Во все Имперские. Том 3 (СИ) - Беренцев Альберт

— Да? — повернул в его сторону голову герцог.

Краснобородый по приказу герцога продолжал обыск лаборатории, искал он прежде всего записи или еще готовые пилюли, но ничего нового или полезного пока что не нашел.

Что касается присутствовавшего здесь же Шаманова, то его телепортировали в лабу по моей просьбе. Дело предстояло важное, так что мне нужен был особенно доверенный человек, и Шаманов на эту роль как раз годился.

— А вон че, — заявил тем временем краснобородый.

Подойдя ближе, он продемонстрировал герцогу трикоин — крупный и темный.

Кабаневич протянул было к трикоину руку, но я решительно сделал несколько шагов вперед и отобрал трикоин у краснобородого.

Я, разумеется, сразу узнал этот трикоин, для этого мне даже не нужно было разглядывать хазарскую оливу, изображенную на нем. Точно такой же трикоин я получил от умирающего Чудовища.

— Трикоин из хазарской оливы, — самым натуральным образом облизнулся герцог, — Знак агента Императора. Откуда он здесь?

— Понятия не имею, — пожал я плечами, запихивая трикоин себе в карман, где уже лежал его собрат, полученный мною от Чудовища.

— Может ваши родители были агентами Императора, барон? — спросила принцесса.

— Сильно сомневаюсь, — скептически ответил вместо меня герцог, — Агенты Императора, которые клепают запрещенные пилюли? Кроме того, будь они и правда агентами Императора — после их убийства вся Охранка бы на ушах стояла. А мы такого не наблюдаем.

— Возможно, Охранка игнорирует смерть моих родителей, потому что сама к ней причастна, — мрачно заметил я.

— Так или иначе, но про эту лабу Охранка точно не в курсе, — сказал герцог, поморщившись, — Иначе они бы уже были здесь и вывозили это оборудование, которое стоит миллионы рублей. А то и сами бы стали клепать пилюли.

— Охранное Отделение таким не занимается, герцог, — несколько надменно сообщила принцесса.

— Для французской аристократки вы слишком хорошо знаете русские реалии, графиня, — оскалился на это всеми своими платиновыми зубами Кабаневич, — А вы, Нагибин, не хотите отдать мне хазарский трикоин? Вижу, вы очень ловко сунули его себе в кармашек, но мы вроде как теперь партнеры и делим все пополам…

— Если этот трикоин распилить пополам — он станет бесполезным, герцог, — ответил я с некоторой ноткой быкования, — А, кроме того, мы с вами партнеры по пилюльному бизнесу, если вы забыли. А этот хазарский трикоин никакого отношения к производству не имеет. Так что он мой, как и все остальное в этом поместье, не связанное с производством пилюль.

О том, что у меня уже есть подобный же трикоин, я, естественно, сообщать герцогу не собирался. Если бы Кабаневич узнал об этом — то точняк бы потребовал себе вот этот второй знак Императорского агента.

— Как знать… — процедил Кабаневич, глядя прямо на меня, — Вполне возможно, что этот трикоин как раз имеет отношение к производству, причем самое непосредственное…

— Дамы и господа, мы вроде собирались допросить Царя, если вы не забыли, — как всегда бесцеремонно влезла в нашу беседу Головина, — Давайте этим и займемся. Я уже свечку держать устала. А скоро она вообще сгорит, если вы и дальше будете болтать.

— Баронесса права, — отрезал я, не желая возвращаться к разговору о трикоине.

Я прошел на свое место и снова встал в центре треугольника, который образовали Головина, Шаманов и герцог, державшие в руках свечи.

Как я знал из объяснений голландца, такое положение между трех огней должно было подавлять Царя у меня в голове.

— Давайте, — кивнул я принцессе.

Девушка глубоко вздохнула, а потом наклонилась ко мне, так близко, что мне снова захотелось её поцеловать, и сдернула с меня Амулет Трех Огней.

Теперь от Царя меня защищали только три свечи в руках магократов, стоявших на равном расстоянии друг от друга.

Принцесса отступила от меня от полшага, держа в руках Амулет и готовая в любой момент накинуть его обратно мне на шею, если что-то пойдет не так.

— Окей, — произнес я, — Так. Шаманов, я готов. Давай.

Шаманов чуть сдвинулся в сторону, разрушив равносторонний треугольник свечей, в центре которого я находился.

Место, где он стоял до этого, мы пометили на полу мелом, чтобы Шаманов мог вернуться на позицию и восстановить треугольник в любой момент, если возникнут проблемы.

Царь проснулся немедленно, как только Шаманов сделал шаг в сторону. И проснулся явно в дурном настроении, или даже скорее в буйном.

— Ну все, падаль! — заорал Царь внутри меня так громко, что меня даже чуть контузило.

Я вдруг ощутил резкую боль в области сердца, потом закололо в кишках.

Голова у меня закружилась, похоже, ублюдок настолько разозлился, что решил убить наше общее тело.

— Остановись, дурак, — потребовал я от Царя, — Если мы оба сдохнем — тебе от этого не полегчает. Надо поговорить.

— Мне не о чем говорить с предателем, который собрался прогнать меня из моего собственного тела! — взвизгнул Царь, — Мы с тобой заключили соглашение, забыл? Ты жив лишь благодаря мне! Это государственная измена, холоп!

Царь похоже совсем начал заговариваться, сердце у меня тем временем болело все сильнее.

Царь явно владел какими-то тайными техниками, позволявшими ему курочить наше общее тело, и довольно агрессивно их сейчас применял.

— Наше тело — не государство, а я тебе не холоп, — напомнил я обезумевшему Царю, — Ты вообще Дмитрий Рюрикович или Иван Грозный? Возьми себя уже в руки.

— Я лучше возьму в руки твою душонку и переломаю её, прямо сейчас, — забухтел Царь, но натиск ослабил, сердце у меня колоть вроде перестало.

Принцесса с Амулетом в руках растерянно смотрела на меня. У девушки явно чесались руки немедленно вернуть Амулет Трех Огней мне на шею.

Шаманов тоже начал нервничать, наблюдая за сценой моей борьбы с самим собой:

— Нагибин, ты как? Мне вернуться на исходную, чтобы эта тварь тебя отпустила?

— Не надо, — остановил я Шаманова, — И вы, графиня, тоже отойдите подальше.

Я опасался, что Царь сейчас захочет атаковать принцессу, Амулет в руках у девушки определенно раздражал моего соседа по телу.

— У тебя два варианта, сосед, — пояснил я без обиняков Царю, — Или говорим, или изгоняем тебя. Выбор за тобой. Если сотворишь сейчас какую-нибудь дичь — мы зачтем это как выбор второго варианта. Решай.

Царь принял верное решение успокоиться, кишки мне крутить перестало, даже голова прекратила кружиться.

— У меня условие, — заявил Царь.

— Ну?

— Вы меня изгоните.

— Чего? — я решил, что Царь совсем поехал кукухой, — Ты просишь изгнать тебя?

— Да. Вы меня изгоните, но не в пустоту и не в посмертие. Мне здесь надоело. Поэтому вы изгоните меня в отдельное тело. В другое.

— Пересадить тебя в другое тело? Это вообще возможно?

— Возможно, — подтвердил Царь, — Но это должно быть специальное тело. Алхимик сможет сделать, я уверен.

— Сделать? То есть убивать никого для твоей эм… трансплантации в другое тело не придется?

— Надеюсь, что так, — ответил Царь, — А убивать я буду тебя, если не выполнишь моих требований.

Вообще выполнять это требование Царя было не лучшей идеей. Он уже успел наворотить дел, даже находясь в одной тушке со мной, а что он может натворить, получив отдельное собственное тело — и подумать страшно.

— Не юли, мудак, — зашипел Царь, — Я вижу все твои мысли, я читаю тебя, как книгу!

— Ну хорошо, — согласился я, стараясь быть искренним даже в мыслях, — Мы сделаем тебе новое тело. Я поговорю с алхимиком.

А что мне еще оставалось? Сейчас самым важным было выжать из Царя информацию, а другого способа, кроме как принять его требования, не существовало.

— Славно, — произнес Царь с явно издевательской ноткой, — А теперь отдай мне это тело. Пока я тут — я желаю им насладиться, хотя бы временно.

— Ладно, — вздохнул я, — Но только предупреждаю — хоть одно поползновение в сторону моих друзей, и они загонят тебя обратно в мое подсознание. Видишь Амулет в руках у графини, видишь свечки? Сбежать у тебя без шансов.