Снег на губах (СИ) - Вейла Елена

От чего он спас Драко?

Гермиона закусывает губу. Ужасающая догадка пронзает её мозг. Но она старается не думать об этом.

— Мне повезло, что Полумна проходила мимо. — продолжает мулат, как ни в чём не бывало. — Она помогла мне добраться до больничного крыла. И была такая смелая и одновременно смешная. Тоненькая и светлая, как солнечный зайчик… я улыбался, как дурак, всю дорогу до лазарета, несмотря на боль. Ну и… потом мы начали тайно встречаться… Вот только война нас раскидала в разные стороны… — Он широко улыбается. — Думал, что она забыла меня. Но нет… Я встретил её в «Трёх метлах» в тот вечер, когда мы с Малфоем виделись в последний раз.

— Что? Ты ещё успел и с ней пообщаться? — усмехается Драко.

— О нет, тогда мы с моей крошкой только переглянулись. Но одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что чувства не погасли и я не могу без неё…

Гермиона переводит взгляд на Малфоя и его глаза загораются.

“ — Я могу, но не хочу жить без тебя!” — кажется так он сказал сегодня.

— Ладно, не буду вам больше мешать своей болтовней! Отдыхайте! Завтра нас ждёт насыщенный день! — хитро подмигивает Блейз, наблюдая за их переглядываниями, и кивает в сторону шкафа. — Там есть пижамы! Это если замёрзнете!

Он быстро исчезает из комнаты. А Гермиона послушно достаёт две чистые гостевые пижамы из старинного шкафа в углу комнаты. Но уверенная твёрдая рука тут же отшвыривает их в сторону.

— Я не дам тебе замёрзнуть… И для этого ты должна раздеться… — тихий хриплый голос Драко совсем рядом и от него по всему её телу бегут сумасшедшие мурашки.

— Это совершенно нелогично… — смущённо улыбается Гермиона.

— У нас с тобой всё нелогично… —  усмехается он, раскрывая на ней все ту же принадлежащую ему пижамную рубашку, и целует в хрупкое оголенное плечо.

Гермиона вдруг вспоминает рассказ Блейза и останавливает его ладони, пытливо заглядывая в серые глаза:

— В тот день, ты хотел… Покончить с собой?

От неожиданности он хмурится. Моргает и сжимает челюсти.

— Прости… Я не хотела быть грубой… — Она готова дать себе по губам за несдержанность.

Это не тот вопрос, который она может позволить себе задать в это мгновение!

А Драко разворачивается и кидает волшебной палочкой заклинание — в камине с характерным треском зажигается огонь. Становится уютнее и теплее. Драко тянет её на медвежью шкуру. Он говорит спокойно, но смотрит в сторону, на всполохи пламени:

— Я часто думал об этом в том чёртовом году… — Гермиона усаживается на его колени и следит за тем, как красиво жёлтые блики отражаются на его бледном словно высеченном из мрамора лице. — Но я бы не сделал этого. Блейз всё неправильно понял, пристал ко мне с помощью… А я тогда был, так сказать, на взводе… Короче, мы подрались и я бросил его в том коридоре, избитого в кровь… Он, наверно, никогда мне этого не забудет…

Драко следит за её реакцией, а Гермиона грустно гладит его по плечам и вдруг на её лице появляется улыбка:

— Конечно не забудет! — он недоверчиво изгибает бровь, а она добавляет. — Ты же помог ему найти свою любовь!

— Чёрт, точно… Неожиданная и странная парочка, согласись? — усмехается он и Гермиона чувствует, как его тёплые большие ладони приходят в движение, оглаживая её спину и спускаясь к ягодицам. — И они не одни такие… Странные…

Желание тотчас заставляет её выгнуться ему навстречу. Она обнимает его за шею и её губы мягко проходятся по острой линии его подбородка.

— Драко, поцелуй меня… — прерывисто шепчет она.

Малфой сглатывает, его глаза темнеют, как ночное небо над их уютным домом в горах, и он нетерпеливо приникает к её губам своими, крепко обхватывая её за попку. Гермиона стонет от удовольствия, когда его язык ласково оглаживает её рот.

— Хочу тебя… — бормочет он. — Хочу, свести тебя с ума…

— Ты уже…

— Нет… Я хочу ещё…

Вещи разлетаются в стороны. Она лежит на мягкой шкуре обнажённая, подсвеченная дрожащими бликами огня, а Драко жадно исследует её тело губами. И это действительно сводит её с ума.

Столько страсти в этом сдержанном закрытом парне!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гермиона выгибается от каждого его поцелуя, сладкого и одновременно жгучего. Драко медлит и это еще сильнее раззадоривает её. Она чувствует себя самой прекрасной и желанной в мире. Его губы божественно вкусно обхватывают, посасывают и ласкают её грудь. Его ладони скользят по всему её телу, повторяя каждый изгиб. Он спускается между её бёдер, ложится на живот на тёплый медвежий ковёр и она громко стонет, когда он подхватывает её за попку и касается там горячим ртом. Его волшебный язык кружит по самому чувствительному местечку её тела, а она понимает, что никто кроме него никогда не делал этого с ней. Он единственный, кто видел её полностью обнажённой, целовал её всю, каждый дюйм её тела, и кто каждый раз доводил её до умопомрачительного оргазма.

— Грейнджер… — шепчет он, вылизывая её так сладко, как-будто у неё там кондитерская фабрика. — Ты невероятно вкусная… Нереально… Вкусная и красивая… Очень красивая…

Она теряет связь с реальностью, от его слов и прикосновений кружится голова. А когда он проникает в неё двумя пальцами, она замирает от острого пронзающего чувства.

— Боже, Драко! — кричит Гермиона, чувствуя что под его властью все ощущения скручиваются в одном эпицентре тела внизу между её бёдер.

Сдерживать это невозможно. Его пальцы и язык превращают её в тряпичную куклу. Он двигается всё быстрее и быстрее, вознося её всё выше и выше на самый пик.

И весь мир перестает существовать на какое-то время, когда тысячи звёзд взрываются в её теле и она кончает, изгибаясь и выстанывая:

— О, Боже! О, Боже, Драко… Боже, как хорошо… — пока он не останавливается.

Драко поднимает свою светловолосую голову и облизывается так нахально, пристально глядя ей в глаза, что она не сдерживает ещё одного тихого стона.

Мерлин, он похож на демона искусителя, а его аристократический идеальный язык — прекрасен, как и весь он в целом!

Драко ложится рядом. Гермиона громко и часто дышит, ловит его влажные от её смазки губы и они долго и медленно целуются. В комнате слышны лишь звуки поцелуев и уютное потрескивание огня в камине.

— Мне нравится, когда ты называешь меня своим Богом, Грейнджер… Совсем, как в моих снах… — шепчет Драко. — Измучила меня совсем…

Гермиона слушает, прижавшись к нему всем телом:

— Что? Тебе снятся сны про меня…

— Про нас… Мне снится, что мы в моей гостиной в Хогвартсе, я стою у твоих ног на коленях… И мы…

Он говорит и говорит, а Гермиона испуганно кусает губу…

Ему снится воспоминание, которое она стёрла!

Чёрт!

Что происходит?

Что она сделала не так?!

Мерлин, она должна рассказать ему правду! Она не может скрывать то, что натворила в ту самую первую ночь… В самом начале их пути…

Но не сейчас. Это может испортить такой прекрасный миг, день, ночь… Нет, она расскажет позже… Обязательно расскажет…

Гермиона хочет отвлечь его от этих воспоминаний.

— Драко, я хочу пить… — облизывает пересохшие губы.

Он ласково, как кот, трётся щекой о её волосы и оглядывается, ищет что-то за спиной:

— Кажется, здесь есть бар… У Забини должен быть бар с напитками, или это не дом Забини…

Малфой усмехаясь, встаёт с медвежьей шкуры и дефилирует, совершенно не стесняясь, полностью обнажённый к серванту у окна.

Гермиона восторженно следит за его потрясающим телом. Он очень стройный, но широкоплечий, на его спине перекатываются мышцы, а упругая поджарая задница так и напрашивается на поцелуи…

Великий Мерлин, он великолепен!

Она облизывает губы. Новая волна возбуждения накатывает на неё. Гермиона тихо встаёт с ковра и следует за ним, как завороженная. Произносит чуть хрипло:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кажется, твоя спина хорошо зажила…

— Ты уверена, что сейчас смотришь именно на неё? — ухмыляется Драко, не оборачиваясь.

Он наливает в бокалы какой-то напиток. Когда её губы касаются нежной кожи его спины, а ладони скользят по его груди и торсу, оглаживая мышцы и полоски шрамов, он шумно вздыхает и замирает с бутылкой в руке.