Рябиновая принцесса - Робин Д. Мейл

я могла сказать, внезапно ощутив себя очень глупо, не до конца понимая, почему.

Не потому ли он давеча заговорил о замужестве? Это возможность избежать смерти, и я понимала, что должна за нее ухватиться, но были сотни причин, почему нам не стоило жениться. Мое дыхание участилось, деревья по опушкам поляны превратились в расплывшиеся очертания, так что багрянец вытеснил золотой, оранжевый и коричневый цвета.

– Вот поэтому я тебе не говорил, – он вздохнул. – Знал, что ты этого не хочешь, и не думал, что это всплывет. Мне и в голову не приходило, что они в самом деле проголосуют против тебя. Они бы и не стали, если бы ты вела себя так, как мы договаривались и…

– И что? Продолжала бы стоять там и молчать, пока они угрожали моим родным? Это не в моем характере, Тео!

– Тогда тебе здесь не выжить! – Он повысил голос, но потом взял себя в руки. – Не пережить… это!

Он обвел рукой пространство, опустив плечи под бременем поражения.

– Если не стану женой герцога… – тихо отозвалась я.

Он кивнул. В голове у меня кружил водоворот мыслей. В некотором смысле, это решило бы сразу несколько проблем. Разве я не требовала брака, который пойдет на пользу моему королевству? Союз с Сокэром, безусловно, отвечает этому требованию. Но то было, когда я считала, что останусь в Локланне и буду в любое время видеться с родными, а все остальное представлялось неважным.

Если я это сделаю, значит, останусь здесь, в Сокэре, и буду отрезана от семьи на полгода. Совсем одна, не считая Тео. Тео, который держал меня в объятиях, целовал, защищал и любил. Все это было слишком сложно переварить!

– Могу я подумать об этом в течение дня? – спросила я. – Знаю, времени осталось немного, но хотя бы до завтра.

Он разрешил, коротко кивнув.

– Конечно!

Но от меня не ускользнула нотка обиды в его тоне. Я ненавидела себя за то, что оставляю это в подвешенном состоянии, но на кону моя жизнь. Или ее конец.

Глава 50

Не знаю, стало ли мне неприятно, или я почувствовала облегчение, когда Тео, всегда остававшийся галантным кавалером, отвел меня к Миле, а затем принес извинения и отправился в другую часть бальной площадки. Мы пробыли здесь почти два часа, а он все еще не вернулся.

Мила молча протянула мне бокал медовухи, и мы стали смотреть, как под звездным небом кружатся пары. Когда я пришла, все расступились и с тех пор старались держаться подальше.

Я уж точно не скучала по приставаниям господина Михаила и оскорблениям лорда Эвандера, хоть меня и удивляло, что последний не воспользовался возможностью позлорадствовать. Но сегодня он был озабочен тем, что обходил герцогов, беседуя с ними.

Я сделала большой глоток медового вина в надежде, что оно разбудит остатки моего черного юмора, и я сумею посмеяться над тем, что натворила. Первые два бокала не помогли, но я сохраняла надежду на третий и залпом опорожнила остаток жидкости.

Нет! Ничего не вышло!

Я подошла к столу с закусками и уже собиралась зачерпнуть еще вина, когда за спиной раздался знакомый голос.

– Не хотите ли чего-нибудь покрепче? – Господин Арес протянул свою флягу. – Лучшая водка в Сокэре.

– Не откажусь, – сказала я, взяв емкость и плеснув в бокал добрую порцию алкоголя.

Он усмехнулся, когда я вернула изрядно опустевшую флягу.

– Пожалуй, в вас больше сокэрского, чем я думал, – пробормотал он, отхлебывая прямо из фляги.

– Только совсем недостаточно, – возразила я себе под нос.

Арес вздохнул.

– Вы и правда оказали себе плохую услугу сегодня, – добавил он, сделав еще один глоток.

– Знаю, – согласилась я.

– Я поговорю с другими герцогами, но сомневаюсь, что это что-то изменит. – Участливо взглянув на меня напоследок, Арес ушел, а я снова осталась одна.

Я была ему признательная за неожиданную доброту, хоть его оценка моего положения и оказалась мрачной. Оглядывая танцевальную площадку, на другом конце я заметила Тео. Когда он посмотрел на меня, в его взгляде промелькнула боль, и это едва не разбило мне сердце. Сглотнув образовавшийся в горле ком, я побрела назад к Миле, главным образом, чтобы удержаться и не пойти к Тео. Мое приближение резко оборвало ее разговор со стоявшим рядом лордом, поскольку он поспешил исчезнуть, как будто мог подхватить от меня проказу. Но Мила, похоже, не возражала, а лишь снова обвела меня одним из тех безнадежно печальных взглядов, какие бросала на меня весь вечер.

– Прекрати так на меня глядеть, Мила! – попросила я, не оборачиваясь к ней.

Меня пронзало чувство вины, но я не могла себя заставить рассказать ей о возможности замужества. Она глубоко вдохнула, потом выдохнула и сказала:

– Когда отец передал мне, что ты сделала, я…

– Я не такая, как ты, Мила, – я мягко перебила ее. – Я не сокэрянка, и помалкивать, когда эти господа сидят и в моем присутствии сыплют угрозами в адрес моей семьи… – я осеклась и зажмурила глаза, открыв их, только когда Мила взяла меня за руку.

– Я не виню тебя за это. Я виню их за то, что ты оказалась в таком положении. – Она свирепо посмотрела на лорда Эвандера и господина Нильса, которые, склонив друг к другу головы, о чем-то шепотом беседовали. – Наверняка мы можем что-нибудь сделать.

Во мне поднялась волна благодарности. За те несколько дней, что мы друг друга знали, Мила стала мне таким верным другом, какого дома, не считая членов семьи, у меня никогда не было.

– Еще не все кончено! – напомнила ей я. Я была близка к тому, чтобы рассказать ей, что надежда еще есть.

Она сжала мою руку, и остаток времени мы провели в молчании…

Если Мила и Тео будут рядом, пожалуй, в Сокэре будет не так уж плохо. Со мной не будет родных, но два друга куда лучше, чем ни одного. При этой мысли мне стало немного легче дышать. Возможно, Тео был прав. Возможно, я веду себя глупо. Конечно, на мой здравый смысл едва ли можно полагаться!

* * *

В сауну в тот вечер мы не пошли. Вместо этого отправились прямиком в палатку клана Лося, умылись в тазах с речной водой и обтерлись куском ткани. Инесса помогла мне переодеться, но я приводила себя в порядок дольше, чем нужно. Когда я забралась в постель, все уже лежали под одеялами.

Атмосфера в нашем маленьком отсеке была гнетущей от напряжения, нас с Тео разделяла невидимая граница. Еле различимая в слабом свете лампы, его грудь неровно вздымалась и опускалась. Если бы не это, я бы не поняла, что он не спит. Минуты шли, и тишина сгустилась настолько, что наше дыхание казалось неуместным и слишком громким.

Наконец, я больше не могла терпеть. Мне было невыносимо, что я его обидела,