Сказочные повести - Турмуд Хауген

Он сел с ней рядом и открыл ларец. Ей Эльм мог показать все свои сокровища. Она склонилась над ларцом. Осторожно погладила золотое перышко, улыбнулась при виде клубка. И вдруг встрепенулась:

— Туфелька! Не может быть! — воскликнула она. — Где ты нашел ее?

— На Ландышевой полянке. — ответил Эльм. — Там, где танцевали плясуны, пока не исчез туман.

Она взяла туфельку, посмотрела через нее на свет и быстро надела на ногу. Туфелька пришлась ей впору.

Она засмеялась над удивлением Эльма.

— Надеюсь, когда-нибудь ты снова увидишь плясунов, — сказала она и положила туфельку обратно в ларец.

— Но ведь они исчезли, — грустно сказал Эльм.

— Или перебрались в другое место, кто знает.

— Нет, в Бескрайнем саду их больше нет. — Эльм показал головой.

— Наверное, они ушли в страну Ни-Ни?

Эльм испуганно поглядел на нее.

— Может, тебе придется пойти туда, чтобы найти их.

— Туда идти я боюсь, — признался Эльм.

Она промолчала, ее занимали уже другие мысли.

— Если ты нашел здесь столько сокровищ, ты и там найдешь что-нибудь интересное.

Она взяла флейту.

— Только не играй на ней! — предупредил ее Эльм.

Но она уже поднесла флейту к губам. Эльм приготовился зажать уши руками, но не услышал ни звука, хлопанья крыльев тоже не было слышно.

Она положила флейту обратно в ларец.

— Красивый звук, — похвалила она флейту.

— Так ты играла на ней?

— А ты разве не слышал?

— Нет.

— К этой флейте надо привыкнуть.

— А может, ты и еще что-нибудь слышала? — осторожно спросил Эльм.

— Да, у меня в ушах как будто хлопали крылья птиц, — ответила она.

Эльм спрятал в ларец камень, перышко и одуванчик.

— Береги свои сокровища, сказала она. — Они тебе пригодятся, если ты отправишься в страну Ни-Ни.

— Я туда не пойду, — сказал он.

— Все равно, береги их.

37

— Ну, а теперь я хочу подняться в Круглую башню! — сказала она.

Эльм испуганно поглядел на нее:

— Но они увидят тебя! К тому же теперь там нет ни лестницы, ни коридора, ни двери. В башню теперь не попасть.

— Если из нее можно было выйти, значит, в нее можно и войти!

Она уже шла к замку через Тополевую рощу, и Эльм не успел спросить, что она этим хотела сказать. Он пустился бегом и догнал ее.

— Не ходи, если боишься, — бросила она через плечо, когда они выходили из рощи.

Но Эльм не мог отпустить ее одну. Темные окна замка уже следили за ними.

— Если хочешь, можешь подождать меня здесь, — снова предложила она.

Но он и слышать не хотел об этом.

Теперь их было хорошо видно из замка. Темные окна строго смотрели на них. Но их никто не окликнул, не остановил и никем не замеченные, они подошли к розовым кустам у Круглой башни.

— Значит, идем вместе, решено?

— Да.

Эльм поднял глаза на окно. Оно было открыто. Королева опять открыла его. Вьющиеся розы разрослись еще больше. Побеги стали сильнее, налились, и мальчик впервые обратил внимание на то, что листья у этих роз имеют форму сердца.

— Как же мы туда попадем? — прошептал он.

— Очень просто, по веткам, — ответила она. — Если розы смогли подняться по стене так высоко, значит, сможем и мы.

Она ухватилась за ветку и поставила ногу между листьями. Эльм не сразу отважился последовать ее примеру. Он всегда думал, что розовые кусты слабые и ломкие, но ветки пружинили у него под ногами и не ломались, побеги гнулись, но не отрывались.

Эльм больше не думал, куда поставить ногу или за что ухватиться. Нужная ветка всегда оказывалась у него под ногой, нужные побеги сами тянулись к его рукам.

Девушка подождала его, и дальше они поднимались уже рядом. Теперь Эльм ничего не боялся. Он был уверен, что розы не дадут им упасть, а если они все-таки упадут, ветки подхватят их.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Лелия, — ответила она. — Странно, что ты не спросил об этом раньше.

Лелия. Эльм замер. Так значит, это ее звала тогда Королева?

— Где же ты? — Лелия оглянулась, и Эльм поспешил догнать ее.

Они были уже у окна. Она перекинула ноги через подоконник и спрыгнула на пол. Эльм тоже спрыгнул в комнату.

Теперь розы опять были только рисунком на обоях. Ни один даже самый крохотный бутончик не свисал больше со стены.

— Здесь ничего не изменилось, — сказала Лелия. Она вдруг нагнулась к странному колесу, что лежало на полу.

— Что это? — спросил Эльм.

— Прялка.

— Для чего она?

— Чтобы прясть шерсть.

Эльм вдруг услышал песню из далекого прошлого:

Пряди, моя прялка,крутись веретенце,тянись, моя нить,и вершись, мой урок…

Эти слова Эльм произнес вслух. Лелия пристально наблюдала за ним.

— Эй! Кто там поет в башне, отзовись! — сказала она. Когда-то, давно, точно так же спросил и Эльм.

Лелия поставила прялку, села на скамью, которой он сперва не заметил, и колесо закрутилось. Эльм узнал этот звук.

— Но где же мое веретено? — спросила Лелия.

Эльм нашел его под кроватью.

— Ты могла бы проспать сто лет, — сказал он, отдавая ей веретено.

— А я не хотела спать сто лет…

— Теперь я тебя узнал. Я видел тебя два раза.

— Не два, а три, — поправила она.

— Три?

— Да. Но первый раз ты помнить не можешь. Ты был тогда еще очень маленький. В солнечной комнате…

Эльма охватило волнение. Он сел рядом с Лелией.

— Ты знаешь эту комнату? — спросил он. — Помнишь, там пахло земляникой и нагретой солнцем землей? Помнишь белые занавески, которые шевелились от ветра? И голоса в саду? Ты знаешь, кто там играл и о чем они говорили?

Лелия сжалась и сделалась совсем маленькой.

— Знаю, но лучше не думать об этом. — Она встала.

— А песню помнишь? Помнишь, как там было хорошо?

Ему хотелось, чтобы Лелия рассказала ему о прошлом, но она стояла к нему спиной и водила по стене руками.

— Кто ты?

— Лелия. Я ведь уже сказала.

Под ее руками бутоны оживали, выступали из стен и раскрывались. Несколько стеблей свесились с потолка, на них появились листья, они тихонько покачивались от ветра, которого Эльм не чувствовал.

Постепенно круглая комната заполнилась розами. Они обвили ножки стола и подсвечники, что стояли на нем. Бутоны закрыли кровать, листья затянули стены, словно зеленая кисея.

— Как это у тебя получилось? — прошептал он.

— Они сами выросли. Я тут ни при чем.

Эльм осторожно просунул руки сквозь листья, но стены под ними не было.

— Королева тоже так делала, — сказал он.

— Правда? — Лелия быстро обернулась к нему.

Он кивнул.

— Это она открыла здесь окно.

— Она?

— Да, я сам видел.

— Неужели это Королева открыла мое окно?..

— Да, и она пела ту же песню, которую пела мне в солнечной комнате.

— И у нее тоже росли розы? — с удивлением спросила Лелия.

— Да. И еще она звала тебя, — тихо сказал Эльм.

Лелия сделалась серьезной.

— Королева высунулась из окна и кричала: Лелия! Лелия!

Роз в комнате было уже столько, что они почти не пропускали внутрь солнечный свет.

— Да, она высунулась из окна и звала тебя… И Люсэ.

— Ты его помнишь?

— Нет. Кто он?

— Лелия, Люсэ и Эльм, — сказала она.

Эльм заплакал.

— Нет, Королева звала только тебя и Люсэ. — Он всхлипнул. — Меня она забыла.

— И все равно нас трое — Лелия, Люсэ и Эльм. — Лелия вытерла ему слезы.

— Я рад, что ты пришла.

— Я тоже рада, что вернулась, — сказала она. — Тогда я убежала, теперь вернулась. Но уходить и приходить я буду, когда мне хочется.

— А твоя стеклянная туфелька?

— Мне она больше не нужна. Когда-то я думала, что нельзя жить без стеклянных туфелек, но потом поняла, что они только жмут ноги.

— Лелия, — шепотом произнес он.

— Неужели Королева звала меня? И открыла мое окно? Значит, она верила, что я вернусь!

Теперь заплакала Лелия. Эльм обнял ее и не отпустил до тех пор, пока она не перестала плакать.

38

В ту ночь Эльму снились тревожные сны. Снились розы, заполнившие Бескрайний сад. И все время его кто-то звал.

— Люсэ! — Эльма разбудил собственный крик, спросонья он ничего не мог понять.

В замке слышался шорох, шелест, вздохи, поскрипывание, они то затихали, то усиливались, совсем как порывы осеннего ветра.

Эльм плотнее закутался в одеяло, и странные сны снова завладели им. Кто-то нежно погладил его по щеке. Эта ласка напомнила ему то дуновение, которое вывело его на верный путь, когда он однажды заблудился в Белом замке. Он тут же проснулся.