Цветок и камень 2 - Александра Иванова

Ответ я знала, просто даже мысленно произносить его было страшно. Да Алан Лерой не претендовал на звание лучшего отца, а на слушание полгода назад, он вообще ратовал за надзор Сеймура, но это не отменяло того, что он мой отец. Я не могла сказать, что люблю его, но я знала, что его любит Ник. По своему, по-детски, как и заложено природой. Когда он подрастет, учитывая его телепатические способности и удивительно острый слух, возможно, ему и станет параллельно, но не сейчас. Он все еще был маленьким ребенком и нуждался в родителе, а перспектива вырвать его из детства меня не прельщала.

— Я постараюсь как-нибудь смягчить ее, но твой отец…ты ведь понимаешь, что он сам виноват?

Я потерла глаза. Ужаснее всего было еще осознание того, что отец помимо перевозки бугимена, может быть связан и с еще одной немало важной проблемой.

— Что если Сабола был его «шестеркой»? Что если это мой отец пытался нас там убить? Что если он связан с формулой?

— Презумпция невиновности, она все еще существует — резонно возразил Крис.

Я фыркнула.

— Если бы она все еще была актуальна, я бы не стала частью ее мести.

— Если тебя это успокоит, то бугимен обещала не трогать Ника.

— Да будь я проклята, если решу поверить демону.

С этими словами я ушла в свою комнату. Крис за мной не пошел, он теперь вообще в моей комнате не появлялся. В прочем, оно и хорошо.

Нас сборы у меня ушло совсем немного времени, «шестеркам» не полагались пышные прически или хоть каким-то боком сложный макияж. Я сидела на кровати, опустив голову на руки и думала.

За последние дни моя жизнь полетела ко всем чертям и ведь беда в том, что винить в этом можно такую уйму народа, что лучше не начинать вести счет. Крис с кем-то в туалетной кабинке на дне рождения, Крис насилует меня, и я думаю, что он козел, хотя потом выясняется, что он всего лишь пытался освободить мой телекинез, потом еще и оказывается, что в той кабинке он, строго говоря, на контракте расписался. В общем и целом это вполне тянет на вполне себе обоснованный нервный срыв или как минимум запой.

Ох, ну, а вишенка на торте, это, конечно, мой отец, который по совместительству может быть повинен в смерти огромного количества людей на балу.

Глубоко выдохнув, я встала.

— Чертов мексиканский сериал с элементами какой-то хрени — зло пробормотала я, а кровать позади, заходила ходуном.

Крис оказался рядом в считаные мгновения, как выяснилось в такие моменты, я себя не контролирую, ни в каких смыслах. Подобно вихрю он залетел в комнату, широко распахнув дверь.

— Остановись — тихо, но твердо произнес он.

Все прекратилось.

Я взглянула на него в упор, он уже был одет. Снова с иголочки, но в фирменном небрежном стиле. Волосы торчат в разные стороны, как будто только от подушки оторвался, кстати, я бы не удивилась, если это так и есть. Галстуки или бабочки, он не признавал, поэтому верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты. Бородка стала аккуратнее, надо же, он решил побриться перед походом к моим родителям, какая ирония.

— Нам пора — произнес он и протянул руку.

Я посмотрела на его вытянутую сильную ладонь и медленно сжала ее своими пальцами. Такой элементарный жест казался мне удивительным и неуместно скованным после всего того, что между нами было.

Мы спустились вниз, Крис молча помог мне надеть пальто. Под непрекращающимся ливнем, с раскрытым зонтом на двоих мы дошли до машины, припаркованной на подъездной дорожке. Я опустилась на сиденье и через пару мгновений мы уже гнали по трассе.

В салоне висела тишина. Она не была гнетущей, но напряженной точно.

Через какое-то время показались ворота моего дома. Он не был таким шикарным как у семьи Криса, но Алан и Ксена Лерои были не менее богаты, чем Стоуны. Пользы от этого, как от козла молока, но зато, на разные праздники родители не скупились.

Трехэтажный белый дом с густыми кустами вокруг был увешан какими-то лампочками, которые смотрелись очень хорошо. Не по-рождественски, а даже как-то строго. Наверняка, какой-то декоратор постарался.

Я ступила туфлями на невысоком каблуке на гравиевую дорожку и начала различать музыку из дома. Они в оранжерее. Ее по желанию мамы сделали огромной, растения были для нее куда важнее, чем собственные дети.

Двор был заставлен машинами и зачарован, когда мы с Крисом оба оказались на улице, его автомобиль скукожился, если можно так выразиться. Подобным трюком волшебники часто пользовались, это помогало сэкономить парковочные места. Весьма прозаичное применение для магии, как по мне.

Двери нам распахнул швейцар. «Шестерка» он или нет, я не поняла, но вот рун на руке у него не было. Это меня слегка расслабило. Может отец и не плохой человек?

Я оглядела просторную прихожую. Странно чужую, хоть я тут и жила восемнадцать лет.

— Вас проводить? — с явным французским акцентом спросил швейцар.

Я удивленно захлопала глазами, а потом вспомнила, что он судит по мне по платью. Мерзкому платью, для грязи.

— Я дочь — голос был слегка хриплым и я прокашлялась.

Швейцар услужливо кивнул, и мы пошли на музыку. Белые коридоры со стильными фотографиями с выставок: машины, дома, мосты или просто какая-то мазня, так называемых, прогрессивных художников и ни одной семейной фотографии. Цветы в вазах идеально подобранны. В основном розовые тюльпаны.

Мне стало дурно от всего этого безупречного шика, но шага я не сбавила.

Наконец мы вошли в оранжерею, и у меня вырвался вздох удивления.

По стеклянным огромным окнам со стороны улицы двигались молнии. Как будто ты в клетке. Интересно сколько они заплатили электрикам, чтобы те собрали молнии с громоотвода и задержали их для декора? Не удивлюсь если они и грозу вызвали по заказу.

Гостей было огромное количество, мы пришли видимо поздно, так что тосты уже были произнесены, а гости просто ходили с бокалами, общались или танцевали.

— Гардения — ко мне подошла мать и холодно улыбнулась.

Ксена Лерой была одета в шикарное, но при этом весьма простое белое платье до колен. Уши ее украшали симпатичные жемчужные серьги, которые, видимо, шли в комплекте с жемчужным колье и браслетом, на ее изящных руках. Светлые волосы, точно как у Ника, были убраны в высокую прическу, скрепленную множеством шпилек и невидимок. Макияж, как обычно, идеален и почти незаметен, маме казалось очень важным выглядеть натурально, таким образом, она