Желание женщины закон, или Из пропасти в бездну - Алена Винтер

– Спасибо тебе, Максим Анатольевич. К счастью, я не пострадала, – улыбнулась Полина, раздумывая над тем, как провести оставшиеся три часа до встречи.

Она вернулась в офис, собрала бумаги, касающиеся перехода фирмы отца Литвину, потом быстро пообедала с Зиной в кафе, которое находилось в соседнем здании, и честно призналась, что Литвин произвел на нее хорошее впечатление.

– Твой типаж? – двусмысленно улыбнулась Зина, и этот вопрос почему-то разозлил Полину.

– Что значит «мой»?! Просто Литвин показался мне не таким бесстрастным и недоброжелательным, как ты его описывала. Хотя его мнение обо мне будет не столь восторженным.

– Слышу разочарование в голосе. – Зина шумно отхлебнула горячий чай и указала пальцем на тарелку Полины. – Почему не ешь? Неужели волнующий образ этого питбуля не дает насладиться обедом? – Она выразительно затрепетала ресницами и приоткрыла рот, изображая восхищение. – Когда встретишься с Литвиным, постарайся вести себя адекватно.

Полина скривилась.

– Меня сейчас другое волнует.

– Что же?

Зина немедленно прекратила насмешки и наклонилась вперед, внимательно всмотревшись в озабоченное лицо Полины.

– Он абсолютно не удивился, когда я представилась. Словно прекрасно знал, кто я такая и почему обратилась к нему.

– И что в этом удивительного? – Зина положила в рот кусочек бананового пирога. – Во-первых, твое имя многим известно в определенных кругах. Во-вторых, он был знаком с твоей сестрой, следовательно, находился в курсе ее родственных связей. А в-третьих, он, похоже, воспитанный человек, поэтому не стал задавать лишних вопросов при этой стриптизерше, чтобы не ставить вас обеих в неудобное положение.

– Она известная балерина. Зачем ты ее так низко опустила?

– Опустила? – Зина в удивлении округлила глаза. – Да я, наоборот, подняла ее. Подумаешь, балет! Попробовала бы она на шесте ножками махать.

Полина, улыбнувшись, посмотрела на часы и поднялась.

– Пожалуй, мне пора, – сказала она. – Не хочу опаздывать.

– Цветы по дороге купи, – посоветовала Зина. – И бутылку вина, чтобы деловой разговор плавно перетек в свидание.

– У тебя не язык, а помело.

– Некоторым нравится.

– Кому? – усмехнулась Полина и обернулась. – Где они?

– Кто? – не поняла Зина и также обернулась.

– Те, которые любят крупных теток с желчным языком и злобным взглядом?

Зина на секунду пришла в замешательство, потом рассмеялась, привлекая своим задором посетителей кафе. Полине еще долгое время казалось, что ее смех летает вокруг, отчего на душе стало спокойно и хорошо.

Встреча с Литвиным оказалась короткой и холодной. Конечно, Полина не рассчитывала на душевный прием, но все же была неприятно поражена столь резкой сменой в настроении. В ресторане Литвин вел себя намного мягче и терпимее, даже показался галантным. Но сейчас его взгляд стал колючим, а слова звучали жестко и нетерпимо.

– Госпожа Матуа, – процедил он и с явным раздражением бросил бумаги, принесенные Полиной, на стол, – я никогда не был знаком с вашей сестрой и впервые слышу об этой сделке.

– Как такое возможно? – растерялась Полина, поднялась с кресла и ткнула пальцем в листки. – Здесь стоит ваша подпись.

– Вижу, – соглашаясь, кивнул Литвин.

– И?

– Не понимаю, какой ответ вы ждете? – он с неприязнью посмотрел на Полину. – Подпись моя, как и компания…

– Я хочу вернуть ее, – перебила Полина. – Выкупить.

– Я не занимаюсь подобными вопросами, – отрезал Литвин. – Свяжитесь с моим заместителем и оговорите варианты.

Он поднялся и протянул руку, показывая, что встреча окончена. Полина в очередной раз поразилась его сухости и нелицеприятной лаконичности. Она дотронулась до теплых пальцев и вдруг лучезарно улыбнулась, чем вызвала интерес у Литвина.

– У меня нос испачкался? – спросил он, дотронувшись до лица.

– Скорее рот, – ответила Полина.

– Простите?

Полина взяла в руку сумочку, стоящую на диване, и повернулась к Литвину, который с недоумением ожидал ответа.

– Знаете, перед тем как встретиться с вами, я попыталась найти информацию о том, кто такой господин Литвин.

– Удалось? – насмешливо поинтересовался Литвин, догадавшись, что последует за этим вежливым вступлением.

– Специфика моей работы заключается в том, чтобы узнавать о людях детали, о которых известно лишь немногим.

– Вы детектив? Или шпион?

Литвин продолжал насмехаться, но это не остановило Полину, ощущающую, как внутри начинает быстро разгораться ярость. К тому же стало вдруг понятно, что этот неприятный господин всего лишь умело изображает неведение, а в действительности прекрасно владеет ситуаций. Ему известно, кто такая Екатерина Уварова и каким образом компания отца перешла в его владение, и многое другое, в чем он, естественно, никогда не признается. Полина решила действовать напрямую, напав неожиданно, и таким образом увидеть, скрывает ли он что-либо. Обычно в таких ситуациях первая эмоция, появившаяся в лице, могла поведать о многом.

– Вы были любовником моей сестры? – спросила она. – Это вы убили ее?

Литвин немедленно выпрямился, отчего, казалось, вырос на десять сантиметров, потом дернулся всем телом вперед, и Полина услышала его громкий смех.

– О боже! – он дотронулся пальцами до висков. – Давно мне не было так весело. И, признаюсь, такой наглой уверенности я еще ни в ком не встречал.

– Извиняться не стану, – строптиво ответила Полина.

– А я не стану возвращать вам компанию.

– Напугали! Плевать мне на нее. Она представляет интерес для отца, но не для меня. Я лишь хотела узнать, в каких отношениях вы были с моей сестрой.

– Повторяю, мы незнакомы, – продолжал смеяться Литвин. – Так компания вам точно не нужна?

Полина направилась к двери, бросив на ходу:

– Пользуйтесь на здоровье.

Литвин догнал ее и взял за руку.

– Могу я пригласить вас на ужин? – неожиданно спросил он.

– Я не ужинаю с хамами, – Полина вдруг искренне и нежно улыбнулась, чем вызывала ответную улыбку.

– Вообще-то, хам – презрительное название человека, принадлежащего к низшим классам и потому лишенного человеческого достоинства.

– Очень рада, что вам известно значение этого слова, однако я употребила его в другом контексте, – с надменным выражением лица она вытащила руку из его мягких пальцев. – Для меня хам – это грубый и невоспитанный человек, готовый на подлости. Да, я забыла кое-что добавить. У меня аллергия на женатых хамов.

– Женатых? – переспросил Литвин. – Ваша информация верна. Не станете возражать, если я займусь тем же? Спрошу у друзей, кто такая Полина Матуа.