Командор навсегда (СИ) - Снегирёв Алексей

Когда взрывы прекратились, мы увидели, что бойцы Кворума побежали к воротам крепости. Некоторые из них падали без чувств, видимо, давали знать о себе многочисленные ранения. Вскоре выжившие в этом скоротечном бою собрались за крепостной стеной. Нам с высоты было видно, что их осталось чуть больше сотни и дальше воевать они явно не хотели. Я посмотрел на своих гвардейцев: кавалеристы, судя по всему, собирались кинуться вдогонку за отступающими, но Ирса их остановил. Рирцы готовились к продолжению сражения, расчёты установок опять охлаждали стволы и устанавливали новую порцию ракет. Когда дым рассеялся, то мои сержанты увидели, что нападающей армии больше нет. Трубач проиграл: «Славься, гвардия!», – и все смогли расслабиться.

Вернулись и мы за плетеный стол переговоров. Я отключил «Ауру ментального подавления», потому что толку от нее в общении с Абдулом не было никакого. Я рассчитывал, что она облегчит переговоры с этим неприятным человеком. Но глава Кворума попросту меня не слушал, и я не смог ничего ему навязать, он на все имел свое мнение и понимал меня превратно. Ну будем знать, что у непростых людей всегда есть непростые способности и секреты.

Но я не ожидал, что, как только отключу ауру, с Абдулом произойдут значительные изменения. Он весь покраснел, мне даже показалось, что слегка опух, как при аллергической реакции на яд пчел, у него задрожали руки в нервном тике.

– Я уж думал, что сдохну…– тяжело дыша, проворчал он. – Сразу, что ли, нельзя было по-честному? Зачем эти пси-штучки?

При этом Арес выглядел как обычно, лишь слегка нахмурился. Приглядевшись, я увидел, что он в прострации, в какой-то эмоциональной отстраненности, которую тщательно скрывает. Я подумал, что сцена боя произвела на него такое неизгладимое впечатление.

– Кворум тебе не враг, – хрипел глава и никак не мог справиться с дыханием, – мы можем закрепить наши договоренности.

– Можем! – кивнул я. – Но только теперь обстоятельства изменились и нужно договариваться заново.

– Как так? – почти сразу пришёл в себя Абдул. – Мы же договорились о компенсации!

– Это было до вашего нападения, – спокойно ответил я, переговоры продолжались теперь уже без ауры подавления, по-честному, и я решил повысить ставки. – Ты же согласен, что нападение на моих людей изменило условия?

– Разумно! – кивнул он. – Предлагаю зафиксировать сумму в пятьсот тысяч золотом.

– Нет, – я покачал головой, – теперь сумма в золоте в качестве компенсации не рассматривается в принципе. Между нами нет доверия, это очень плохо.

– А раньше разве было? – удивился Адбул. – В том-то и дело, что все наши проблемы из-за недоверия. По-другому нам надо было начинать. Больше трехсот человек погибли…

– И может погибнуть еще больше! – согласился я.

Глава сразу встрепенулся и, не мигая, зло уставился на меня:

– Ты угрожаешь?

– Нет, – я поднял руки, показав ему пустые ладони, но примирительный жест, тут, надо полагать, непонятен, так как Абдул его проигнорировал, – я просто подчеркиваю, что нам лучше договориться без продолжения войны.

Он успокоился так быстро, что я даже не поверил. От него все равно исходила какая-то эманация злобы, раздражения, агрессии. Внешне он выглядел расслабленным, но чувство смертельной опасности у меня не проходило.

– Ну что, выпьем чайку? – я не выпускал инициативу. – Кружку мира?

Глава чуть кивнул, Арес, уловивший это движение, крикнул в сторону лестницы: «Стелла, принеси нам чайники и три чашки!». Девушка вбежала через мгновение, на подносе принесла два чайника с чашками, хотела разлить напиток, но глава воров её отправил вниз и сам разлил чай. Мы с ним пили из одного чайника, а вот Абдул – из другого.

– У нас разные напитки? – удивился я.

– Да, – он кивнул, – без этого варева я бы уже сломался психически и вывесил твой флаг Командора на этой башне.

Я чувствовал, что он безбожно врет. Интересно, что у него в чайнике?

– У меня есть предложение лучше прежнего, – на мой взгляд, сложившаяся ситуация располагала к новым переговорам. – За дворец и товар ничего не получишь. Норсы твоим людям в Северной провинции жизни не дадут после того, как ты выкрал Александра и Аделаиду. Твои бывшие активы ничего не стоят. Но вот за живых пленников я готов заплатить два миллиона золотых монет!

Это было страшно! Я увидел, как рассыпается интерес в его глазах, сменяясь глубоким разочарованием. В этот момент Абдул понял, что мы не сможем договориться, а меня пронзила страшная мысль, что пленники мертвы. Я успел подавить гнев прежде, чем он заговорил, ведь я был твердо уверен, что они живы.

– Это обсуждаемо! – его глаза врали, а я не знал, что и думать. – Давай навсегда договоримся о мире.

– Ну, за мир во всем мире! – я чуть приподнял чашку с чаем.

– За мир! – Абдул кивнул и позвал корпората. – Скитли, дружище, иди сюда! Пожми руку господину Командору!

Подошел Скитли, вид у него был потерянный и какой-то испуганный. Я встал и протянул ему руку, он осторожно дал мне свою. Рукопожатие Скитли было вялым.

– Сука!.. – руку пронзила боль от укола.

Тренькнуло системное сообщение: «Вас пытались отравить… Яд отражен…». Глаза Скитли налились кровью, он начал задыхаться. Уронив пару стульев, «дружище» упал и замер. Молниеносное движение слева и снова боль - правая кисть руки и висок. Я отшатнулся, а два правых стража Абдула упали на каменный пол башни, их тела изгибались в судороге, они ловили ртами воздух как рыбы, выброшенные на берег. Система снова проинформировала: «Вас пытались отравить… Яд отражен…», «Вас пытались отравить… Яд отражен…».

– Стой! НЕ СТРЕЛЯЙ! – закричал Абдул, отпрыгивая от стола и роняя стул. – Это недоразумение.

Я посмотрел на правую руку – из тыльной стороны ладони торчал кинжал, пробивший её насквозь, а по виску текла кровь от пореза. Я оглянулся, за моей спиной лежал второй такой же кинжал.

– Что происходит? – негромко спрашивал глава Кворума и пятился в сторону своих телохранителей.

Я посмотрел на Ареса, он спокойно сидел на своем месте, все также погруженный в свои мысли.

– У него был перстень с ядом, – я показал на Скитли, – он хотел меня отравить, и поэтому я его убил. Твои бойцы кинули в меня отравленные кинжалы. Пришлось убить и их.

Я вырвал кинжал из руки. Грёбушки-воробушки! Как же больно, из сквозного отверстия заструилась кровь.

– Вот, возьми! – поставил на стол лечебное зелье Абдул.

– Не надо, у меня свое, – я достал из инвентаря зелье, часть вылил на рану, вторую выпил. Гадость, конечно, но зато со вкусом малины. Еще Майка готовила. Я улыбнулся, когда вспомнил, как мы шли к перевалу в Серых горах.

– Сядь! – я указал главе Кворума на его стул, и он механически поднял его и уселся. Он ждал, что я скажу, и было видно – Абдул боялся моего вопроса про пленников. Поэтому я решил, что пока он находится под впечатлением от провала покушений на мою жизнь, нужно задать другой вопрос, который меня сильно тревожил уже больше часа, с тех пор, как Арес проговорился. Я спросил неожиданно, когда он думал совсем о другом:

– Откуда ты знаешь, что все алтари возрождения разрушены?

У Абдула забегали глазки, он пытался найти правдоподобную отмазку и не мог. Он понял, что его судорожные поиски ответа очевидны и врать совсем неуместно.

– Я не могу сказать! – ответил он честно, и я сразу активировал навык «Ментальный контроль», чтобы допросить под его воздействием.

Но все пошло не по плану. Навык не сработал, но и на перезарядку не ушел. Абдул замер, а я давил и давил, активируя навык, пока не увидел, как сначала тускнеет, а потом чернеет белый минерал в его ожерелье. На восьмую или девятую попытку применения белые камни взорвались и их осколки со свистом поражающих элементов осколочной гранаты разлетелись вокруг. Как нас с Аресом не посекло – большой вопрос. Абдулу же просто не повезло: осколок камня вспорол ему сонную артерию, кровь хлынула фонтаном, и он медленно завалился на пол.