Лунная тропа - Сара Джио

– Мы… да, конечно! Мы будем только рады их визиту. Прошу вас, передайте мистеру Гейтсу, что я искренне признательна ему за поддержку!

– Непременно, – отвечает она.

Я кладу трубку и вижу Гэвина, который спускается по лестнице с Руби на руках.

– Похоже, она уже проголодалась. – В этот момент он замечает мою счастливую улыбку. – Ты выглядишь окрыленной. Кто это был?

– Помощница Билла Гейтса.

– Шутишь?

– Ничуть. Он приедет на наш вечер. Вместе с женой.

Гэвин удивленно качает головой.

– Итого пятьдесят с лишним человек, – добавляю я. В этот момент снова зазвонил телефон.

– А вот и еще кто-то.

К вечеру мне удается продать 120 билетов, каждый из которых стоит 250 долларов. В результате у меня набирается сумма в тридцать тысяч. Разумеется, этого не хватит, чтобы полностью оплатить долги, но мы с Гэвином продумали еще ряд возможностей, которые позволят нам поддержать магазин.

Накормив малышку Руби, я укладываю ее спать, а сама спускаюсь в магазин. Мы с Гэвином выпиваем по бокалу вина, а потом ему предстоит вернуться в ресторан.

– Ну и денек, – произносит он с довольной улыбкой.

Я киваю.

– Не думала, что столько людей озаботится спасением магазина. Завтра я буду давать интервью Си-эн-эн. Можешь себе представить?

– Могу, – отвечает он. – Люди сразу понимают, когда ты берешься за что-нибудь по-настоящему ценное.

– Даже удивительно, как быстро может измениться жизнь, – удивленно восклицаю я. – Еще пару месяцев назад я была преуспевающим банкиром. И вот теперь – хозяйка книжного магазина с младенцем на руках.

– Малышка Руби – очаровательный ребенок, – улыбается Гэвин. – Скажи, – добавляет он после секундной паузы, – ты позволишь ей называть себя мамой?

– Нет, – говорю я. – Ее мать на Небесах, и я хочу, чтобы она знала это. С меня вполне хватит роли тетушки. – Я окидываю взглядом магазин тети Руби: стены покрашены свежей краской, книжные полки обновлены. – К тому же тетушки – удивительные создания.

Гэвин возвращается в ресторан, а я решаю поискать очередную пару писем. Я практически позабыла о них, погрузившись в заботы о малышке Руби, но теперь в предвкушении новых открытий начинаю осматривать полки. Очень скоро я нахожу ту, где выстроились книжки про Пеппи Длинныйчулок. Само собой, письма прячутся в первом издании. Я открываю конверт и приступаю к чтению.

28 сентября 1946 г.

Дорогая Маргарет,

у нас все идет своим чередом. Мы с Энтони ждем не дождемся осени, которая особенно хороша у нас в Сиэтле. Жаль, что ты не можешь приехать к нам еще разок, чтобы полюбоваться на эту красоту.

Каждый день ко мне в магазин стекаются детишки и их родители. «Синяя птица» стала настоящим раем для юных читателей, чему я несказанно рада. Помнишь занятие, которое ты проводила для маленьких писателей за день до своего отъезда? Так вот, мальчик по имени Билли принес мне свою книжку – его вдохновили на творчество твои слова. И знаешь, Брауни, мне очень понравилось! Не исключено, что в один прекрасный день он тоже станет писателем, как и ты.

У Энтони все в порядке. В последнее время ему приходится очень много работать, а это значит, мы проводим вместе куда меньше времени, чем мне хотелось бы. Не хочу показаться тебе ненормальной, но в эти дни меня не покидает ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Скорее всего это просто мое воображение. Но порой, когда я убираю мусор возле дома или закрываю на ночь магазин, я ощущаю на себе чей-то взгляд. Прошлым вечером неподалеку от нас притормозила машина, и водитель долго-долго смотрел в сторону «Синей птицы». Но когда я подошла к окну, машина тут же уехала. Пожалуй, стоит рассказать об этом Энтони, когда он вернется из деловой поездки.

Боюсь, у меня не очень хорошие новости про Люсиль. Меня так ободрила ее открытка, в которой она сообщала о своей беременности, что я купила подарок для будущего малыша (чудесную пижамку с панамой) и отправилась к ней домой. Увы, я понятия не имела о том, что она пригласила к себе на обед всех своих подружек. Видела бы ты, с каким видом она меня встретила! Как будто ее приводила в ужас мысль о том, что они могут меня увидеть. Люсиль заявила, что время для визита выбрано неудачно, и попросила меня уйти. Ни больше ни меньше. Боюсь, Брауни, я все-таки потеряла сестру. Она никогда не сможет принять меня такой, какая я есть. Для нее я навсегда останусь особой, чей образ жизни она глубоко презирает.

Ну а я очень скучаю по тебе. Не забудь отправить мне экземпляры своей книжки о луне, как только она поступит в продажу. С нетерпением жду возможности прочитать ее.

4 октября 1946 г.

Дорогая Руби,

мы уже придумали название для новой книги! Она будет называться «Баю-баюшки, луна». Как тебе? Я думаю, вышло очень неплохо, да и Клем так считает. Не помню, рассказывала я тебе про него? Это мой иллюстратор и близкий друг. Он скоро приедет ко мне в Винальхейвен со своей женой Пози. Жаль, что тебя там не будет. Мы бы чудесно провели время вместе.

Знаешь ли ты, как много значат для меня твои письма? Надеюсь, лет через сто, когда кто-нибудь решит написать мою или твою биографию, они наткнутся на эти письма и поймут, каким замечательным человеком ты была. В конце концов, что толку от жизни, если в ней нет настоящих друзей?

У нас могут быть потрясающие романы – поверь, я ничуть не хочу преуменьшать значение романтической любви, – однако ценность истинной дружбы состоит в том, что мы навеки связаны с другим человеком. Меня ужасает сама мысль о том, какой одинокой была бы моя жизнь без такой преданной подруги, как ты.

Забавно, но пару дней назад мне пришла в голову мысль написать книжку о собаке, которая живет в полном одиночестве. Собаке, которая принадлежит «только себе». Нет ничего плохого в том, чтобы принадлежать себе самому, но жизнь становится куда богаче, когда мы начинаем принадлежать другим. Разве я не права?

Надо же, на часах уже пять. Пора собираться на вечеринку, которую организуют в нашем издательстве. Там будет мой редактор. Хочу поделиться с ней идеей по поводу новой книги. Пока что я назвала ее «Мистер Пёс». По-моему, здорово звучит, а тебе как? Ладно, я брошу это письмо в ящик, перед тем как уехать на вечеринку, и уже завтра его отправят в Сиэтл.

С любовью из Коббл-Корт,

P. S. Мне очень жаль, что у тебя не заладилось с Люсиль. Но это ее потеря, а не твоя. Помни об этом.

На следующее утро я встаю пораньше. Из головы у меня не выходят слова Маргарет о том, как часто мы принадлежим только себе. Со мной так было много лет. И теперь я хочу делить свою жизнь с кем-то еще. Интересно, Руби чувствовала то же самое?

Малышка тихонько воркует у себя в кроватке. Я беру ее на руки и смотрю на часы: 7.13. Журналисты из местного отделения Эн-би-си приедут в девять. Эту съемку покажут уже в вечерних новостях. А позже я буду записывать интервью с журналисткой Си-эн-эн Соледад О’Брайен.

На лестнице появляется Гэвин.

– Доброе утро, – говорит он. – Я хотел помочь тебе с ребенком, пока ты будешь готовиться к выступлению.

– Спасибо. – Я отдаю ему малышку, после чего инспектирую свою косметичку. Здесь, в Сиэтле, я не слишком часто прибегала к макияжу. Взглянув на себя в зеркало, я понимаю, что не мешало бы немного подкраситься.

– Что-то я нервничаю.

– Все будет хорошо, – заверяет меня Гэвин. – Улыбайся и будь собой. Этого достаточно.

Я киваю, после чего берусь за зеркальце. Тональный крем поможет скрыть круги под глазами, а тушь и подводка завершат картину.

– Ну как? – спрашиваю я. – Не слишком ярко?

– В самый раз, – говорит Гэвин.

– Вот и хорошо.

Я привожу в порядок волосы и критически рассматриваю себя в зеркале. Выглянув в окно, я замечаю рядом с магазином белый фургончик со спутниковой антенной.

– Они уже тут.

– Смелей, – поддерживает меня Гэвин.

Двое парней в джинсах выносят из машины телевизионное оборудование.

– Привет, – говорю я, распахивая дверь. – Меня зовут Джун.

Они расставляют камеры и прикрепляют к моей блузке микрофон. Я усаживаюсь в кресло у камина. Сначала мужчины снимают сам магазин, после чего поворачиваются ко мне.

– Суньте наушники в ухо, – говорит один. – Так вы будете слышать голос Соледад и вести с ней беседу. Смотрите прямо в камеру.

– Ладно. – Я никак не могу справиться с нервами.

Интервью для Эн-би-си проходит быстро и четко. Я отвечаю на несколько вопросов, на этом все и заканчивается. Через пару минут из наушников раздается женский голос.

– Привет. Это Джун?

– Да, – говорю я.

– Доброе утро. Это Соледад О’Брайен. Как дела?