Афёра - Владимир Силкин

— О Сергее. Это все равно, — решительно прервал Макарова Марат. — Он мой большой друг и…

— И работодатель, так? — перебил его, в свою очередь, Макаров.

— Это неважно, это наши дела: он — богатый, я — сейчас бедный, вот и…

— А чем он занимается, ты знаешь?

— Неважно; бизнесом.

— А законов не нарушает?

— А кто сейчас законов не нарушает? Особенно в бизнесе. Нормальный богатый человек, работает, что вам от него понадобилось?

Макаров на минутку задумался.

— Да так, ничего, — сказал он, наконец решившись открыть карты. — Меня интересует только — зачем он прикончил Пашу Гостенина. Это что ж, тоже работа, бизнес?..

Парень посмотрел на Алексея так, будто тот сошёл с ума.

— Ты что, дорогой, — наконец произнёс он и в волнении заговорил совсем как настоящий кавказец, горячо и возбуждённо: — Пашу?.. Сергей?.. Ты совсем, совсем не прав, неправильно говоришь. Зачем Сергею было убивать Пашу, зачем?.. Из-за Элины, так все равно её не было, не приехала она, да и Сергей не тот человек. Да, был в прошлом году с ней один раз, переспал, но Пашке-то об этом ни-ни. А тот сам из-за ожерелья этого, что Сергей ей помог достать, на него взъелся. Он виноват в ссоре, он и только он, а Сергей ни при чем.

— А ты-то откуда знаешь, что ни при чем?.. Ты же с ними не был, когда они из ресторана уходили.

— И-и-и, дорогой, как это не был? — покачал головой Марат. — Я же Сергея никогда не оставлял, особенно после выпивки, пока до гостиницы не провожу, за что же он мне тогда платил?.. Бизнес дело опасное, полно врагов — мало ли что?.. Потом, если я домой уйду, кто отвечать будет?

— Но погоди, — остановил его словесный поток Макаров, — ты же, кажется, в ту ночь из ресторана намного раньше их обоих ушёл?

— Вышел, а не ушёл, — усмехнулся Марат.

— То есть?

— У них разговор серьёзный был насчёт женщины той, Элины, и Сергей попросил меня подождать у выхода из ресторана, там справа открытое кафе. Вот я там и сидел, пока он не вышел.

— А Павел?

— Павел раньше ушёл. Я его тоже видел. Психованный какой-то он в тот день был. Вышел и пошёл по набережной.

— К новому пирсу?

— Нет, в другую сторону, — не задумываясь, ответил Марат.

— А из-за чего же он утонул, как ты думаешь? — спросил Макаров.

— Пьяный сильно был. Раньше ещё, в том году, переживал, что воды боится. Из-за Элины, Сергей-то с нею все время плавал… Может, и решился, прыгнул с пирса.

— Да там же только сумасшедший может решиться прыгнуть или спортсмен, — недоверчиво покачал головой Макаров.

— Он мог спьяну, — убеждённо сказал Марат, — об Элине в этот день они с Сергеем спорили, может, и прыгнул, не подумав, чтобы доказать…

Своеобразный тест, который Макаров предложил Марату Медвецкому без его согласия на то, оправдал себя полностью. Примерно через час после начала разговора они расстались почти без претензий друг к другу. Медвецкий в полной мере удовлетворил своё любопытство относительно того, зачем Алексей приезжал к нему домой и расспрашивал сестру, а сам Алексей убедился в том, что Красавчик держал парня в полном неведении относительно подлинного рода своей деятельности. Кроме того, Марат — а Макаров теперь склонен был скорее верить моряку, чем наоборот — утверждал, что с двенадцати до часа ночи двенадцатого августа, то есть тогда, когда убили Гостенина, постоянно находился вместе с Иваненко, Павла же они с момента, когда тот вышел из ресторана, больше не видели. Марат даже толком не знал причины конфликта между Павлом и Сергеем, а ведь именно она могла быть не прямой, так хотя бы косвенной предпосылкой загадочной гибели студента.

Предположения Медвецкого относительно причин гибели москвича были небезынтересны, если взять в расчёт тонкости человеческой психики, но что-то мешало Алексею поверить в то, что Гостенин мог прыгнуть ночью в воду в очень опасном месте только лишь для того, чтобы победить собственную слабость. Даже под впечатлением резкого и, возможно, оскорбительного для него последнего разговора с Красавчиком, усиленного воздействием немалой дозы алкоголя.

43

День обещал быть, не в пример вчерашнему, отличавшемуся дождями и ветром, просто замечательным. Об этом говорили и полный штиль, и довольно приличная уже к десяти часам утра, когда Алексей Макаров и Паула покидали пляж, жара, об этом же буквально кричало синее, безоблачное, ярчайшей голубизны небо. Большое количество водных велосипедов выстроили у самой кромки воды работники располагавшегося на пляже, под навесом искусственной набережной, прокатного пункта. Уж эти-то просоленные ветрами, загорелые до черноты мускулистые местные ребята, таскавшие по песку красно-белые махины, умудряясь даже в час «пик» не задеть никого из лежащих на песке людей, не могли ошибиться в прогнозе погоды: кому же, скажите на милость, охота делать тяжёлую работу впустую?

Неутомимая Паула, в воде чувствующая себя словно рыба, вместе с Макаровым проплат вала почти час вдоль песчаного берега взморья, на таком расстоянии, откуда берег казался тоненькой, едва заметной полоской. Девушка наконец сменила гнев на милость и не сердилась больше на Алексея за то, что накануне вечером он вновь, уже во второй раз за три дня, обманул её ожидания, так и не выбрав времени, чтобы позвонить, а сегодня переполошил всех её домашних, попросив девушку к телефону в шестом часу утра. Паула была довольна и умиротворена: такого великолепного, отчаянного и бесшабашного партнёра для морских купаний у неё не было ещё никогда, хотя всю свою жизнь она прожила у моря. Денёк выдался солнечный — провести бы его весь вдвоём здесь, на пляже, купаясь и загорая; но высказанное Алексеем желание ознакомиться с местным музеем янтаря, куда в купальный сезон водят разве что любознательных туристов-иностранцев, заставило подняться с горячего пляжного песка.

Макаров вообще зарекомендовал себя в глазах девушки человеком весьма непредсказуемым, к тому же она знала — Алексей приехал на берег Балтики по заданию. Короче, Паула не сочла нужным спорить, а расспрашивать о необходимости посещения музея после продолжительного купания и вызванной им сонливости было просто лень.

Музей занимал двухэтажный особняк в готическом стиле, стоящий на самой окраине города, у озера. Людей в этот утренний час в его залах не было вовсе: действительно, какой чудак станет прекрасным летним утром пренебрегать возможностью растянуться под лучами жаркого солнышка на сыроватом после ночного шторма, белоснежном песке пляжа или заплыть в голубое прозрачное море! Вот зимой, когда на улице холодно, или в дождик, когда на душе тоскливо и больше пойти некуда, посетить музей — самое время… Подобные мысли, очевидно, доминировали в красивой, разумной головке Паулы, когда она рассказывала на удивление незаинтересованному, почти равнодушному Макарову о происхождении и исторической ценности того или иного экспоната. Поведение Алексея вообще её удивляло: казалось, он пришёл в музей с одной лишь целью: быстро пробежать глазами экспозицию для того, чтобы убедиться — все экспонаты на месте. Несколько раз девушка, в силу профессиональной привычки, пыталась заинтересовать своего спутника какой-нибудь интересной историей, связанной с экспонатами музея, но Макаров слушал её вполуха, и в конце концов Паула стала называть лишь самые значительные из представленных предметов. Поэтому все шесть залов с их витринами и стендами были пройдены ею и её подопечным в рекордно короткий за все время работы девушки гидом-экскурсоводом срок.

Настроение рассеянно слушавшего её спутника неожиданно изменилось, как только они покинули залы и вернулись в маленький вестибюль. Алексей заметно оживился, в глазах его появился блеск, он с интересом оглядывался по сторонам, а в тот момент, когда они уже собирались выйти из здания на улицу, неожиданно «застрял» возле неприметной с виду двери с табличкой «Директор».

Паула обнаружила, что её кавалер отстал, когда подошла уже к дверям музея. Обернувшись, она увидела, что Алексей разговаривает о чем-то с бабушкой-дежурной. Встретив удивлённый взгляд девушки, Алексей попросил её подождать немного и взялся за ручку двери директорской приёмной.

Приготовившись ждать, Паула хотела было присесть в вестибюле, но тут произошло нечто, ещё больше удивившее её. Поступок Макарова привлёк внимание сидевшего возле входа в залы дежурного милиционера. До этого мирно дремавший, он вскочил со своего стула и направился к Алексею.

— Эге, молодой человек, — начал он, обращаясь к уверенно повернувшему вниз ручку Макарову, но договорить до конца не успел.

— Ничего, ничего, Мишенька, — сказала бабуля-дежурная, обращаясь к сержанту, — это ваш сотрудник, из Москвы, он интересуется одним из экспонатов.

Слова пожилой женщины, услышанные Паулой, окончательно сбили её с толку: ей-то Алексей «честно» назвался страховым детективом, а получалось… И, решительно толкнув дверь директорской приёмной, она вошла туда вслед за успевшим исчезнуть за этой дверью несколько секунд назад Макаровым. Он в это время уже стоял у стола девушки-секретарши, которая в ответ на не услышанный Паулой вопрос кивнула головой.