнул за ней. Шустрое насекомое успело вспорхнуть. Кот сделал еще пару попыток в прыжке ухватить нагло порхающую капустницу, но, не преуспев, просто дыхнул ей вслед огнем.

– Ты видела? Я могу готовить себе пищу! Да я столько всего теперь смогу…

Эдди поднапрягся (видимо для очередного запала требовались некоторые усилия) и поджег упавшую листву, после чего поднял на меня довольный взгляд.

– Главное, не сожги академию! Мне здесь еще учиться.

Мы с Алексом не сговариваясь стали затаптывать горящие листья, чтобы огонь не распространился дальше. Но дядя нас не слушал, пребывая в эйфории.

– Как же это прекрасно – иметь возможность ходить куда хочешь! Прыгать, бегать и не ждать, когда твой аквариум (или еще хуже – пакет) кто-нибудь соизволит вынести погулять. Да и вообще аквариум – ненадежный дом. Если его разобьют, то все – мгновенная смерть! То ли дело четвероногое животное.

Неожиданная прочувствованная речь застала меня врасплох.

– Эдди, мне помнится, ты раньше не очень жаловал котов, и не рассматривал их тело для возможного переселения.

– Ну Ирейн, ты же понимаешь, что в моей ситуации нельзя быть привередливым. Что послала судьба, то и твое.

– А послала она не так уж и плохо, – усмехнулся Алекс.

– Разберемся! А теперь идемте к нотариусу. Нам всем необходимо сделать волеизъявление…

Глава 20

В этот раз в приемной нотариуса находилась его секретарь. Миловидная женщина лет сорока в строгом деловом костюме. Завидев меня, она попросила подождать и заглянула в кабинет, доложить о моем приходе. С Эдди мы договорились, что он пока подождет меня на улице вместе с деканом: не стоило раньше времени показывать окружающим, что у меня есть говорящий котосервал. Тем более дядя категорически отказывался мне объяснять, что за волеизъявление он собрался делать.

Алекс предположил, что речь о наследстве, которое после трагической гибели профессора Розенталя досталось его вдове. Но я-то помнила рассказ тети, что все накопления были спущены на эксперименты в университетской лаборатории. Ей достались копейки, на которые она с трудом поддерживала достойный леди уровень жизни.

Дверь в кабинет открылась, и меня пригласили войти.

– Здравствуйте, госпожа Левандийская, – поприветствовал нотариус. – Вы очень удачно пришли. Я буквально вчера получил ответ из императорского реестра и не знал, как вас найти.

– Зачем же искать, – удивилась я и опустилась на стул. – Мы же договаривались, что я сама к вам зайду.

– Именно так, – вздохнул нотариус Роше. – Но результаты запроса оказались настолько неожиданными, что мне не терпелось получить у вас разъяснения.

У меня в душе все похолодело: что значит «неожиданными»?

– Видите ли, госпожа Левандийская, вы не можете вступить в права наследования…

– Как так?! – вырвалось у меня.

Я подскочила со своего места и начала мерить шагами кабинет.

– Неужели отчим растратил все, что завещал мне отец? Тогда вы поможете мне подать против него иск! Я это так не оставлю.

– Ваш отчим здесь не причем… – попытался объяснить нотариус, но я не слушала его и посылала громы и молнии на голову лорда Пристли. Пока только устно.

Когда мой небогатый запас бранных слов иссяк, дверь без стука открылась и на пороге появилась секретарь с подносом, на котором стоял стакан воды. Она молча подала его мне, дождалась, когда я попью и поставлю стакан обратно, и также бесшумно вышла, затворив за собой дверь.

– Ваш отчим здесь не причем. Просто ваш отец составил довольно любопытное завещание. – Нотариус смог, наконец, привлечь мое внимание. – Дело в том, что вы можете вступить в наследство только по достижении двадцати семи лет или сочетавшись законным браком.

– Почему двадцати семи? – не поняла я.

– Об этом я как раз хотел поинтересоваться у вас, – усмехнулся нотариус, вставая из-за стола. Придерживая под локоть, он помог мне вернуться в кресло, а сам подошел к окну. – Обычно состоятельные родители, составляя