Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов - Геннадий Борчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За нами следом на этаж вломились охранники, громко хлопнув дверью. Мы немного ускорились, но Рита всё равно отставала. Пришлось подхватить её на руки, девушка взвизгнула, обхватив меня за шею обеими руками и прижимаясь к моей груди. Офисные работники глядели на нас с интересом, женщины глядели на Риту с завистью. Я же мчался по хитросплетениям перегородок, каким-то чудом угадывая верный путь.
Я наконец выбежал к лифтам, сразу же нажал на кнопку вызова. Пан или пропал, если лифты обесточены, то я мы окажемся загнаны в угол. А я не любил оказываться в ловушке, особенно с девушкой на руках.
Кнопка, впрочем, засветилась, значит, лифты работают. Шансы есть. Я нетерпеливо приплясывал на месте, поглядывая то на лифт, то обратно на зал, по которому за нами бежали охранники. Один из лифтов приехал, распахнул двери. И оказался до отказа набит охраной в пластиковых шлемах и синих бронежилетах.
— Твою мать! — рявкнул я.
Они начали вываливаться один за другим с телескопическими дубинками в руках, в небольшом холле, отделяющем лифты от рабочих мест, сразу же стало тесно.
— Медленно опусти девушку на землю! — потребовал один из космонавтов.
Вот засада. Сзади, судя по грузному топоту, тоже приближались охранники. Я быстро огляделся по сторонам. Холл, лифты, кадка с фикусом, окна. Если бы не двадцать пятый этаж… Хотя…
— Рита, держись крепче! — сказал я, стискивая её изо всех сил и чувствуя, как она прижимается ещё сильнее к моей шее.
А затем я рванул к распахнутому окну под удивлённые взгляды охраны и офисных работяг. И вместе с Ритой сиганул из него без парашюта.
Под ухом у меня словно завыла сирена, Рита вопила изо всех сил, начиная едва ли не душить меня в своих объятиях. Несколько мгновений свободного падения показались вечностью, в которую мы чуть не отправились, если бы не моя магия. Порыв ветра подхватил нас обоих, уменьшая скорость, которую мы успели набрать. Убивает, впрочем, не скорость, а резкая остановка, и перед самым приземлением мы замедлились настолько, что сумели даже приземлиться на ноги, а не плашмя и не кубарем, как я изначально представлял.
— В-вань… Б-больше так не делай… — выдавила донельзя перепуганная Рита.
Своих объятий она не расцепила, даже когда мы твёрдо стояли на земле, а я для себя решил, что хватит с меня таких побегов. На негнущихся ногах побежал дальше, прочь от небоскрёба Чернышевых.
Одним врагом больше. Досадно, конечно. Из бывших друзей получаются самые худшие враги. Но я и правда не ожидал, что наследник княжеского рода, многомиллионного бизнеса, владелец заводов, газет и пароходов соблазнится на какие-то двадцать миллионов, обещанные графом Воронцовым. Хотя, возможно, он посчитал, что в этом конфликте победит граф, и решил заранее занять сторону победителя. Вот только он ошибся в своём прогнозе.
Уходить пришлось дворами и переулками, чернышевские бойцы хоть и не ожидали подобного манёвра с моей стороны, всё равно быстро сориентировались, отправляясь за мной в погоню. Как же, я вырубил их хозяина, выкрал задержанную, побил нескольких сотрудников. Жаль, вахтёр на первом этаже так и не получил по голове, вот его я побил бы с большим удовольствием.
Пробежали несколько кварталов, миновали парк, вышли на улицу Конфедерации. От погони вроде бы оторвались, поэтому я аккуратно поставил Риту на землю, чтобы не привлекать внимание, мы и так привлекали его слишком много.
— Дальше пешком, — тихо сказал я. — Делаем вид, будто просто гуляем.
Она застегнула босоножки, выпрямилась, поправила одежду, причёску, взяла меня под руку, и мы неторопливо пошли по тротуару вдоль старых особняков.
— Ох, и натерпелась я страху, — поёжилась Рита. — Думала, всё. Допрыгалась.
— Я тебя никому в обиду не дам, — сказал я.
Она вместо ответа дёрнула меня за руку, останавливая, и впилась губами в мои губы, нисколько не смущаясь других прохожих. Поцелуй вышел долгим и страстным.
— Ты точно не царевич? — улыбнулась она.
— Княжич. Бывший, — сказал я. — Но пока мне это ничего, кроме проблем, не принесло. Все эти аристо… Ненавижу.
Я сказал это в сердцах, не подумав, но затем поразмыслил над этим и понял, да. Я и в самом деле ненавижу всей душой эту прогнившую систему, разделяющую людей на низший и высший сорт, на аристо и пролов, на магов и неодарённых. Вот только даже с моими силами, превышающими возможности любого аристократа, я не в силах эту систему изменить. Пошатнуть, может быть. Свергнуть правящие кланы — возможно. Но против природы всё равно не попрёшь, и всеобщее равенство в таких условиях попросту невозможно.
— Я тоже их не люблю… Старалась вообще дел не иметь, — призналась Рита. — Но ты вроде ничего.
Я рассмеялся. Да, такое мнение я тоже частенько встречал. Думаю, будь я из простолюдинов, тоже старался бы как можно меньше контактировать с благородными. Меньше проблем в жизни будет. Я уже заметил, как моё появление в жизни Андрея или Риты приносило им больше вреда, чем пользы.
Мы прошлись по набережной, спустились вниз к пешеходной зоне. Словно бы и не было никакой погони, побега из допросной, прыжка с двадцать пятого этажа и всех прочих невзгод. Вокруг гуляли туристы с фотоаппаратами, компании школьников сидели на парапетах, периодически оглашая всю округу взрывами хохота, гуляли мамаши с колясками. И мы неторопливо фланировали вдоль берега, поглядывая на подвесной мост и противоположный берег Туры. Снова болтали обо всём подряд, держась за руки и позабыв обо всём.
Я рассказывал ей о своей юности, как меня отправляли по любым интернатам, школам, к любым тренерам и шарлатанам, подвергали опасности, лишь бы пробудить спящую во мне магию. Она удивлённо качала головой, явно впервые столкнувшись с истинными нравами аристо.
Рассказал о своём изгнании, о встрече с Петром Воронцовым. Умолчал только про самоубийство и ту неведомую сущность, вернувшую меня к жизни и наделившую магией. Но остальное рассказал без утайки, чувствуя, как банальная возможность выговориться, которой у меня не было очень давно, придаёт мне сил и спокойствия.
Рита тоже рассказала о себе подробнее, раз уж у нас выдался такой вечер откровений. Как она росла в маленькой деревне, мечтая вырваться оттуда любой ценой, как поступала в
