Ответ Империи - Олег Измеров

— Зайдите ко мне, пожалуйста!

У Кондратьева в кабинете уже сидел Зеленков. Интуитивно Виктор почувствовал, что это не сулит ничего хорошего.

— Скажите, Виктор Сергеевич, — начал Кондратьев, теребя в руках авторучку, — у вас нет здесь, в Брянске, каких-то врагов, недоброжелателей?

— Да нет, вроде как не успел нажить. Я вообще здесь недавно, и не знаю тут никого.

Кондратьев перевел взгляд на Зеленкова. Тот откинулся назад в кресле, положив на край стола кисти рук, сцепив пальцы, и спокойно произнес:

— Ну, что я говорил?

Кондратьев положил авторучку на стол, продолжая вертеть ее по поверхности пальцами.

— Так можно и до шпиономании дойти.

— Ну а смысл? Неужели?

— А если, с другой стороны, мы недооцениваем? Сила локальной стратегии… Ну ты помнишь процент ошибок в этих случаях. Да и не в процентах дело.

— Да именно, что… Слушайте, — Зеленков обратился к Виктору, прервав непонятный последнему диалог, — в каких вы областях раньше работали?

— Железнодорожное машиностроение, бытовая электроника, потом информационные…

— Исследования, изобретательство?

— Да. Это не области…

— Понятно. Журналистика?

— Ну… был связан. Сейчас же жизнь требует многосторонности.

— Спасибо.

— Ну что ж, у меня тоже ничего нет, — сказал Иван Анатольевич. — Спасибо, вы свободны.

— А… что-нибудь… — промямлил Виктор, так и не поняв, что в отношении его решили.

— Да не волнуйтесь, это к вам не относится. Просто проверяйте в таких случаях. И не забудьте сегодня взять подъемные и насчет общежития.

"И как это понимать?" — размышлял Виктор, покинув кабинет технодиректора. "О чем они вообще? Кстати, в этом месте лес. Какой смысл меня в лес тащить? Пригрохать профессионально можно и поближе. И в Соловьях замочить было пара пустяков. Или здесь промышленный шпионаж? Из разговора можно понять — есть какая-то тема, которая может быть важнее, чем думают, и за ней охотятся? А я при чем? Я потенциальный участник? Или смогу оценить, в чем рулезность? Должен быть какой-то простой ответ…"

Он вдруг поймал себя на том, что думает о таких вещах абсолютно равнодушно.

"А, впрочем, ничего удивительного", через полминуты сказал себе Виктор, садясь за терминал. "Виктор Санчес в "Учении Дона Карлоса" пишет, что проникновение в иные реальности может включать необычные психические переживания. И мы все можем заново открыть себя, и найти внутри себя порядок, который не зависит от инфляции, падения цен на нефть, ипотечного кризиса, или чего там будет говорить княгиня Марья Алексеевна. На последнюю, положим, и раньше было глубоко начхать. Сталкинг называется, по-русски, пофигизм. Главное, жить не привычками, а наблюдением."

И его пальцы пустились по клавишам, словно он наигрывал веселый регтайм.

…Новая электроаппаратовская общага на улице Вали Сафроновой оказалась аккурат на месте снесенного двухэтажного барака за сталинским домом. Пятиэтажное здание с мансардным этажом. В руках Виктора были пакеты с едой и предметами личной гигиены, в кармане — полученные после обеда подъемные. Не халява, а скорее аванс, который здешнее государство обязательно учтет.

Комендантша была невысокой, чуть полноватой женщиной с лицом, с которого она не старалась, подобно большинству дам своего возраста, стирать проступающие морщины, и с короткой прямой стрижкой а-ля двадцатые. На темный брючный костюм была одета безрукавка с синтетическим мехом внутрь: видимо, ей часто приходилось по службе выходить на улицу, ибо в кабинете было тепло. "Комиссарша" — автоматически мелькнуло в голове у него.

— Значит, пьянок никаких, чистоту в комнате поддерживать, шума после десяти никакого, женщин, — она пристально оглядела Виктора, — женщину можно, но с серьезными намерениями, прошмандовок мы тут не потерпим. Пройдемте для приемки койко-места.

Койко-место оказалось в мансардном этаже, комендантша по лестнице подниматься не хотела, и пришлось подождать, пока щелкнут и раскроются двери небольшого лифта. В салатовом коридоре на потолке горели узкие трубки люминесцентных светильников.

"Чистенько", констатировал Виктор. "Интересно, на сколько человек комната и какие соседи?"

— Вот сюда, — она загремела связкой ключей у одной из дверей и щелкнула выключателем внутри.

Виктор последовал следом. За дверью оказался коридор-прихожая, шириною метра полтора, из которого прямо вели две двери с буквами "А" и "Б". Справа Виктор увидел мини-кухню, наподобие той, что была в бериевской бессемейке, только электроплита была четырехконфорочной, а внизу белела стальная дверца встроенного холодильника, вроде "Саратова".

— Значит, плиту не загаживать, кухонная посуда своя, убирайте в шкафчик, грязную посуду не скапливать, плесени не разводить. Холодильник тоже размораживать не забывайте.

— Понятно, — согласился Виктор.

— Вот тут, — она открыла дверь в совмещенный санузел с сидячей ванной, отделанный серовато-зеленым кафелем, — полоскательницы — синяя ваша, стиральная машина "Фея" общая, когда мыться в ванне, снимать и ставить аккуратно. Принимаем комнату. Комната "А", восьмиметровка, одна койка по норме.

Убранство комнаты, оклеенной палевыми обоями, было достаточно простым — встроенный шкаф с антресолями, кровать, тумбочка, столик и стеллаж. На столе, помимо настольной лампы, красовался небольшой телевизор в приятном вишневого цвета корпусе — по экрану примерно с советский "Сапфир".

— Сушка складная одна — веревок не натягивать — телевизор черно-белый с УКВ приемником — один, динамик- один, утюг — один…

"У, даже телик, как в гостинице… Что сие значит? Значит, что ТВ, как средство воздействия на массы, тут предмет первой необходимости. А почему в бытовке тогда его не было? Кто-нибудь наверняка мог старый свой принести, как у нас продавцы в магазинах делают. А принесли вертушку. Странно…"

— Распишитесь. Вот тут и вот тут. Замечания есть?

— Нет, все чудесно. Спасибо вам большое…

Комендантша еще раз окинула помещение взглядом и степенно, как уходящий из порта корабль, оставила его за кормой.

"Йесс! Живем!"

Он крутнул ручку динамика. По комнате, словно свежая вода из лесного ручья, хлынули ликующие звуки "Трамвайной песенки": "Трень-брень, тронул вагончик, динь-динь, звонит звонок, из груди песня рвется…". Пританцовывая в такт, Виктор освободил пакеты, распихав что в тумбочку, что в холодильник.

"Дежурство в бытовке", подумал он, "скорее, уловка. А то начнет… то-есть, это я начну… шататься, еще на лучшие условия набреду. Черт с ним, теперь это неважно. Сейчас быстро по магазинам, шмутки брать на подъемные, посуду, мелочи разные по деньгам, с расчетом, чтобы до получки еще хватило."

Виктор вдруг поймал себя на том, что плохо представляет себе, где в этой реальности выгоднее покупать промтовары. Из одежных ему походу попадались вывески "Одежда", "Дом одежды", "Салон одежды", "Детская одежда" "Социальная одежда" и несколько фирменных, вроде "Силуэта" и "Богатыря". Очевидно, "Социальная одежда" была одеждой для пенсионеров, и брать такую человеку с репутацией успешного специалиста, безусловно, моветон; также сразу отпадали "Детская" и "Богатырь".

"Пойдем по логике", подумал Виктор. "Где вначале я собрался смотреть? В универмаге. Универмаг здесь единое торговое предприятие, а не торговая площадь под сдачу мелким лавочникам, значит, ориентировано на массового покупателя и дорогим быть не может. С него и начнем."

На входе в универмаг Виктора удивили два железных шкафа с экранами по обе стороны главной лестницы; поначалу он принял их за игровые автоматы. Как оказалось, это были инфокиоски, причем не только по универмагу, но и по товарам вообще; те, кто приходил с личной магнитной карточкой, могли оставить заявку на редкий товар. Карточки Виктор еще завести не успел, а отдел одежды, как и раньше, был на втором этаже по солнечной линии.

Как ни странно, но самым трудным в подборе одежды оказалось — найти то, в чем не выделяться. Размер, рост, полнота, разнообразие фасонов — с этим проблем не было. Тем более, что старательная продавщица с челкой, словно стилист, все время старалась преложить что-то подчеркивающее индивидуальность. В конце концов Виктор понял, что больше всего здесь он будет выделяться как раз в чем-нибудь невзрачном, и остановился на стильной спортивной черной куртке с отстегивающимися подкладкой и капюшоном, подобрав к ней в тон вязаную шапку. С зимними ботинками оказалось проще.

В цоколе по овражной линии Виктор набрел на огромный отдел радиодеталей и компьютерной комплектации. Этот отдел оказался самым заполненным; масса людей что-то искала в каталогах, высматривала за толстым стеклом витринных прилавков, спрашивала, советовалась меж собой, копалась и что-то черкала в общих тетрадках и блокнотах. Здесь был рай для радиолюбителей; для удобства, помимо деталей, приборов и инструментов для канифольного творчества на стене висела кассетница с готовыми печатными платами наиболее повторяемых конструкций. Не удержавшись, Виктор протиснулся к прилавку и назвал первый пришедший в голову дефицит, кажется, счетчики Гейгера, на что продавщица тут же показала ему на шкафчик в углу отдела. За стеклом на полке он действительно увидел целый набор разнокалиберных счетчиков: металлических, похожих на карандаши, СБМ-19, СБМ-20 и СБМ-21, стеклянных разного калибра, уложенных в коробочки, как ампулы для лекарств, торцовых, которые обычно вообще редкость… На полке ниже были разложены сцинцилляторы и полупроводниковые датчики вовсе неведомых Виктору марок.