Симбионты - Олег Дивов

«Да чтоб тебя! — заорал наблюдатель на другом конце канала. — Да что вам, гады, медом тут намазано?! Ворюги! Третий объектив за месяц!!!»

«Какая хорошая вещь!» — думал вертолетик.

Вывинтил объектив и бодро ускакал с ним вверх по стене.

Нырнул в щель вентиляционной решетки и был таков…

— Решение принято, — Михаил снова выбил по столу дробь, укоризненно глянул на Рыбникова и сцепил руки вместе. — На первый раз прошивку не менять, вакцинацию ограничить. Подстрахуемся. Все, это не обсуждается. Ничего страшного, я думаю. Возвращаясь к нашим мальчикам… Примем по умолчанию, что «пятерка» в парне есть. Каковы шансы?..

— По тесту на мышах — близко к ста процентам, — сказал Зарецкий.

— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Рыбников. На Зарецкого он старался не смотреть.

— Чего так пессимистично? — удивился Михаил.

— Мы мало знаем о пятой серии. Даже размер бота не представляем. А вдруг это страшный зверюга, который «девятку» съест на завтрак и еще попросит?

— Толпой задавят, — пообещал Зарецкий.

— Не уверен, — сказал Рыбников. — Толпа на толпу… Как бы парень не загнулся.

— Мыши-то живехоньки.

— Естественно. Там была особая «девятка» против обычной. Можно прогнать тот же тест на человеке, ничего ему не сделается. А в парне сидит… Если сидит, конечно… Это должно быть что-то особенное. И как оно будет реагировать, поди угадай.

— Вот же старик наворочал! — Михаил оглянулся на портрет Деда. — Нам бы их в руки лет пять назад…

— Форма у них ненормальная, — сказал Зарецкий. — Я зашел как бы по своим делам к Семенову, поглядел на ту стрекозу. Это идет вразрез со всеми принципами микромеханики. Во-первых, они не гладкие. Их легко заметят бактериофаги, примут за вирусы и постоянно будут атаковать. По идее, у парня должна быть температура все время…

— С какой стати? — перебил его Михаил. — Ты сам сказал: они симбионты. Они ему не чужие.

— Честно, я не понимаю. Старик был гений.

— Они могут упаковываться в гладкие кластеры, — Рыбников сложил две руки в один кулак. — Их тогда никакой бактериофаг не заметит. Слепятся вместе несколько штук, чпок — готово. Лапы поджать, манипуляторы втянуть…

— Это ты знаешь или предположил?

— Я бы так сделал, — сказал Рыбников, по-прежнему не глядя на Зарецкого.

— Ладно, главное, чтобы они не слепились в один здоровый вертолет. А то выскочат из клиента и улетят, лови их потом…

— Крупная формация в воздухе не полетит. Будет только бегать и невысоко подпрыгивать. И моментально сожжет запас энергии. Если они не дураки, то образуют несколько мелких вертолетиков, не больше вот таких, — Рыбников отмерил ноготь на мизинце. — А лучше с булавочную головку. Маленькие, в принципе, и летать смогут. И на открытом пространстве «девятке» будет трудно за ними угнаться. Хотя наша особая партия тоже не дура. Она такая… Раскрепощенная. Вполне может решать проблемы по мере возникновения.

— Будем надеяться, до гонок по городу не дойдет, — сказал Михаил. — Не хватало мне еще, чтобы по улицам носились две банды микробов!

— А я бы на это поглядел… — мечтательно протянул Рыбников.

— Ну еще бы! — Зарецкий подмигнул и сделал движение, будто хочет похлопать ученого по плечу. — Предметное выяснение, кто тут круче. Эпическая нанобитва. Твои красавцы против монстров Деда!.. И все-таки я не понимаю, зачем он конструировал бота с таким огромным завышением по всем параметрам. Держался бы в рамках разумного, не пришлось бы ему вводить репликацию, не попали бы эти вертолеты под запрет…

— Универсал, — сказал Рыбников.

— Универсал, — кивнул Михаил. — Прототип на очень далекую перспективу. Сначала только медбот, а дальше — универсальный сборщик. Эх, Дед…

— Это вы знаете или предполагаете?

— Я бы так сделал, — сказал Рыбников.

Подумал секунду и добавил:

— Хоть я и не гений. А сделал бы. Не вертолет, конечно, я бы попытался собрать что-то близкое к настоящей стрекозе. Это чертовски трудно, почти невозможно. Только строить микровертолеты — вообще за гранью. До сих пор не верю, что они есть. Пока не увижу — не поверю. Обставил нас Деденёв, еще десять лет назад обставил. Чего мы тут… Движемся методически грамотно, шаг за шагом… А у него — бац! — и сразу универсал.

— И сразу под запрет, — вставил Зарецкий.

— Ну-ну! Мы тоже молодцы, — заметил Михаил. — У нас тоже есть репликаторы.

— Дохленькие и недолговечные, — сказал Рыбников. И вдруг зевнул. — А главное, не загреметь бы нам с ними.

— Забудь, — сказал Михаил. — Когда я стану президентом, Россия выйдет из конвенции. И никто не пикнет даже. Потому что у кого живые репликаторы, тот правит миром, а остальные в пролете. И ты еще сделаешь универсала. И это все… — он небрежно махнул рукой. — Это все будет твое.

Он повернулся к Зарецкому.

— А ты, если все получится, для начала примешь клинику. А там поглядим.

— Получится, — Зарецкий учтиво поклонился.

— Как будем извлекать добычу?

— Традиционным способом, — сказал Рыбников и снова зевнул. — Виноват, устал. Когда у парня в крови начнется война, он плохо себя почувствует. Симптомы как при гриппе. Дальше все сделает… — он наконец-то поднял глаза на Зарецкого, — наш любезный доктор.

— Я загляну к нему в лабораторию, отведу парня в санчасть, там на всякий случай возьму анализ крови из вены, он ведь раковый больной. У меня в кармане будет кодер, боты с добычей наведутся на иглу. Нам ведь много не надо…

— Много не надо, — подтвердил Рыбников. — Не хватало еще, чтобы они устроили демонстрацию протеста у меня под микроскопом.

— Это все не вызовет подозрений? Парень может знать, что ты не просто врач, — бросил Михаил Зарецкому.

— Парень должен знать, что у нас в санчасти глухо и мы, врачи-исследователи, совмещаем, — парировал Зарецкий. — Между прочим…

— Да-да, — кивнул Михаил. — При Деде такого бардака не было. Только это он нарочно придумал, чтобы дать вам с Витей Васильевым по второй ставке. Стимулировать молодых специалистов. Я могу прекратить бардак, посадить в санчасть людей, пускай там сопьются от скуки, повеселят народ. Хочешь? Или просто отдай ставку молодому специалисту. У тебя их теперь целое отделение, все голодные, энергичные… Болтливые.

Зарецкий усмехнулся и промолчал.

— Что будет с парнем дальше? Война-то продолжится.

— Наши победят, и все пройдет. Это продлится день, ну два, — пообещал Зарецкий. — Не переживай.

— А если не наши?..

— Тогда все пройдет еще быстрее, — Рыбников криво ухмыльнулся.