Изгой - Дмитрий Шатров

Правильно городовой сказал: где я и где он. Для князя, с его влиянием и властью, люди — всего лишь фишки на игровой доске. Меньшиков мог всё решить простым щелчком пальцев, но по каким-то причинам не хотел этого делать.

Собственно, разговор можно заканчивать. Помощи ждать — глупо, упрашивать — унизительно.

— Хорошо, Ваша Светлость, я всё понял, — процедил я, силясь скрипеть зубами не очень громко. — Постараюсь оправдать ожидания. Спасибо за потраченное время.

— Вот молодец, суть ухватил, — кивнул Меньшиков уже гораздо благожелательнее. — Я так понимаю, ты не планируешь все три года в изгоях сидеть? Где проявить себя хочешь? В Диких Землях? На Западном фронте? Или сразу на Спорные Острова махнёшь?

— Ещё не определился, Ваша Светлость. Хотел в армию записаться, но там нюанс возник. Не берут.

— В армию не берут? — искренне удивился князь и наморщил лоб, что-то припоминая. — Погоди-ка… Так это ты заставил Гришку Кутайсова отжиматься? Вот стервец. Смотри, он тебе это припомнит.

Он выругался, погрозил пальцем, но в голосе не прозвучало ни гнева, ни осуждения. А «Эмоциональный окрас» показал оттенки удовольствия и злорадства. Так что случай в военкомате можно смело записывать в плюс. В плане Меньшикова, естественно. Генерал Кутайсов пополнил списки недругов, но он пусть в очередь станет.

Новое знание незамедлительно сказалось на княжеском настроении.

— Ну, ничего, ничего, — подобревшим голосом вымолвил он. — На армии свет клином не сошёлся, есть множество способов отличиться. Кстати, тебе бы сейчас потеряться, пока расследование не выйдет на настоящих преступников. Я слышал, из Диких Земель выдачи нет.

Он многозначительно посмотрел на меня, и я всё понял. Мне сейчас прямым текстом сказали, что надо валить, и назвали конкретное место. И не кто-нибудь сказал, а тайный советник самого Императора. Не послушаться было бы глупо.

На этот раз я поклонился ему от души. И с полной уверенностью, что Князь знает и про Несвицкого, и о глубинных причинах случившегося в нашем поместье, и ещё много чего ещё. Просто у него игры глобальнее и тоньше. А я всего лишь пешка в этой игре.

Уже собрался уходить, но Меньшиков меня остановил.

— Кстати, ты не знаешь, где отец хранил Малые Регалии?

Вопрос прозвучал между прочим, но аура выдала Светлейшего с головой. Тема волновала его и сильно.

«Какие ещё регалии, впервые про них слышу», — чуть не брякнул я, но вовремя удержался. — Батюшка не особо делился государственными тайнами.

Судя по выражению княжеских глаз, с тайнами я попал в точку. И он поверил. Аура стала гораздо спокойнее.

— Если что узнаешь, не сочти за труд, дай знать, — по-свойски попросил он.

— Всенепременно Ваша Светлость. Как только так сразу, — заверил я со всей искренностью, которую смог изобразить, но в голове появились совсем другие мысли: — «Дыага, щаз, разбежался. Как только узнаю, так перепрячу и забуду, где именно. Тогда ты мне всё выложишь. И даже, думаю, дворянство вернёшь».

Похоже, я только что получил ключ к гибели родных и рычаг давления на Светлейшего. Осталось мелочь — найти сами регалии. Знать бы ещё, как они выглядят.

— Тогда не смею больше задерживать, — отпустил меня князь взмахом руки. — И в качестве доброй воли дам тебе фору. Придержу жандармских ищеек, скажем… скажем, на сутки. Потрать время с пользой. — и добавил для чернокостюмных. — Проводите юношу до ворот.

Два охранника, прикрыв меня мощными спинами, провели меня в сад, потом вдоль забора до выхода, оттуда до дверей такси. После чего удалились. Вопросов по пути никто не задавал, журналисты тоже не заметили. Это я контролировал Даром.

* * *

— Какой занимательный молодой человек, — пробормотал Меньшиков, проводив младшего Смолокурова взглядом и, поманив адъютанта пальцем, отдал приказ: — Организуй за ним пригляд. Мне докладывать о каждом шаге.

— Будет сделано, Ваша Светлость, — кивнул тот, щёлкнув от рвения каблуками.

— Что у нас с поисками Регалий?

— Пока нет результата. Перерыли всё поместье, ничего не нашли.

— Лучше ищите. За Несвицким следите?

— Так точно-с. Сегодня убыл в литерным в первопрестольную, почти со всей свитой. Здесь остался только секретарь и малый отряд охраны.

— Значит, всё-таки мутит что-то, подлец. Слежку продолжать. И за теми, кто остался в Смоленске тоже.

— Людей на всех уже не хватает, Ваша Светлость.

— Мне тебя научить? Приставь пока местных из жандармерии и запроси из столицы ещё. И постарайся, чтобы младшего Смолокурова не прибили раньше времени.

— Не могу обещать, ваша светлость.

— Да я понимаю. Юнец-то неожиданно дерзким оказался, лезет, куда собака хвост не суёт… Но ты всё же попробуй.

Глава 18

Менделеев встретил меня обеспокоенным взглядом.

— Как прошло?

— Жив, здоров, без наручников, значит, нормально, — улыбнулся я, плюхнувшись рядом с ним на сиденье.

— Что князь сказал?

— Дал сутки, чтобы сдёрнуть из города.

— То есть, вмешиваться не будет?

— Нет. Прозрачно намекнул, чтобы сам выгребал. И, кстати, чуть ли не прямым текстом сказал, сваливать в Дикие Земли.

— Это знак, — рассмеялся Дмитрий. — Я тоже туда собирался.

— Тебе-то зачем?

— Титул. Забыл?

— Не забыл, но думал у тебя есть план попроще.

— Куда уж проще. Дикие Земли — самый быстрый путь к дворянскому званию. К тому же сразу двух зайцев убью… Даже трёх.

— Это каких?

— От барона на время сбегу. Получу титул — это второе. Ну и разбогатею по ходу процесса.

— Ты же говорил, что богат.

— Говорил, — кивнул он. — Вот только деньги лишними не бывают, а доступ к дядюшкиному наследству, боюсь, мне дорого встанет.

— И каким же образом ты собрался немыслимо разбогатеть, не говоря уже про всё остальное?

— Ты что, Дикие Земли… территория великих возможностей, — мечтательно закатил глаза Дмитрий и принялся загибать пальцы. — Демоны, монстры, всевозможные артефакты. Там разбогатеть, проще пареной репы. Ну, или япошек в интересную позу нагнуть, за это тоже вознаграждение полагается.

Судя по всему, Менделеев тему предварительно вентилировал, но подробности о демонах, артефактах и прочем я выясню позже. А пока решил слегка остудить его пыл:

— А ты не думал, что в процессе тебя самого могут в интересную позу нагнуть? Ну или банально убить.

— Кто не рискует, тот