Утилизация (СИ) - Тараканова Тася

Развернувшись, я быстро зашагала к центральной площади, оттуда прямо по аллее между сосен дорога шла к воротам. За спиной осталась всхлипывающая Лиза, я не оглядывалась.

***

Ступив на бетонную тропинку площади, где когда-то строились отряды на линейку, я заметила одинокую фигуру. Галя стояла около флагштока, держась рукой за металлическую трубу. Ищет опору? Пришла помедитировать? Подумать, как успокоить жертв, которых в экспериментальных целях втянула в игру с психопатами?

Наши взгляды встретились. Галя выглядела потерянной, что неудивительно. Сегодня она на своей шкуре ощутила собственные методы. Неужели, ей плохо? На мой взгляд, недостаточно плохо. Никогда не прощу ей Сабу. Никогда! Знаю, она будет защищать свой долбанный тренинг до последнего вздоха, как защищается организм от вторжения вируса, но это не спасёт её цирк с уродцами. Бумеранг прилетит, я не сомневалась.

Завтра у следующей жертвы, возможно, окажется настоящее оружие, или взбунтуются проплаченные циркачи. Состояния тревоги и опасности, искусственно созданные для альтернативной «терапии» аукнутся с такой силой, что Гале придётся собирать душу по кусочкам и не факт, что в этом измерении.

Я не хотела её ненавидеть, но ненавидела. Разрушительное, тяжёлое чувство — я отдавала себе в этом отчет, как и в том, что борьба с Галей – это нечто эфемерное, которое не сдвинет её ни на шаг с выбранного пути. У каждого свой выбор, моё вмешательство ничего не решит. Я отвечаю только за себя, свои действия и чувства.

Хотя понимать – это одно, чувствовать – другое. Со вторым я точно не справлялась, не попадала в ноты.

Накатило воспоминание, как на репетиции хора, я фальшивила, и знала это, но не могла ничего изменить. Единственным решением было замолчать, но преподаватель уже услышала и подошла к нашей группе альтов. Когда она указала на меня и попросила индивидуально спеть партию, только тогда у меня получилось. Но едкий стыд перед всем коллективом я почему-то не забыла до сих пор.

Надежда на психолога, который поможет мне разобраться со своей партией, рухнула. К чёрту Галю. Мне придётся в одиночестве разбираться со своими чувствами, обозвав их для верности «опытом», чтобы не возникло желания сделать непоправимую глупость.

Быстрым шагом пройдя по периметру из плит, мимо бака с песком, мимо облезлой железной скамейки, я вышла на основную аллею, издалека заметив бородатого мужчину, двигающегося навстречу. Неприятно кольнуло поганенькое чувство. На дороге мы одни и если что, никто не придёт на помощь. Ощущать себя в качестве жертвы в заброшенном лагере уже вошло в плоть и кровь. Всего-то три дня и все инстинкты стали на дыбы при виде незнакомого мужика. А вдруг это очередной «сотрудник» Гали или человек с преступными намерениями?

Я пристально вглядывалась в приближающегося мужчину. Невысокий, коротко стриженый брюнет с кавалерийской походкой, одетый в черные спортивные штаны и серую футболку с чёрно-красной надписью «RUSSIA». Сделав лицо «попроще», я сближалась с мужчиной, стараясь не выказать свой страх. Не удержалась, глянула на него в упор. Симпатичный, синеглазый бородач даже слегка улыбнулся мне. Зря я так напряглась — вполне приятный мужчина, можно выдохнуть.

Неужели меня теперь всегда будет так триггерить, и этот страх уже записался на подкорку мозга? Грёбаные нейронные связи и их последствия! Больше никаких заброшенных пионерских лагерей вдали от цивилизации, сумасшедших квестов в пустынных корпусах завода, одиноких домиков в чаще леса. Меня не надо тренировать как собаку Павлова, я, кажется, за один взмах ресниц осознала опасность таких мест. Не с моими нервами.

Отпустив тревогу, я выпорхнула на главную лестницу и застыла в восторге. Мир распахнул мне свои объятья. Почему я не летаю? Я бы птицей пронеслась над гладью реки, нырнула в воду, выскочила вверх игривым дельфином, сделала сальто и унеслась резвой ласточкой ввысь. Я бы ловила крыльями ветер, высвистывая ликующую песню. И даже не песню, а гимн божественной красоте вокруг.

Сделав несколько шагов, я заметила немного в стороне на дороге авто с шашечками. Перепрыгивая через ступеньку, радостной газелью я поскакала вниз. К таксисту, положившему локоть на дверцу, я подбежала с возбуждённо-счастливой улыбкой.

— Здравствуйте. Вы сейчас в город?

Таксист – мужчина лет пятидесяти в потертых джинсах и полосатой рубашке а-ля «привет из девяностых», согласно кивнул.

— Сколько человек повезёте?

— Вроде двое.

Я чуть не запрыгала от радости.

— Не захватите меня?

— Если заказчик согласиться, конечно, довезу.

Видимо, бородач, который попался мне навстречу приехал на такси. Думаю, уговорю его. Приплясывая от нетерпения, я смотрела то на лестницу, то на тёмное полотно реки, на всполохи солнца на водной глади, на зелёный остров вдалеке. Сегодня мой счастливый день и мне повезёт, с таким настроением я проснулась, и никакая Галя не испортит его.

С блаженной улыбкой, мурлыкая что-то себе под нос, я повернулась в сторону когда-то величественной лестницы и… онемела. Мгновенно вспотели ладони, горло пересохло, по телу пронеслась колючая дрожь, сердце сжалось в болезненный комок. Ласточка с размаху врезалась в препятствие, упала в траву взъерошенным комком перьев.

****

Сверху спускался бородач, как на буксире тащивший за собой Лизу. Она упиралась, он дёрнул её за предплечье, ударил по губам, видимо, не в первый раз. Тонкий визг, как будто прищемили кошке лапу, резанул по сердцу, акустика здесь была отличной. Я резко отвернулась, тяжело дыша. Кричать помогите, здесь было некому.

Хорошо, что лестница была достаточно длинная. За то время, пока они спускались, я смогла выровнять дыхание, вытереть потные ладони о футболку, оглянуться по сторонам, незаметно сунуть небольшой гладкий булыжник в карман спортивных штанов. За суетливыми действиями скрывалась лихорадочная работа мозга. Что я могу сделать, если бородач возьмёт меня с собой? А если не возьмёт?

Соберись. Ты что-нибудь придумаешь

Главное, не смотреть на Лизу, делать вид, что мы не знакомы. Она должна сообразить, подыграть мне.

Они спустились с лестницы, подошли к машине, я выпорхнула вперёд, обласкав бородача-славянина томным взглядом. Краем глаза заметила, как Лиза судорожно давит рыданья.

— Ой, здрасьте, — выдала смущённо. — Не выручите, одинокую девушку? Мне до города. — Я открыто кокетничала, предчувствуя, что лишний свидетель в машине бородачу не нужен. Поправила прядь волос, призывно вскинула брови, улыбнулась.

Лиза слегка шмыгнула носом.

— Извините, я не представилась, меня Юля зовут. А вас?

Кажется, я произвела впечатление, бородач сделал стойку, в его глазах мелькнул интерес. Ещё бы, молодая девушка падает в руки как переспелый персик за небольшое одолжение.

— Юрий.

Как же я тебя презираю, сука. Лиза даже в баню не пошла, видимо, хорошо ты её разукрасил.

— Обожаю это имя. Моего дедушку звали Георгий, а бабушка называла его Егором и Юрием. Представляете? Это ведь одно имя.

Кажется, начала переигрывать. Вдох-выдох. Вопросительный взгляд, адресованный бородачу. Юрий самодовольно улыбнулся. Он представлял.

— Имена Юрий и Георгий образовались из греческого имени Георгиос. У греков это имя было эпитетом Зевса и означало земледелец.

— Ох, надо же, я и не знала про исторические корни. Очень интересно! А вы случайно не земледелец?

— Нет, я сварщик и специалист по кузовным работам авто.

Специалист, значит. Рука в кармане сжала камень.

— Думала, два часа буду топать до переправы. А здесь вы, Юрий, — моё лицо озарила просительная улыбка. Неужели милой девушке откажут? — Просто сказочно повезло. Подкинете до города? Я заплачу.

Сейчас я копировала сокурсницу Олю, вспоминая её быструю речь и преувеличенно-заинтересованное внимание к собеседнику, особенно, когда собеседник был мужеского пола. Кстати, этот приём у неё работал безотказно. Все считали Олечку прекрасной милой девушкой, и если кто-то заглатывал наживку, она получала любовника и его финансовые возможности.