Приключения в дебрях Золотой тайги - Станис Фаб

Предположение, что их задрал медведь, отпадало, потому что собаки вели себя совершенно спокойно. А волков в тех краях не водилось. Двое из бригады погонщиков (в том числе и рассказчик) отправились на поиски. Через некоторое время они услышали тревожный лай убежавших вперед собак и, на ходу заряжая ружья, поспешили в том направлении. Каково же было их удивление, когда перед ними открылась чистая, круглая поляна, совершенно лишенная какой бы то ни было растительности. Собаки, уже выбежавшие на черную землю, с испуганным визгом, поджав хвосты, повернули назад. А на расстоянии 15–20 м от последних деревьев, на голой, будто выжженной земле лежали трупы пропавших животных.

Случившееся ошеломило погонщиков. А их старший, опытный охотник, отлично знавший здешнюю тайгу, оказывается, уже слышал об этом месте. «Наверное, это Чертово кладбище, – сказал он. – Приближаться к голой земле нельзя, там смерть». Действительно, круглая, около 200–250 м в диаметре поляна навевала ужас: на земле кое-где виднелись кости и тушки таежных зверушек и даже птиц. А нависающие над поляной ветви деревьев были обуглены, как от близкого пожара.

Старший торопил уходить от гиблого места. Так и ушли они, не выяснив, отчего пали их коровы. Выделения газов, часто наблюдаемого в болотистых местах, здесь не ощущалось. Собаки же, пробывшие на Чертовом кладбище всего минуту, перестали есть, стали вялыми и вскоре подохли.

…Исчезло ли за прошедшие полвека гибельное действие этого места? Чем оно объясняется? Не упал ли здесь какой-нибудь необычный «космическицй пришелец»? Ведь примерно в 400 километрах к северу начинается район, где все живое было сметено в 1908 году знаменитым Тунгусским метеоритом… Возможно, «эффект гиблого места» вызван чисто земными причинами, пока неизвестными ученым…»

Глава шестнадцатая

Могила шамана

Приключения Черчилля и Николы были главной темой дня. На каждой из лодок обсуждали их исчезновение и возвращение. Удивлялись, как они сумели выбраться из страшного гиблого места. Может, кто помог им, вытолкнул за пределы аномалии?..

К здешней природе уже стали привыкать. Один берег более пологий с перелеском, где высоченные хвойники соседствуют с обычной березой, осиной, кустарниками. Другой более суровый, местами скалистый, обрывистый. Здесь уже явлена была вся мощь енисейского кряжа, живописно проглядывало его древнее происхождение.

Плыли спокойно вот уже несколько часов. После вынужденной остановки в рыбацком стане, после больших волнений к путешественникам постепенно возвращался покой. Слава Богу, очередное препятствие удалось преодолеть без потерь. Хоть к трудностям и неожиданностям наши герои стали уже привыкать, но усталости от этих преодолений меньше не становилось.

Ниже рыбацкого стана Енисей оказался на удивление спокойным. Изредка на поворотах, где река вдруг вихляла из стороны в сторону, появились небольшие скальные обнажения. Но куда ни кинь взгляд, пока еще природное однообразие, сплошняком таежный лес. Местами, и это было видно даже с берега, он шел чахлый, скорее всего, стоял в болотистых низинках. То тут, то там среди великанских лиственниц поднимались высокие и стройные ели. А выше, на самых верхушках больших холмов, виднелись шапки сосновых рощ.

– Отец! – позвал Степан.

Катаев оторвался от карты и взглянул на левый берег, куда указывал сын. Там на бережку примостился медведь. Время от времени он бил своей лапой по воде, поднимая фонтаны брызг.

– Амикан рыбу ловит, хороший рыбак, – с удовольствием и с улыбкой сказал Дженкоуль.

Течение стало заметно быстрее. Люди увидели впереди выступ скалы, которую огибала река.

Дженкоуль насторожился. Его острый слух уловил, что там, за поворотом, река течет не так, как обычно.

– К берегу, хозяин, к берегу гребите. Порог очень злой, хватает всех без разбора. К берегу, хозяин!

Путешественники вцепились в весла – с каждым гребком лодка все хуже поддавалась управлению. Навалились на весла с еще большей силой, с трудом стали выгребать к берегу. В обычной ситуации они бы уже давно заметили несколько небольших деревянных строений на взгорке. Но сейчас никто не обратил на них внимания, все были заняты спасением экспедиции…

Наконец первая лодка уткнулась в поросший лесом берег, следом вторая, третья. Гребцы устало бросили весла. Лодки наполовину вытащили из воды, для пущей безопасности, чтобы не стянуло обратно, привязали к дереву.

– Давайте осматриваться, остановка незапланированная. Поглядим, что вокруг. Никола и Черчилль пусть останутся с лодками, я и Сидоров поднимемся на сопку. Остальные – как хотят, но далеко не разбредайтесь, – скомандовал Катаев.

После приключений Черчилля и Николы никому не хотелось разбредаться, и все увязались за Катаевым.

За скалой русло реки раздваивалось. Теперь уже две реки бежали бурными потоками между каменных нагромождений. Левый – противоположный – берег подходил к реке высоким обрывом. Вода у порога кипела и вышвыривала на скалистые берега клочья пены вперемешку с песком, отчего пена казалась коричневой. За порогом русла вновь соединялись, вода влетала в общее русло с каким-то особым шлепком. Путешественники смотрели во все глаза. Только теперь они поняли, от какой беды спас всех Дженкоуль.

Катаев подошел к проводнику.

– Спасибо, Дженкоуль. Твоя бдительность спасла нас. Уж без лодок и снаряжения мы остались бы точно.

– Спасибо, хозяин. Моя работа, а Дженкоуль любит работать.

– Отец, смотри, какая интересная скала – к низу заточенная, словно карандаш.

– И впрямь карандаш. Ну, если нет у нее своего имени, так и назовем ее – Карандашная.

Но ты не все подметил, Степан. Погляди на те черные прослойки, вон видишь, словно разграфили Карандашную. Не угольные ли это пласты? Давай-ка запишем координаты, может быть, опытным рудознатцам и пригодится.

Путешественники дошли до грубо сколоченного домика, примостившегося почти у самой скалы.

Здесь образовалась терраса, которая уступами спускалась к воде. Получалась, что с одной стороны зимовье опиралось на естественный откос, и эта часть жилья была защищена скальником, другая стена выходила на небольшую полянку, которая продолжалась склоном, спускающимся к воде. Отсюда хорошо просматривалась и сама река, и ее берег.

Домик, посеревший от времени, заметно покосился и обветшал. Зимовьюшка словно вросла в эту землю и в эту скалу, единственное оконце, затянутое пузырем, щекотала трава. По всему видать, человек здесь давно не жил, да и не бывал.

– Похоже, сегодня это будет нашим домом. Самое необходимое для ночевки поднимем к зимовью, – предложил Катаев. —

Думаю, и шалашик придется соорудить, маловат охотничий приют для нашей большой компании.

На том и порешили. Как могли, благоустроились: вымели зимовьюшку, на пол набросали сосновых веток – приятный запах отбил запах сырости. Растопили старенькую печурку, и казалось, что лучшего и желать невозможно.

Вадим Петрович, Элен и Григорий Сидоров занялись приготовлением ужина. Никола и Черчилль, все еще слабые для физической работы, настроили рыболовные снасти и примостились на лодках рыбачить. Катаев, Степан и Дженкоуль отправились осматривать окрестности.

Начать движение решили с едва-едва видневшейся, густо поросшей тропинки – то ли охотники проложили ее, то ли собиратели ягод или кедрового ореха. А кто еще может забраться, в этакие-то дебри. Шли медленно, в траве по пояс, Дженкоуль впереди, затем Степан, замыкал группу Китаев.

Время от времени проводник останавливался, осматривался, пытался увидеть, что там, за густым подлеском смешанного леса.

Наконец Дженкоуль отвел ветку березы и замер. Степан не понял маневра и шагнул дальше. Он подтолкнул Дженкоуля вперед. Следом за Степаном, не сбавляя шага, шел Катаев. Все трое вылетели на свободную от леса прогалинку.

И замерли от ужаса. Прямо перед ними огромный медведь поедал свою добычу. Острый запах тухлятины ударил в нос. Степан инстинктивно отступил назад, в голове его мелькнула мысль о побеге. Но отец сильно прижал его к себе и прошептал еле слышно:»

Спокойно стой. Почует страх – конец».

Встревоженный зверь зарычал. Глаза его налились кровью, он поднялся на задние лапы во весь свой исполинский рост. Катаев держал Степана, Дженкоуль не шевелился и, казалось, не дышал. Медведь снова поднялся на задние лапы, потом упал на все четыре, запрыгал, как мячик, поднялся, вновь опустился. Наверное, собирался в два-три прыжка достать непрошенных гостей.

Дженкоуль медленно, не снимая ружье с плеча, стал опускать его, подтягивая ружейный ремень.

Зверь, заметив движение, попятился назад, злобно скалясь и оглашая окрестности ревом. Дженкоуль выиграл секундную паузу. Он мог бы снять ружье и убить медведя. Но вместо этого он вдруг стал… разговаривать с исполином.

– Уходи, амикан, уходи в лес, тайга ходи. Там твой дом. Мы худо не сделаем, уходи, амикан.