Розыгрыш в Драконьем имении (СИ) - Хант Диана

Очередной кувырок…

И из груди внезапно вырывается:

– Лай.

Хлопаю глазами сидя на гладкой груди мужа, только на этот раз она куда более гигантская почему-то и… ощущается как-то по-другому.

Знакомо, кстати, но... по-другому!

Опускаю взгляд на мягонькие вишнёвые лапки и снова вырывается:

– Лааай?..

И это «лай» выходит совсем растерянным.

– Ия?! – Эшхор, бедный, воззрился на меня, аки на тень отца Гамлета.

– Урррррь?! – смотрю на него и просто тонуууу в этом умопомрачительном свете драконьих глаз, утопаю в этом родном запахе, таком необходимом, таком восхитительном!..

Уррррр!... Как же я по нему соскучилась!..

И как чудесно, что я снова кошка, высшее звено эволюции!

С тонким кошачьим обонянием можно нанюхаться всласть… а ещё… ещё… ааааа… можно лапами, лапами, лапами мять этот упругий накачанный торс… кошачья сущность… как же хоррооошоооо…

– Уррррь… – и лизнуть не забыть.

Да что там лизнуть! Вылизывать! Ммм… как же вкусно! Все пироженки мира нервно сохнут в стороне!..

– Ия?! Что, чёрт побери, происходит?! Ия! Это ты?

Вскочивший было Эшхор шумно вздохнул и бессильно откинулся на подушки.

Судя по выражению лица дракона моему чудесному преображению он ну совсем, ни капельки не обрадовался.

– Нужно было всё же добраться до этого злосчастного Трактата О Драконидах!.. – процедил он сквозь зубы.

Глава 22

Что сказать – первая брачная ночь у меня задалась. Более чем. Даже, пожалуй, превзошла ожидания.

В отличие… от бедного Эша.

Мой чешуйчатый муж разве что молнии из глаз не метал, так злился.

И сдерживался исключительно в силу своего жизненного опята и понимания моей кошачьей натуры.

А кошачья натура на это всецело велааась…

И конечно же всецело наглела!

Потому что когда наглеть если не сейчас?

Прежние, вот буквально «только-штошние» мои внутренние девичьи метания казались мудрому кошачьему разуму какой-то невообразимой чушью. Даже удивительно было, что я, дурёха, рядом с таким потрясным драконом ещё и думать успевала. Да что там думать!

Просто с ума сойти, как же он пахнет, как же он обворожительно хорош и вкусный к тому же! Мр-ррр… о дааааа… и руки у тебя опытные… мрр… ловкие… знаешь, знаешь, как ими пользоваться… и шейку почешшииии… и грудку… А мордочку поцеловать?.. А ещё? А нежнее? Вот я тебе сейчас покажу как…

Словом, бесконечное терпение, ровно, как и уважение к чувствам юной супруги дало свои плоды. Гранатовый Глава получил-таки в эту ночь страстно сгорающую в ответном огне желания супругу...

Как же я тёрлась о него, как мурчала!

Самым недвусмысленным образом давала понять, что уж кто-кто, а я всеми четырьмя лапками, ушками и хвостиком за, за, за, зааа!

За любой кипиш и в принципе за разврат.

С таким-то мужчиной!

– Уррррррр-р…

Ух, бедную маленькую меня в вишнёвой шубке буквально размазало по самому сногсшибательному, сердцеостановительному и напрочь-выбивающему-дыхание дракону. Как могла – давала его чешуйшеству понять, что вот теперь я, наконец, полностью и абсолютно готова к исполнению супружеского долга, и всех, опять же причитающихся к долгу супружеских обязанностей и вообще к торжественной передаче чести девичьей, прям чуть не с перерезанием ленточки.

Вот только теперь моя готовность мало что значила.

Без ответной готовности Гранатового Главы.

Который помимо того, что разозлился сильно, хоть и скрывал, был ещё, как минимум ошеломлён и обескуражен.

И это мягко сказано.

– Надо, надо больше узнать о драконидах. – Бормотал он задумчиво, нервно наглаживая мою плюшевую шёрстку. – Ия, ты слышишь меня? Ты меня понимаешь?

Я довольно прищурилась, продолжая наслаждаться разминанием шеи своего обожаемого дракона лапками. Не удержавшись, лизнула его в подбородок шершавым языком, потёрлась лбом о подбородок. А вот догадайся, чешуйчатый. Я от твоих наглых и бесстыжих приставаний накраснелась на всю оставшуюся жизнь. И теперь намерена краснеть исключительно под шубкой, где оно не видно… Урр-р!

Завершилась моя первая (и удачная, я настаиваю!) брачная ночь достаточно тривиально.

Плюнув, дракон лёг спать.

Плюнув в аллегорическом смысле, конечно.

И то, после того как битый час на какой только подкуп и обещания златых гор не шёл, лишь бы из кошки меня обратно выудить. И среди этих коварных обещаний, отдалённо напоминающих угрозы, были совсем уж бесстыжие!

Однако, увы и ах, ни одна наживка моего коварного гранатового соблазнителя не сработала. Я каким-то седьмым чувством понимала, что обернуться обратно могу в любой момент, но как кошка вовсю наслаждалась жизнью и обществом своего драконистого мужа, по которому, как кошка, опять же, соскучилааась.

Зато пришли Носик с Тяпой.

Такое ощущение, специально караулили. Потому что появились в тот момент, когда Эш понял, что дозваться до меня, а тем паче до моей совести возможным не представляется (в силу счастливой вредности моей временной кошачьей натуры) и с крайне суровым выражением лица на подушки откинулся. Соскочив с широкого подоконника два пушистых комка, белый и голубой в свою очередь, облепили Гранатового Главу с двух сторон. И вот Эшу обрадоваться бы, сразу при пушистых счастья, однако… однако для этого дракон был слишком зол.

Не настолько, конечно, чтобы его бояться или перестать тереться о него и мять лапами, но всё же.

– На обиженных воду возят. – Сурово прокомментировала кислое выражение лица Эша Тяпа.

– И в лес по нужде ездят, – не удержалась я, повторив последний Маруськин перл, принесённый домой из школы искусств.

– Злые вы. – Не разделила нашего веселья Носик. – Чтоб моего питомца обижать – так мы не договаривались.

– Его, пожалуй, обидишь, – фыркнула Тяпа. – Вот что он утварил, спрашивается, что моя девочка опять кошкой стала? Большой, между прочим вопрос.

– И нам предстоит это выяснить. – Носик обошла меня со всех сторон, принюхалась.

Я успела разглядеть собственное изображение в её круглых оранжевых глазах: вислоухая кошечка в вишнёвой шубке, тоже с круглыми апельсиновыми глазками, с розовым языком и шкодным выражением круглой мордочки.

– Ийка! – Поторопила Тяпа. – А ну, признавайся. Кто кого обидел? А то я что-то запуталась.

– Никто никого не обижал. Скорее недоразумение вышло. И вообще… это он коварно отверг мои домогательства!

– Ого!

– Вот как?!

– Ага!!

Хвостатые нахалки коварно переглянулись и затребовали подробностей.

Вот только и мы, даром что кошки без году неделя не лыком шиты. Интриговать и мариновать не хуже некоторых урождённых комков шерсти умеем.

С самым, что ни на есть хитро-счастливым выражением на мордочке я забралась подмышку к Эшу, распрямилась, вытянулась вдоль его горячего бока и блаженно смежила веки.

Как-то хмуро и обречённо выдохнув, Эш сгрёб меня в охапку, накрывая своей ладонью.

Вот что, спрашивается, ещё для счастья надо?

Первое, о чём, проснувшись, подумала – как так вышло, что вчера Тяпа с Носиком на подоконнике оказались? Тело опередило разум – быстрое, грациозное, стремительное – я с наслаждением перекатилась по кровати, потягиваясь и принюхиваясь.

Эш что-то сонно пробормотал во сне, притягивая меня к себе обратно.

Предшествующая ночь вспомнилась во всех подробностях, включая самые бесстыдные!

А ещё внезапно поняла, что вот сейчас буквально перекинусь обратно в себя, не смогу, не удержусь… ай… ай-ай-ай!.. оно само перекинется…

Остановить обратный оборот удалось, но было ощущение, что это ненадолго. Вообще переход первой брачной ночи в первое брачное-утро-день казался очень здравой идеей. И столь легко осуществимой…

Вот только поговорку о том, как любопытство сгубило кошку не просто так придумали.

Потому что именно с этого всё и началось.