Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов

тоже есть семья и я не хочу, чтобы кому-нибудь из моих близких навредили. А третий может сделать это с лёгкостью. Его даже потом не будет мучить совесть. Если он, конечно, вообще знает, что это такое.

— Всё нормально. Ты вообще не должен был вот так бросаться сломя голову на разборки. Позже мы всё обсудили с третьим в спокойной обстановке. Я в полном порядке и уже смирился, что вся моя прошлая жизнь была отлично срежиссированным спектаклем. Поэтому в этой я сам выступлю в роли режиссёра. Вот только закрою все гештальты и сразу же отпочкуюсь от конторы.

Выслушав меня, Максим лишь покачал головой. Мне непонятно было его вот такое самобичевание? Никто его не просил помогать, тем не менее он отправился на разборки, в которых не мог победить. И это было понятно всем. Но ничего добро я помню и если подвернётся такая возможность, обязательно помогу парню. А пока он вновь стал моим сопровождающим на время, пока я нахожусь в четвёртом граде.

Все мои дела с Куперманами были завершены, но Фаина Рашидовна всё равно сказала мне приходить к ним, как появлюсь в городе. Просто попить чая и поговорить. Уже через пару недель подобные разговоры вошли в привычку. После общения с Куперманами я чувствовал себя просто великолепно. Всё психическое напряжение, накопленное за неделю куда-то испарялось. И я был им за это благодарен, что говорил каждый раз. А в ответ слышал лишь смех и заверения о том, что для Карлсона и Фрекен бок наши разговоры являются глотком свежего воздуха. Они расспрашивали меня о том, что будет в будущем. Как изменится мир через двадцать, тридцать и сорок лет. Но на этот раз эти знания предназначались для них самих, а не для конторы.

Вот так через мои воспоминания они совершали путешествие в будущее.

— К сожалению, нам уже не удастся увидеть своими глазами всё, о чём ты рассказываешь Сергей. Как ты видишь, мы уже далеко не молоды и прекрасно отдаём себе отчёт, что скоро уйдём. Поэтому вот такая возможность узнать, что будет после нас очень ценна. Я бы даже сказала, что это не мы помогаем тебе избавиться от напряжения, а ты помогаешь нам раздвинуть рамки привычного мира. Показать нам будущее, которым оно в действительности будет, — говорила Фаина Рашидовна, каждый раз, когда я благодарил её за великолепную выпечку и наш разговор.

Но основную часть времени, что находился в городе, я проводил с конструкторами. Исходя из информации, которую они вытащили из меня до этого, мужики уже смогли усовершенствовать несколько важных узлов управления. И они не хотели останавливаться на достигнутом. Штельман даже предложил мне устроиться к ним в команду в качестве помощника. Вот только я сразу же отказался. Не хватало мне ещё и этим себе голову забивать. Вполне достаточно, что я всё ещё продолжаю по крупице вытаскивать из памяти знания, которые могу позволить советскому авиастроению совершить качественный скачок вперёд и стать ведущей мировой воздушно державой. А для этого всё у нас имелось. Необходимо было лишь дать толчок. Отлично будет, если этим толчком станет моя помощь.

Но это было ещё не всё, чем я занимался в четвёртом оплоте. Одним из этапов подготовки к перелёту в Каракас стала работа с носителями английского и испанского языков. Если первый я знал отлично и мог свободно разговаривать на нём. То со вторым у меня были небольшие проблемы. Задать самые простые вопросы, которые задают все туристы, я мог. А вот поддержать нормальный разговор уже не получится. Не знаю для чего, но конторе понадобилось, чтобы я свободно разговаривал на этих двух языках.

Учёба с препаратами Куперманов шла бурными темпами. И уже через пару месяцев я мог разговаривать на испанском даже без словаря.

В академии за это время не произошло ничего интересного. Если не считать того, что в Сасове сменился начальник милиции. И причиной тому стали курсанты нашей академии. А точнее, бездействие Жилина в вопросах обеспечения безопасности курсантов.

Как оказалось, наши лейтенанты ходили в город в нашей форме, чтобы отлавливать особо ретивых местных. Они объясняли этим ребятам, что нехорошо так поступать с курсантами нашей академии, брали объяснительную, чистосердечное признание в куче совершенных до этого преступлений и направлялись к Жилину.

А в каждым втором таком заявлении фигурировало имя его сына. Вот и выходит, что в написании всяких кляуз Мохов переиграл своего оппонента и тому ничего не оставалось делать, кроме как покинуть занимаемую должность.

Но это было не главное. Первый месяц, как ребята начали вплотную заниматься Ан 2, у них практически не оставалось времени на увольнительные. Поэтому они совершенно не страдали. Они, наоборот, были всегда на подъёме. Особенно это стало заметно, после первых настоящих полётов. Пускай пока большую часть за них выполнял инструктор, но и этого было уже очень много. Ребята, наконец, оказались в небе.

Как и говорил Владимир Алексеевич меня от занятий на Ан 2 освободили. Поэтому у меня должно было появиться свободное время, как я думал. На самом же деле оказалось так, что времени у меня стало гораздо меньше.

Четыре дня в неделю я отсутствовал в академии, а три оставшихся дня сидел за учебниками. От сдачи теоретической части меня никто не освобождал. К тому же на мне ещё лежали обязанности старшины. Вот и выходило, что крутился я как белка в колесе, а отдыхал только во время перелётов.

Можно было сказать, что у меня появился личный самолёт. После первого визита на тренировочную базу ребята остались там, а вот я в сопровождении Шпака вернулся в академию. На этот раз самолётом всю дорогу управлял я, а Семён Григорьевич летел для того, чтобы принять у меня очередной экзамен. На следующий день состоялась вторая часть этого экзамена. Теперь я должен был долететь до тренировочной базы самостоятельно.

Инструктор устроился в салоне и завалился спать. Эти экзамены я сдал и теперь летаю в одного. И только в четвёртый град я по-прежнему добираюсь вместе с Ильёй Валерьевичем. Мохов разрешил ему отлучаться только на один день в неделю. Теперь было достаточно курсантов, которым нужен был инструктор.

Постепенно наши навыки управлением ИЛ 62М приближались к необходимому минимуму. И это было спустя всего месяц после начала переподготовки. Результаты были великолепными. И это подмечали абсолютно все, с кем мы пересекались на тренировочной базе. В основном это был обслуживающий персонал.

Лёха и Валера очень изменились за это время, а вот Света