Месть нибелунгов - Вольфганг Хольбайн

Йорна не убедили слова Эолинда.

— Все это звучит очень красиво, но людей у нас почти не осталось. Да и зима, судя по всему, предстоит тяжелая.

Свен его поддержал:

— Если мы будем работать зимой в шахтах, это убьет нас быстрее, чем мечи ксантенцев.

— Что ж, если вам больше нравится стонать под кнутом врага, то это ваш выбор, — прорычал Эолинд.

Этого никто не хотел.

— Лучше умереть за свою страну, чем умереть ради врага, — пробормотал Йорн.

Советник повернулся к старым друзьям Сигурда:

— А ваша задача состоит в том, чтобы руководить сопротивлением и защищать его со всей ответственностью. Будьте оставшимся людям отцами и вождями. Ради Исландии.

Гелен и Ион кивнули, воспринимая эту сложную задачу как нечто само собой разумеющееся.

— И сколько нам ждать? — спросил Свен. — Сколько мечей нужно выковать, чтобы выгнать этот сброд с нашего острова?

— Перерезать оставшимся здесь солдатам Вульфгара глотки — это не выход, пусть месть ксантенцам и сладка, — заявил Эолинд. — Уже через несколько недель на горизонте появится новый флот, и в конце концов на острове не останется и ворона, в котором текла бы исландская кровь. Время для восстания придет тогда, когда сам Вульфгар будет мертв.

Исландцы, за исключением Гелена и Иона, не знали о том, что Сигурд остался жив, и начали беспокойно перешептываться. Они не могли предвидеть, когда и как король Ксантена умрет. Эолинд поднял руку, заставив их замолчать.

— Это обязательно произойдет. Потому что так хотят боги.

Все взяли свои кубки со слабым пивом, оставшимся от последних пивоварен Исландии.

— За Исландию!

— За Исландию!

— За Ксантен! — громко произнес охмелевший Вульфгар.

Те из его людей, которые еще могли открывать рот, с восторгом подхватили этот клич. Уже несколько недель замок был местом непрекращающейся попойки. Свинья за свиньей поджаривались на вертелах, пекари не поспевали печь хлеб, а пивоварни поставлять пиво.

Вульфгар праздновал не просто победу над Исландией. Победа над таким мелким и никому не нужным королевством не была достижением, которым мог бы похвастаться полководец. Действительно, вторжение ксантенских войск произошло быстро и без особых потерь. Но у исландцев не было достойных упоминания войск, сопротивление которых требовалось сломить.

Вульфгар праздновал укрепление власти в собственном королевстве. Со смертью Гернота и его детей не оставалось никого, кто мог бы высказать легитимные претензии на трон Ксантена. Ни римляне, ни папа, ни король франков не могли теперь оспаривать власть Вульфгара. Благодаря этой победе династия Вульфгара стала правящей, и сам правитель не видел причин, которые помешали бы его династии продержаться целые столетия. Так было всегда. Одна королевская династия вымирала, другая занимала ее место. Вульфгар только немного… помог этому процессу. Дипломатических осложнений тоже не приходилось ждать. Король франков ценил Ксантен как союзника в борьбе с саксами, мир с которыми был довольно шатким. Датчанам не хотелось разделить судьбу Исландии, а римляне не скрывали своего удовлетворения в связи с тем, что со смертью Гернота их присутствие в Бургундии становилось законным. Сколько там продержится их власть — это уже другой вопрос. Рим не просто распался на два королевства, он прогнил изнутри. Его лучшие дни уже давно прошли, и в живых не осталось никого, кто помнил бы об этом.

Ксандрия подошла к отцу, сидевшему за столом. Она откладывала свой разговор с ним несколько раз, но чувство долга в конце концов победило.

— Можно мне поговорить с вами, отец?

Вульфгар бросил на дочь косой взгляд, но все-таки пригласил ее сесть, махнув рукой, в которой держал кусок мяса.

— Чего ты хочешь?

Король уже давно не верил в то, что Ксандрия станет говорить с ним только из-за того, что ей нравится общаться с отцом.

Принцесса откашлялась.

— Поход завершился, и королевство нуждается в управлении. Твоем управлении…

— Так оно у него есть, — не переставая жевать, заверил ее король. — Я ведь вернулся, правда?

— Осень была холодной, а урожай скудным, — продолжила Ксандрия. — В деревнях распространились болезни. Зима…

— Зима придет и уйдет, — отмахнулся Вульфгар. — Таков порядок вещей. Нужда убивает слабых. То, что останется весной, к лету окрепнет и станет еще сильнее, чем прежде.

— Дети и женщины слабы, — возразила принцесса. — Но без них народ лишается будущего. Сильный воин не заменит ни повариху, ни прачку.

Пьяные воины, сидевшие за столом, притихли. Ксандрия бросила отцу вызов. И это перед его ближайшими соратниками! В лучшем случае ее выходку можно воспринимать как дерзость, в худшем — как предательство.

— Народ должен работать и молчать, — прорычал Вульфгар с угрозой в голосе. — И некоторые девушки должны следовать его примеру.

— Но ведь от нас никто не ждет чуда, — в отчаянии произнесла Ксандрия. — Нужно просто купить немного продуктов у франков, чтобы сделать запас на зиму. Пару быков для стад и немного меньше железа на мечи, а больше на плу…

Последнее слово она так и не успела произнести, потому что Вульфгар, не замахиваясь, ударил ее по лицу. При этом он даже не выпустил из руки кусок мяса, измазав щеку принцессы пряно пахнущим жиром. Ксандрия упала на пол, чувствуя во рту вкус теплой крови.

Король навис над ней, словно каменная башня, такая же холодная и неприступная.

— Как ты смеешь осуждать меня и предписывать, что мне делать?

Ксандрия отползла на пару шагов и вытерла ладонью горящую щеку.

— Это не так! Я только хотела…

— Ты ничего не должна хотеть! Ты должна подчиняться! Разодевшись в шелка, ты возишься с народом, который с удовольствием протащит твое измочаленное тело по улицам, и чем раньше, тем лучше! Король правит мечом, а не миской с супом! — Он пошатнулся: ярость усилила действие алкоголя в крови. Вульфгара вполне удовлетворило то, что его приспешники за столом выглядели весьма впечатленными.

Ксандрия откашлялась.

— Мне очень жаль, мой король. Я не хотела вас критиковать. Простите. — Она молча встала, опустив глаза, из которых катились слезы, и склонилась перед королем. Ее тело предательски дрожало.

Вульфгар подошел к принцессе, и она почувствовала кисловатый запах его дыхания.

— Ты моя дочь. А когда меня не станет, ты будешь женой нового короля и твое лоно продолжит нашу династию. И тогда, если тебе позволит муж, ты сможешь решать, что нужно стране. Но пока корона покоится на моей голове, народ будет бояться правителя и исполнять все его желания. Пускай ему даже придется умереть за это! А теперь уходи, прежде чем ты окончательно испортишь мне аппетит.