Сначала было похищение... (СИ) - Има Вирина

Может это их книжки на них так влияют? Одна сказками зачитывается, с нахалками-принцессами, которые считают себя умнее всех (помню я ту сказку), другая, поди, любовными романами, от некоторых сцен в которых покраснел бы и мой полковой командир, повидавший на своём веку не одну и не двадцать гарнизонных девиц.

Если у меня когда-нибудь появится дочь, (чего я уже крайне опасаюсь), вся литература, попадающая в дом будет подвергаться моей строжайшей цензуре. Вот. Никогда не задумывался, как сказки влияют на неокрепшие умы. Дожил.

- Книжку оставь пока в гостиной. На счёт комнаты, — мне нужно подумать. Я в этом доме живу совсем недавно, к приёму гостей не был готов. Всё несколько внезапно получилось.

- Да, понимаю. Счастье оно такое. Приходит, когда уже и не ждёшь. — С умным видом покивала малявка.

Выйдя из дома, я взял её за руку и направился в сторону дворцовой площади. Идти было недалеко. Толпы людей снуются по улицам, со всех сторон слышна музыка, песни, смех и брань. Покрепче стиснул маленькую ладошку, чтобы не выскользнула и не оттеснилась толпой.

- В первый раз я иду на ярмарку не с Анной. Всегда она меня водила. — Я только было расстроился, что словесный поток возобновился, как сразу же обрадовался возможности развить нужную мне тему.

- Почему ты называешь Анну по имени, никогда не называешь её мамой?

- Потому что мою маму звали Агнесс. — Девочка остановилась, отошла к стене здания, мимо которого мы проходили. Я недоуменно смотрел, как она споро стянула зубами перчатку и расстегнув верхнюю пуговку пальто зашарила рукой под одеждой. Достала небольшой медальон. — Смотри, покажу. — Поманила меня наклониться поближе.

Я увидел две фотокарточки внутри. На одной стороне был изображён мужчина, примерно моего возраста, а на второй молодая девушка, очень похожая на Анну, но очевидно что не она. Те же синие глаза, русые волосы, очень похожа, но черты лица немного строже, заострённее.

- Твоя мама очень красивая. — Не понимаю, отчего осип мой голос. От жалости ли к девочке, оставшейся сиротой, или от злости за то, что как болван не догадался сам, не видел, как много нестыковок в их отношениях матери и дочери. И даже не удосужился навести справки, уверенный в своих заблуждениях!

- Была. Они умерли. Мама была целительницей. Она была очень красивая, добрая и сильная магиня. Анна — мамина сестра.

- Ты так спокойно об этом говоришь. — Мне, в отличии от собеседницы, слова давались с трудом.

- Я плохо их помню, они умерли, когда я была совсем несмышлёнышем. Мне часто снятся сны с мамой и папой, где я маленькая. Наверное, это то, что я помню. А может твой менталист сможет вытащить из меня всё о маме, чтобы я могла просматривать?

- Пока это невозможно. Менталист не сможет с тобой поработать, пока тебе не исполнится восемнадцать лет.

- Жалко конечно. Ну ничего. Анна и мисс Леметр много рассказывают мне о ней. Да и сны тоже.

- Мисс Джулия Леметр?

- Да, мама работала у них. Она была сильной целительницей, всем помогала, когда случилась холера в бедных кварталах мама многих успела вылечить, несколько ночей не спала, помогала беднякам но сама не спаслась, папа умер на следующий день. Ты пойдёшь со мной сегодня на обед к мисс Леметр?

- Я-то пойду. Только почему это с тобой? Я тоже приглашён.

- Правда? Делаааа.

- Кривда — улыбнулся и щёлкнул девчонку по носу. Пора менять грустную тему. — Что ещё за сказки есть в той книжке? Я ведь тоже читал их, когда был таким малышом как ты.

- Это кто здесь малыш? Мне семь лет! Я гимназистка и леди!

- О! Прошу меня простить, прекрасная леди! Будьте снисходительны и расскажите о своих любимых сказочных историях.

Шуточные перепалки, сказки, в которые я вносил поправки. Так и шли. Мне постоянно хотелось вернуться к теме семьи Лифиссы. Расспросить её об Анне, о том какая она, чем и как живёт. Но я побоялся, что ненароком мы опять коснёмся темы родителей малышки.

Невероятно легко и хорошо. Осознание того, что скорая ментальная диагностика обязательно внесёт новые детали в расследование. Что Мелани и Люси под защитой в моём доме, перебрались на кухню при нашем уходе, намереваясь привести в порядок спальню для младшенькой и ещё одну. На всякий случай.

Странно это признавать, но мне было хорошо вот так болтать с семилеткой. Это как медитация, в некотором роде. Я будто сам отпустил все проблемы, груз повседневности. Дурачился наравне с Фиссой.

А уж попав на площадь для серьёзных размышлений совсем не осталось места.

Невероятная атмосфера детства. Детства лёгкого и беззаботного, пока я ещё не был графским сыном, а бегал по городу наравне с такими же оборванцами. Запахи жареного на костре мяса и сладкой выпечки. Музыка, разные мотивы, раздающиеся отовсюду сразу. То тише, то громче с каждым шагом. Смех, шум и ругань. Вот он городской праздник! Горожане всех мастей. Здесь и зажиточные купцы, чьи дочки прохаживаются в поле зрения отцов, одетые по последней моде, демонстрируя лицом брачный товар. Простые рабочие в застиранных, помеченных заплатками штанах и начищенных ботинках. Нищих мало, уважаемые горожане отдыхать изволят, не желая портить своё настроение созерцанием бедности и безнадёги. Несколько аристократов, выделяющихся пренебрежением и снисхождением во взглядах, но одетых, часто, поскромнее купцов. Перво-наперво моя леди обзавелась увесистой вязанкой мелких бубликов, водрузив их прямо на шею, и целым пакетом сахарных крендельков, заверив меня, что пока! ей хватит. Потрясающий аппетит у подрастающего организма! Мы прохаживались мимо лавочек и лотков, наслаждаясь атмосферой праздника. Я словно сам стал мальчишкой. Кружащие с неба иллюзорные листья всех цветов осени от песочных, до коричневых. Тающие, стоит только коснуться человека, буквально завораживали и я посильнее сжимал маленькую ладошку, чтобы не отвлекаться. Порхающие меж ними воробьи, настолько детальные, что без дара от живого и не отличишь. Гроздья рябины, свисающие с лавчонок, столбов, отовсюду, где можно зацепиться. Почему я раньше не ходил на ярмарку по случаю дня урожая! Мимо пробежала стайка девушек-подростков в нарядных ярких шубках и венках из листьев,