Иранская сказочная энциклопедия - Коллектив авторов

Услышав такие слова, шах повернулся к Хатему и сказал:

— О мудрый, помоги нам составить брачную запись так, как это делалось в старину.

— О благородный юноша, по обычаю мудрых старцев сие ожерелье, — сказал Хатем, показывая джинну ожерелье пери, — нужно опустить в чашу с водой. Часть той воды жениху надлежит выпить, а в оставшейся воде искупаться. Тогда молодой семье всю жизнь будут сопутствовать мир и благополучие.

— Ну что ж, — обрадовался джинн, — ничего худого в этом обычае нет. Раз так положено — так тому и быть!

Хатем тотчас смочил ожерелье в воде и дал джинну напиться. Четвертую часть джинн выпил, а оставшуюся воду Хатем вылил в большой сосуд и сказал:

— О счастливейший из женихов. Погрузись в этот сосуд, хорошенько вымойся, и после этого дочь шаха будет принадлежать тебе. В противном случае тебе придется заплатить шаху выкуп — тысячу рубинов и тысячу алмазов размером с куриное яйцо.

Джинн, понадеявшись на свой волшебный дар, решил полезть в сосуд, но только он там очутился, как колдовская сила покинула его. Хатем тем временем крепко-накрепко закупорил отверстие сосуда и принялся читать всесильное заклинание. И по мере того, как он читал это заклинание, сосуд закупоривался все крепче и крепче и вскоре стал подобен стене Искандара. Между тем Хатем насмешливо возвестил:

— О счастливейший из женихов! Выходи! Мы ждем тебя с нетерпением!

Затем, обернувшись к горожанам, повелел:

— О друзья, принесите сюда дров, жених небось продрог в холодной воде, не худо бы его отогреть.

Люди не мешкая притащили огромную охапку хвороста, обложили им сосуд, в коем находился джинн, и разожгли огонь. И огонь тот был столь велик, что достигал до самого неба. Джинн стал молить о пощаде, однако ему никто не внял, и вскоре дух его изошел.

Горожане бросились благодарить Хатема, затем спросили:

— О спаситель! Неужто отныне нам некого бояться?

— Не беспокойтесь, друзья мои. На веки вечные избавлены вы от чудовища.

Шах повелел слугам принести золото и драгоценности и вручил их Хатему.

— О любезный шах, — сказал Хатем, — милость твоя мне бесконечно дорога, только добрые деяния совершал я не ради даров. Дозволь раздать сии богатства сирым и нищим.

— Да продлится срок твоей жизни до бесконечности, — воздев руки к небу, восклицали горожане, — да сбудутся все твои желания! Да сопутствует тебе счастье в этом и в ином мире! А коли хочешь оказать благодеяние тем, кто терпит нужду, — одари их собственноручно, дабы они до конца дней своих благословляли твою щедрость.

Семь дней и семь ночей провел Хатем в пирах и забавах, а потом испросил у шаха разрешения удалиться и отправился в город Каттан.

Оставив позади много дней пути, достиг он высокой горы, о коей ему говорил седобородый старец, и, одолев ее, вышел к пустыне. Семь дней шел он по той пустыне и увидел наконец развилку двух дорог. И подумал Хатем: «Пожалуй, разумно будет держаться совета мудрого старца». И подумав так, пошел по дороге, ведущей влево, ибо старец говорил ему, что дорога, ведущая вправо, исполнена опасностей. Однако, сделав несколько шагов, он решительно возвратился назад и свернул вправо. «Если всевышнему будет угодно помочь мне одолеть чудовищ, коими, по словам старца, изобилует этот путь, я и жителей тех мест от них избавлю и себе дорогу сокращу. Если же мне суждено распроститься с жизнью — беда найдет меня повсюду!» Пройдя немного вперед, он вдруг почувствовал сильную боль: земля, по которой он ступал, была сплошь покрыта колючками. С трудом переставляя израненные ноги, он наконец миновал это место и по прошествии некоторого времени достиг пустыни, кишмя кишевшей отвратительными тварями, каждая из которых была размером со льва. И все они устремились на Хатема и готовы были растерзать его. Устрашился Хатем, воздел очи к небу и стал взывать к помощи Аллаха. Тут перед ним появился святой Хизр и молвил:

— О Хатем, таков удел всех, кто не внемлет советам мудрейших!

— О благородный Хизр, — отвечал ему Хатем, — содеянного не исправишь. И раскаиваться поздно. Сожалею я о содеянном, да какой прок в моих раскаяниях?!

— Брось на землю ожерелье пери, — повелел Хизр.

Хатем тотчас достал волшебное ожерелье, и едва он бросил его на землю, как земля пожелтела, потом почернела, потом стала зеленой, а под конец — красной.

И в тот же миг Хизр исчез, а твари сцепились в яростной схватке, так что Хатем только диву дался.

Три дня и три ночи дрались между собой те твари, и к исходу третьей ночи в живых не осталось ни одной. Увидев это, Хатем хотел было поднять с земли ожерелье, однако устрашился, что твари оживут, и решил выждать, пока они обратятся в прах. И он провел в этом месте еще три дня, и когда все твари превратились в прах, он поднял с земли волшебное ожерелье и отправился дальше. По прошествии некоторого времени он пришел в лес, где земля была утыкана железными шипами.

Сделал он несколько шагов и почувствовал, что шипы впиваются ему в ноги, словно гвозди. Он разорвал свою одежду, обернул ею ноги, но они продолжали по-прежнему кровоточить. «Как же мог я поступить столь неразумно, — думал Хатем, — и на муки себя обрек, и в дороге застрял. Быть может, это мое последнее испытание!» Вскоре он снова достиг пустыни и увидел, что пустыня являет собою обиталище скорпионов. И были те скорпионы высотой с лису, а толщиной с мельничный жернов. Почуяли они дух человечий, высунули из-под камней свои головы и, увидев Хатема, тотчас на него накинулись. Устрашился Хатем и снова стал взывать к милости всевышнего. И тотчас невесть откуда появился перед ним седобородый старец.

— О Хатем, — молвил он, — не выпускай из рук узду благоразумия!

— О почтенный отец, — отвечал ему Хатем, — силы мои на исходе, а эти отвратные существа способны ядом своим извести даже слона!

— Не медли, Хатем, брось на землю свое ожерелье.

Хатем вознамерился было достать волшебное ожерелье, но был он столь слаб и немощен, что даже не мог поднять руки. Тогда старец вынул из-за пазухи у него ожерелье и бросил его на землю, и, когда оно упало на землю, цвет ее стал меняться, точь-в-точь как это случилось в пустыне тварей, и скорпионы бросились друг на друга, и вскоре все полегли замертво. А Хатем пробыл здесь три дня и три ночи и, когда увидел, что все скорпионы обратились в прах, поднял с земли свое ожерелье и отправился дальше.

По прошествии нескольких дней пути пришел он в большой город. Увидев Хатема, горожане спросили:

— О юный странник, как ты добрался в наши края?

Хатем поведал им о своих приключениях, показал израненные ноги и в заключение сказал:

— С помощью всевышнего одолел я всех тех гадов и чудовищ, по его же милости остался цел и невредим. Ныне и колючки, и мерзкие твари, и скорпионы пропали навек. Только железные шипы остались, их уничтожить мне не удалось.

Несказанно возрадовались горожане вестям Хатема, ибо открылся им путь короткий и безопасный. Когда шаху доложили, что некий юный странник уверяет, будто все могут смело следовать той дорогой, шах повелел смотрителям дорог сначала проверить, правду ли говорит этот странник. Сам же, подозвав к себе Хатема, сказал:

— О юноша, ты, должно быть, измучился, пока добирался до нашего города. Поживи у нас, отдохни, наберись сил, а после пойдешь дальше.

Шах просил Хатема задержаться, ибо хотел убедиться в правдивости его слов. Про себя же подумал, что если Хатем солгал, то ему не сносить головы.

Между тем смотрители дорог вернулись и доложили, что Хатем сказал истинную правду.

Шах немедля разослал послания в сопредельные страны, сообщая, что путь, прежде исполненный опасностей, свободен от хищников и гадов и отныне все купцы и странники могут, не тревожась за свою жизнь, следовать по нему. И он усадил Хатема на почетное место, одарил его дорогими подарками и попросил у него прощения.

Удивился Хатем и сказал:

— О высокочтимый шах! За что же мне тебя прощать? Уж не за доброту ли твою и гостеприимство, коими ты окружил меня с превеликой щедростью!