Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

Сильвия Болен почувствовала, как заколотилось ее сердце. Именно так она представляла себе любовника Джун Тони.

– Господи, кто это? Торговец? – В дверь постучали, и Джун бросилась открывать. Сильвия поставила чашку и последовала за ней.

– Кажется, я не совсем одета, – замешкавшись у дверей, заметила Джун, нервно ощупывая свои шорты. – Поговори с ним, а я пока сбегаю в спальню и переоденусь. Я не ожидала сегодня никаких визитов: знаешь, надо быть осторожными – мы здесь одни, мужей нет… – И она бросилась в спальню.

Сильвия открыла дверь.

– Добрый день, – произнес мужчина, обнажая в улыбке зубы идеальной белизны. – Вы хозяйка? – Он говорил с легким акцентом.

– Допустим, – робко и настороженно ответила Сильвия и окинула себя взглядом, проверяя, достаточно ли скромно она сама одета, чтобы стоять здесь и беседовать с незнакомым мужчиной.

– Хочу вам предложить прекрасный набор диетических продуктов, с которыми вы, возможно, уже знакомы, – промолвил мужчина. Он смотрел ей прямо в глаза, и тем не менее Сильвия не могла отделаться от ощущения, что он дюйм за дюймом изучающе разглядывает все ее тело. Она чувствовала себя все более неловко, однако возмутиться ей не приходило в голову: его манеры были обаятельны – в них сквозила скромность и в то же время неожиданный напор.

– Диетические продукты, – пробормотала она. – Ну, я…

Мужчина кивнул, и вышедший из-за его спины бликмен поставил один из чемоданов и раскрыл его. Корзинки, бутылки, коробки… все это ее очень заинтересовало.

– Рафинированное арахисовое масло, бескалорийные диетические сладости, чтобы ваша фигурка сохраняла стройность. Пшеничные побеги, дрожжи, витамин Е – витамин жизни… Но конечно, для такой молодой женщины он еще необязателен. – Речь незнакомца плавно струилась. Сильвия заметила, что склонилась над чемоданом так близко от него, что они почти касались плечами, и, испугавшись, отпрянула.

В дверях появилась Джун в юбке и шерстяном свитере. Увидев их, она тут же отступила и закрыла за собой дверь, так что продавец ее не заметил.

– Еще могу предложить широкий ассортимент деликатесов. Если мисс интересуется… – Он поднял кувшин, и у нее перехватило дыхание – это была икра.

– Боже милостивый, – как заколдованная, промолвила Сильвия. – Где вы это достали?

– Дорого, но стоит того. – Торговец сверлил ее своими темными глазами. – Не так ли? Воспоминания о днях, проведенных Дома: теплое пламя свечей, танцевальная музыка… дни любви в кругу приятных для слуха и зрения вещей. – Он широко улыбнулся.

«Черный рынок», – догадалась она.

– Понимаете, я живу не здесь, – произнесла Сильвия и почувствовала, как сердце заколотилось у нее в горле. – Я живу в миле отсюда по каналу. – Она указала рукой. – И… меня все это очень интересует.

Его улыбка озаряла ее безграничным сиянием.

– Вы здесь впервые? – заикаясь, спросила Сильвия. – Я раньше вас не видела. Как вас зовут?

– Отто Цитте. – Он вручил ей карточку, но она едва взглянула на нее, не в силах отвести взгляда от его лица. – Я давно занимаюсь делами, однако лишь недавно… в результате несчастного случая… дело было полностью реорганизовано, так что теперь я имею возможность непосредственно общаться с новыми покупателями.

– Вы еще заедете?

– Да, загляну попозже… и мы на досуге сможем рассмотреть весь мой прекрасный ассортимент импортных товаров. Всего хорошего. – Торговец выпрямился с кошачьей грацией.

– Привет, – настороженно произнесла Джун Хинесси, снова появляясь в дверях.

– Моя визитная карточка. – Отто Цитте протянул и ей рельефный белый квадратик. Дамы принялись внимательно изучать карточки.

Отто Цитте улыбнулся всезнающей белоснежной улыбкой и дал знак бликмену раскрыть второй чемодан.

Доктор Глоб сидел в своем кабинете в Бен-Гурионе, когда до него донесся резкий властный голос, явно женский. Потом он услышал извиняющиеся интонации сестры и догадался, что первый голос принадлежал Энн Эстергази, которая пришла навестить своего сына Сэма.

Он раскрыл папку на букву «Э» и нашел дело Эстергази Самуэля.

Мальчик был рожден вне брака через год с небольшим после того, как миссис Эстергази развелась с Арни Коттом, и поступил в лагерь под ее именем. Однако вне всяких сомнений он являлся сыном Арни Котта: все врачи безоговорочно признавали их кровное родство.

Вероятно, несмотря на развод, Арни и Энн Эстергази продолжали общаться, и достаточно близко, чтобы произвести на свет ребенка. Значит, их отношения были не просто деловыми.

Глоб задумался, каким образом можно использовать эти сведения. Есть ли у Арни враги? Ему по крайней мере об этом ничего не известно: Арни все любили, все, за исключением его, Мильтона Глоба. Похоже, он был единственным человеком на Марсе, пострадавшим от рук Арни, и эта мысль не добавила ему радости.

«Он поступил со мной бесцеремонно и антигуманно», – в миллионный раз повторил себе Глоб. И чем следует на это ответить? Он, конечно, может надеяться на другие компрометирующие мелочи. Какой, впрочем, от них толк?

Доктор Глоб еще раз перелистал папку. Странный мальчик, этот Самуэль Эстергази, уникальный случай в практике. Он напоминал какого-то доисторического человека, разновидность, отсеянную в процессе эволюции и обитавшую изначально в водной стихии. В голову сразу приходила теория, выдвинутая некоторыми антропологами, о том, что человек произошел от водных обезьян, обитавших на отмелях и в прибрежной полосе.

Интеллектуальный коэффициент Сэма равнялся всего лишь семидесяти трем.

И вдруг Глобу пришла мысль, что Сэм скорее относится к умственно отсталым, нежели аномальным детям. А Бен-Гурион не рассчитан для содержания умственно отсталых, и его директор Сьюзен Хейнес уже отослала обратно несколько малолетних пациентов, страдавших псевдоаутизмом и впоследствии оказавшихся обыкновенными имбецилами. Конечно, отбор все еще был затруднен из-за диагностических сложностей. Но в случае с Эстергази присутствовали и физические дефекты…

«Вот оно, – решил Глоб. – У меня есть все основания отослать этого ребенка домой. И пусть им занимается Общественная Школа, подлаживаясь под его уровень. Только с физиологической точки зрения он может быть назван „аномальным“, а в нашу задачу не входит забота об инвалидах».

«Но почему я это делаю? – спрашивал он себя. – Хочу отомстить Арни Котту за его жестокое обращение со мной? Нет, вряд ли; я не отношусь к мстительному типу людей – к ним относятся анально-экспульсивные особи и орально-кусающие». А Глоб давно уже отнес себя к генитальному разряду, предающемуся зрелому половому соперничеству.