Кровное родство - Майкл Форд

Лисандр не видел Демаратоса среди мертвых, но заметил тела нескольких учеников из казармы: Фило, Клемена, Дорикса. Вместе с этими ребятами он тренировался, ел и спал. Они стояли в фаланге рядом с ним во время сражения с персами.

Они все погибли из-за куска Спарты, который вряд ли когда-либо увидели, если бы Лернос не появился в их казарме.

Лисандр пошел по тропе, ведущей на рыночную площадь. По мере того как он удалялся от жилых домов, причитания и плач постепенно затихали.

На площади стены были перепачканы кровью, а на земле остались темные пятна. Тут же валялась разбитая статуя предка Лисандра, кто-то начертал на ней какие-то каракули.

Он посмотрел в сторону небольшой гавани — несколько тел и куски снаряжения прибило к узкому берегу. Медленно катились морские волны, набегая на берег.

Лисандр не знал, где искать Демаратоса. Он быстро обошел храм, затем свернул к конюшням, откуда они днем раньше освободили пленников. Там стояло несколько более высоких домов. Видно, раньше они принадлежали богатым спартанцам. Лисандр искал по дворам, не осмеливаясь войти внутрь. Он ходил то сюда, то туда по узким переулкам, разделявшим мастерские, и заглядывал в каждую из них.

Вдруг он услышал глухой вскрик и застыл на месте. Это был не плач по погибшим, а крик, вызванный болью.

Лисандр обошел ряд конюшен и снова попытался определить, с какой стороны прозвучал звук. Лошади в стойлах подняли головы и безразлично посмотрели на него.

Раздался новый вскрик, на этот раз почти рядом.

Лисандр поднял валявшуюся на земле подкову. Оружие, конечно, так себе, но лучше, чем ничего.

В дальнем конце ряда конюшен располагалось здание с трубой, из которой валил дым. Лисандр расслышал, как зашипел раскаленный металл, брошенный в воду. Кузница?

Леденящий душу крик пронзил тишину. Лисандр бросился к двери, откуда он исходил. Она осталась чуть приоткрытой, и он заглянул в щель.

Жар, вырвавшийся изнутри, обдал его лицо.

От того, что Лисандр увидел, у него глухо застучало сердце.

Демаратос лежал на широкой скамье, его руки стянула веревка, привязанная к крюку на потолке, а связанные ноги свисали над полом. Туника, сорванная с плеч, болталась на поясе. По его туловищу струился пот, на груди и животе были выжжены несколько глубоких красных полос.

Лисандр даже отступил в сторону, когда увидел великана. Наверное, это тот самый житель Тарента, который пощадил Демаратоса на рыночной площади. В руках он держал железное клеймо, которое светилось оранжевым светом.

— Не надо. Прошу вас, — молил его друг.

Но мужчина не слушал его и снова коснулся раскаленным металлом груди Демаратоса. Затем он приблизил его к лицу пленника. Друг Лисандра пытался уклониться от железа, у него на шее выступили сухожилия.

— Не надо! — крикнул он. — Что я сделал? Скажи мне, что я сделал?

Лисандр ударом ноги открыл дверь.

— Не трогайте его!

Глава двадцать вторая

Мужчина с железным клеймом в руке неторопливо повернулся к Лисандру и смерил его с головы до ног. Лисандр держал в руке подкову и вдруг догадался, что выглядит смешно.

— Еще один спартанский мальчик? — произнес великан. — С каких это пор Спарта перестала отправлять в бой настоящих мужчин?

— Вы узнаете, на что способен этот мальчик, если не отойдете, — ответил Лисандр. Из кузнечного горна шел страшный жар, а глаза юноши ел дым.

Великан презрительно посмотрел на Демаратоса. Он все еще держал клеймо на расстоянии нескольких пальцев от его лица.

— Мальчик, положи подкову. Ты не имеешь права что-либо требовать.

Лисандр еще крепче сжал свое единственное оружие. Его ладонь стала скользкой от пота.

Позади него прозвучал ворчливый голос, затем послышался запах выдохшегося вина. Лисандр почувствовал, как ему в затылок уперся клинок.

«Какой же я идиот!» — подумал он.

Он бросил подкову, та с глухим стуком упала на плотно утрамбованный пол кузницы. Чья-то рука оттолкнула Лисандра в сторону, и он увидел маленького пожилого человека с лицом, смахивавшим на морду бродячей собаки. На его подбородке торчало несколько седых волос. Улыбаясь, он обнажал гнилые зубы, похожие на три выгоревших пня. Маленький человек был вооружен спартанским мечом.

— Лучше делай так, как велит Като, — посоветовал кузнец. — Возможно, он и не знает греческого, но его меч говорит на понятном тебе языке.

Лисандр прижался к стене.

«Что я могу сделать?» — подумал он, разглядывая веревки, которыми был связан Демаратос.

Другу ничем не поможет, если все закончится дракой. Придется разговорами найти выход из опасного положения. Если бы здесь был Тимеон — он мог уговорить кого угодно!

— Почему бы вам не отпустить его? Битва закончилась, вы победили.

— Возможно, битва и закончилась, — ответил кузнец, — но война только началась. Спартанцы еще вернутся.

— Нет, — сказал Лисандр. — Нас осталось мало. Никос, командир, погиб.

Кузнец фыркнул и перевернул клеймо в огне.

— Спартанцы обращаются со своими воинами как с рабами. Появится еще один Никос. — Кузнец кивком указал на Демаратоса, который от страха тяжело дышал. — Но этому сыну Спарты уже не увидеть предстоящей битвы. Боги приберегли для него особое наказание, и боль, которую он терпит, всего лишь начало.

Кузнец быстро взял клеймо и поднес его к груди Демаратоса. Тот пронзительно завопил, и от этого у Лисандра волосы встали дыбом.

Демаратос дернулся, все его конечности напряглись от желания спастись. Запах горелой плоти ударил в ноздри Лисандра. Его чуть не вырвало от тошнотворной вони.

Лицо кузнеца было неподвижным, как у изваяния, а голос рокотал так спокойно, что Лисандра обуял жуткий страх. Было бы куда лучше, если бы кузнец кричал или проклинал богов. Лисандр взглянул на мужчину, которого звали Като. Удастся ли справиться с ним без оружия?

— Какая вам польза от этого заложника? — отчаявшись, спросил он. — Вы говорите, что знаете спартанские обычаи. Они не пойдут на сделку с вами из-за жизни одного парня.

— Думаешь, мне нужен заложник? — спросил кузнец, голос которого перешел в визг. Речь идет не о сделке. Я много лет ждал этого мгновения. Речь идет о мести.

— За что?

— За десятилетия спартанского ига.

Кузнец снова опустил клеймо в огонь и стал вращать его среди углей.

«Я должен что-то придумать», — решил Лисандр.

— Возьмите меня вместо него. Этот парень ничего не значит — от него одни неприятности в казарме.

Демаратос, ослепленный болью, нахмурился от недоумения.