Ловушка для графа - Аманда Скотт

– Отсюда вы можете видеть перевал Корриаррак.

Джеймс тихо присвистнул. Ротвелл потрясенно молчал. Мэгги вполне понимала их реакцию. Южный склон горы был необычайно крутым и издали казался совсем отвесным, словно огромная каменная стена.

– Это и есть ваша цивилизованная родина? – Ротвелл улыбнулся. – Возможно, вы меня простите, если я скажу, что это больше похоже на среду обитания дикарей, чем цивилизованных леди и джентльменов.

Джеймс прищурился, вглядываясь в даль.

Это что, рукотворные стены? Мэгги усмехнулась.

– Там проходит одна из знаменитых дорог, построенных генералом Уэйдом после первого восстания шотландцев почти сорок лет назад. С этой стороны ее поддерживают семнадцать опор, вон те каменные стены, которые вы видите. И она поднимается на высоту две тысячи пятьсот футов. С другой стороны склон более пологий и дорога тянется до самого Огастеса.

– А далеко ли до форта Огастес? – спросил Ротвелл.

– От вершины горы нужно ехать целый день, но Долина Друмин гораздо ближе, как я уже говорила. Однако следует переночевать здесь, мы не сможет добраться до Лаггана засветло. Поблизости живут друзья отца, которые приютят нас на ночь. Уверяю, нас встретят с распростертыми объятиями.

Граф с подозрением сузил глаза.

– Одного знакомства с друзьями вашей семьи на сегодня вполне достаточно. Мы заночуем в этой пивной.

Мэгги вполне понимала его чувства, но условия в пивной были гораздо хуже, чем им предоставили бы друзья. Девушке пришлось спать в одной комнате с Марией, а Мэтью провел ночь на соломенном тюфяке в комнате Ротвелла и Джеймса.

На следующее утро Мэгги предложила воспользоваться лошадьми, которых держал здесь ее отец, чтобы верхом добраться до Лаггана, но Ротвелл взглянул на небо и отрицательно покачал головой.

– Мы доберемся в каретах. Хозяин пивной заверил, что дорога на Лагган вполне сносная. Так что мы не только уменьшим расстояние для перевозки багажа через перевал, но и останемся сухими, если неожиданно пойдет дождь.

Мэгги запротестовала:

– А если кареты поломаются? Ведь тогда мы застрянем на полпути!

– Нед, если Мак-Друмин держит здесь лошадей, то глупо ими не воспользоваться, – вмешался Джеймс. – Мы с тобой поедем верхом, а если какая-то из карет сломается, женщинам будет легче ехать на лошадях, привычных к седлу, а не на тех, которые несколько часов подряд тащили карету.

В результате, к огромному разочарованию, Мэгги оказалась одна в пустой карете. Мэтью поинтересовался, не хочет ли она ехать с Марией, но девушка вежливо отказалась. На ее счастье через час принялся накрапывать мелкий дождик. Мужчины привязали лошадей ко второй карете, а сами присоединились к девушке.

Дорога была ужасной, кареты продвигались вперед очень медленно, постоянно подпрыгивая на ухабах и раскачиваясь из стороны в сторону. Тряска была такой сильной, что Мэгги удивлялась, как в таких условиях Джеймс еще ухитряется делать наброски. Ее разбирало любопытство. Вытянув шею, девушка пыталась рассмотреть, что он нарисовал, но Джеймс неожиданно оторвался от своего занятия и, подняв голову, перехватил ее взгляд. Видимо, не желая ничего показывать, он быстро перевернул страницу альбома, но Мэгги успела заметить, что один из набросков напоминал сцену с « грабежом ».

Ротвелл подавил улыбку. Его мачеха была недовольна, что, по ее мнению, Джеймс слишком много внимания уделяет мисс Мак-Друмин. Интересно, что бы она сказала, узнав, что ее сынок в который раз рисует образ юной разбойницы, светловолосой шотландки!

Небо сильно потемнело. Поднялся сильный ветер, и дождь яростно забарабанил в окна кареты.

В общем зале находилось несколько незнакомцев. В Англии подобное было бы недопустимо.

Управившись с лошадьми, в таверну зашли оба нанятых графом кучера. Они тепло поздоровались с хозяином и сразу же потребовали виски.

Наблюдая, с каким удовольствием они его пьют, Ротвелл протянул свою кружку.

– Я еще не пробовал ваше замечательное виски. Думаю, сейчас самое время это сделать.

Трактирщик с готовностью взял кружку, выплеснул остатки пива и налил виски. Крепкий аромат сразу же ударил в нос. Стараясь не закашляться, Ротвелл сделал первый глоток. Огненная жидкость оказалась неожиданно мягкой для языка и горла, и он выразительно посмотрел на брата, не отнимая губ от края кружки. Да, все-таки Шотландия – гораздо более приятная страна, чем он думал.

Джеймс решил последовать примеру и к тому времени, когда подали ужин, они допивали уже вторую порцию виски. Ротвеллу все казалось чудесным: в зале тепло и уютно, отблески огня делали мисс Мак-Друмин еще красивее, Джеймс был лучшим из друзей, а таверна – весьма сносным местечком. Даже еда показалась более приемлемой, чем всегда, хотя бараньи отбивные были жесткими, а печеная репа слегка подгоревшей. Десерт здесь не подавали, поэтому вместо него Ротвелл заказал еще порцию виски.

Когда Мэгги объявила, что они с Марией идут спать, граф начал подниматься из-за стола, посчитав своим долгом проводить девушку до двери комнаты, но она только улыбнулась – они благополучно доберутся сами. Поскольку они находились в ее стране, Ротвелл не стал настаивать и вернулся к выпивке, сказав сонному Мэтью, чтобы тот отправлялся спать.

– Отличный напиток, – сказал Джеймс, когда Мэтью и женщины ушли. – Лучшее из того, что я когда-либо пил.

Джеймс казался менее захмелевшим, чем Ротвелл ощущал себя сам, но после некоторого размышления пришел к выводу, что со стороны и сам выглядит довольно трезвым. Никто из присутствующих в зале не обращал на них внимания. Посетители, а это были только мужчины, разговаривали между собой на незнакомом гортанном языке – их родном.

Ротвелл отказался от четвертой порции виски, предложенной хозяином, ставшим более радушным, и вместе с Джеймсом поднялся по лестнице на второй этаж. В своей крошечной комнатке сбросил с себя одежду и рухнул в кровать. Простыни были прохладными и влажными, но это не помешало заснуть сразу же как только голова коснулась подушки.

Спустя два часа Ротвелла разбудил какой-то шум. В комнате было абсолютно темно, и он не сразу вспомнил, где находится. Болела голова и, проклиная выпитое виски, граф повернулся на другой бок, решив, что шум просто послышался. Но не успел закрыть глаза, как звук, похожий на сдавленный крик, заставил окончательно проснуться. Сомнений быть не могло – это кричала Мэгги.

Ротвелл вскочил с кровати, схватил одеяло, чтобы прикрыться, и бросился к двери, на ходу больно ударившись ногой о стул. Продвигаясь более осторожно, добрался до двери и открыл ее. В узком коридоре никого не было, но еще один крик подсказал, куда нужно бежать. Рванув на себя дверь, бросился в темноту, споткнулся обо что-то, потеряв одеяло, и упал на кровать, прямо на стройное мягкое тело, которое неожиданно напряглось и стало неистово извиваться под ним. Маленькие кулачки попытались оттолкнуть его плечи, отчаянный женский крик чуть не разорвал барабанные перепонки. В комнате вдруг стало светло, и, обернувшись, Ротвелл увидел в дверях громадную фигуру хозяина таверны с канделябром в руках. Графу показалось, что он видит перед собой олицетворение гнева Господня.