Когда глаза привыкнут к темноте - Наталия Кочелаева

Бархатный мешочек с ожерельем лежал на самом дне. Лера достала паспорт Марины, какие-то квитанции, письма. Были там и конверты с международным штемпелем – мама писала Марине несколько раз. Поборов соблазн, Лера достала мешочек, развязала тесемки. Какой красивый, крупный жемчуг! Искусственно выращенный, но все равно дорогой. Особенно для Марины. Но она умела обращаться с финансами, деньги у нее водились всегда. Она не тратила деньги на чепуху, бережно носила вещи, аккуратно платила за квартиру, покупала только лучшие продукты, но без шика. Одалживала Лере, когда та повисала над финансовой пропастью, вернуть ей долг было проблемой, она всегда отнекивалась до последнего. Разумно вести хозяйство ее научила нужда, но сейчас тяжелый дух безденежья испарился из маленькой квартиры, здесь пахло кофе, ванилью, нейтрально-свежим дезодорантом, чистотой.

Надо поторопиться. Лера стала складывать все обратно в коробку. Белый гладкий лист скользнул по ладони, несколько бумаг разлетелись по ковру. Лера на корточках начала их собирать, внезапно в глаза ей прыгнули буквы, слова, что из них складывались, были непонятны…

«Голованова Марина Владимировна работала у нас домоправительницей… От сих до сих… Переезжаем на ПМЖ в Израиль, вынуждены расстаться… Зарекомендовала себя с самой лучшей стороны…» Марина? Домоправительницей? То есть домработницей? Прислугой? А как же библиотека имени Пушкина? Нет, это какая-то чепуха. Такого не может быть.

Лера снова пробежала по тексту рекомендательного письма. Пропущенные в первый раз даты сказали ей – Марина работает прислугой в богатом доме уже не первый год.

Но такого просто не может быть! Правда, она не давала никому своего рабочего телефона, объясняла, что начальство не любит посторонних разговоров в рабочее время, но с распространением мобильников это перестало быть проблемой. Марина рассказывала Лере о библиотечных мероприятиях, приносила ей книги, жаловалась на склоки в методическом отделе и смешила анекдотами о гардеробщике по фамилии Кончик! Неужели она лгала?

Быстро и аккуратно Валерия похоронила ожерелье под бумагами, закрыла крышку и уставилась на гвардейцев. Визит к английской королеве уже не радовал. Под ложечкой подсасывало, глаза щипало. Собственная кожа показалась Лере тесной и сухой, ее стянуло, как после ванны.

Волосы, уложенные в парикмахерской, стали жесткими и сальными.

– Это надо проверить, – сказала Лера королевским гвардейцам и спрятала их обратно, в темный ящик.

Удовольствие от сборов в гости было испорчено. Лишившись столь необходимого ей ожерелья, но приобретя совершенно ненужное знание, Лера не смогла сосредоточиться на макияже. В таком душевном состоянии не подведешь стрелок, не накрасишь губ, не уложишь ровно тон. Пришлось ограничиться пудрой, тушью, каплей блеска для губ. Немного духов. Как руки дрожат!

– Куда ты убегала? – спросил Костя из гостиной.

– К Марине. Это была моя соседка и самый лучший друг.

– Была?

– То есть – есть. Хотела одолжить у нее бусы из жемчуга. Они чудесно подошли бы к этому платью. Но не вышло, ее дома нет.

– Можно я куплю тебе бусы?

Лера замерла с косметичкой в руках.

– Это дорогой подарок. Я не уверена, могу ли его принять.

– Мне очень хочется, – как-то по-детски попросил Мрак. – И потом – ты можешь мне его вернуть. Потом. Я его тебе как бы напрокат дам. На этот вечер. – И засмеялся, закатился прямо-таки.

Этот смех сказал Лере о многом, ведь ничего смешного не прозвучало! Смех означал, что Мраку приятно собираться с ней куда-то, приятно, что она одевается в соседней комнате, что он может подарить ей дорогой подарок, а она будет отказываться по всем правилам хорошего тона, но потом, конечно, примет, и наденет, и будет носить с нежностью, согревая перламутровые бусины теплом своего тела…

Лера заторопилась. Нашла палантин, сунула в сумочку косметичку. Как трудно ходить на приемы к королеве! К вечерним платьям полагаются плоские сумочки-конверты или в форме мешочка, крошечные, висящие на запястье. Туда поместится только носовой платок. А страшно выйти из дому без косметики – вдруг по дороге что-то размажется? А расческа, мобильник? Еще хочется взять с собой посох дождя. Потому что талисман.

Мучительное противоречие разрешилось в пользу моветона. Лера вытащила из шкафа небольшой ридикюль-чик и сложила туда все, что хотела. Если уж нет шляпки и перчаток, то еще одно нарушение неписаного светского кодекса пройдет незаметно.

Мрак вызвал такси, и пожилой водитель посмотрел на Леру с удовольствием. Красавица, что и говорить, и, видно, богата. Только глаза беспокойные, испуганные. Э-эх, правду говорят, и через золото слезы льются… Он то и дело поглядывал на нее в зеркальце и догляделся…

– А когда довезете нас до места – поезжайте домой, ладно? – сказала ему красавица пассажирка.

Он сначала не понял. Простоватый был мужик, балагур, жизнелюб.

– У вас сегодня не лучший день. Поезжайте домой и не сажайте никого по дороге.

– Да бросьте, – развеселился водитель. – Это все гороскопы, что ли, ваши, да? Экстрасенсы? Так я в них не верю, и не действуют они на меня. Еще когда Кашпировс-кий по телику руками крутил, вся семья рассядется, а я только смеюсь. А то еще – Чумак такой был. Вот уж правда чумовые! Говорят, шоферы народ суеверный, а мне наплевать…

Остановить это словоизвержение было уже невозможно. Лера только выдохнула, когда они с Мраком вышли у ювелирного магазина. Там, у таинственно освещенной витрины, Костя выбрал для Леры жемчужное ожерелье и долго застегивал его у нее на шее, не справляясь со сложным замочком, а продавщицы значительно говорили вполголоса:

– Чудесная пара… Какая красивая пара… И вам так идет жемчуг, так идет! Вы прямо светитесь вся!

– Мне еще нужно в одно место, – сказала Лера, вернувшись в машину. – Можно?

– Отчего же нельзя. Куда?

– В библиотеку. В Пушкинскую.

– Решила почитать? – засмеялся Костя. – Восполнить пробелы в образовании?

– Я, между прочим, музыкальное училище закончила! – гордо откинула голову Валерия.

– О-о, а это ничего, что я с вами рядом сижу?

– Я вот вообще без образования, – ввернул шофер и пошел, и пошел…

В гардеробной библиотеки сидел не Кончик, а худенькая старушка с седовато-голубыми кудряшками. Она ничего не знала о Марине, и еще какие-то дамы из служащих, подошедшие на ее зов, качали головой, пока одна из них не припомнила:

– Да, работала тут Голованова. Но это было давно… У вас, барышня, устаревшие сведения.

– Что читала? – весело спросил Костя, когда Валерия вернулась.

– Фантастику, – был ответ.

Незаметно стемнело, все ниже и ниже опускались желтые сумерки. Машина затормозила у подъезда старинного особняка. Сияли окна – там ждали гостей, там был праздник.