Приключение на миллион - Питер Мейл

Через десять минут он дошел до места, откуда видна была дорога — он определил это скорее по запаху смолы и жженой резины, поднимающемуся от асфальта. Он ничего не видел, ничего не слышал, но терпеливо ждал, надеясь, что мимо пройдет машина. Так прошло еще десять минут.

И вот наконец два желтых столба света и натужный звук поднимающегося в гору автомобиля. Беннетт присел за куст, не сводя глаз с двух приближающихся ярких лучей. И вот наконец то, чего он ждал, — на долю секунды свет проходящей машины осветил переднее стекло другого автомобиля, наполовину спрятанного среди высоких зарослей ракитника не дальше чем в пятидесяти ярдах от него. Все, можно возвращаться назад, теперь он видел достаточно.

Анна услышала его шаги и, подбежав к двери, распахнула ее с криком радости:

— Господи, ты вернулся! Я уже думала, что ты меня бросил.

— Злодеи на месте, их машина спрятана в кустах около дороги. Они нас не пропустят, даже если мы поедем с выключенными фарами. — Он сделал жалкую попытку пошутить: — Ну что, ты готова пойти на прогулку?

— Куда это?

— В Италию, например. — Он сел на койку, взял маячок и стал бесцельно вертеть его в руках.

Анна подошла к нему и забрала маячок.

— А мы не сможем как-нибудь использовать его? Ну, как приманку, например?

Беннетт медленно покивал, не отрывая глаз от черной коробочки:

— Конечно. Дадим отцу Жильберу и накажем ему бежать по полю что есть духу.

Глаза Анны широко распахнулись, и она внезапно улыбнулась.

— Беннетт, — сказала она, хватая его за руку и заставляя подняться. — Иногда ты умнее, чем сам думаешь. Пошли.

Отец Жильбер поставил стакан на стол.

— Постойте, дорогие мои, я не уверен, что правильно понял ваше предложение. Вы хотите, чтобы я взял эту пустую сумку и поехал на тракторе через поля…

— Параллельно дороге, святой отец, только параллельно дороге, — сказала Анна. — Это крайне важно.

Отец Жильбер неодобрительно нахмурился:

— Может быть, это и важно, дитя мое, но у нас здесь почвы весьма неровные, каменистые, и ездить вот так, в темноте… Да и тракторы у нас старые, того и гляди рассыплются. Я бы не хотел повредить мою технику, а это очень просто среди камней. — Он сделал паузу и глотнул еще вина. — Ужасные камни, просто звери, а не камни. Настоящие булыжники. Ну да, как же я мог забыть, в прошлом году мы потеряли несколько очень ценных запчастей от нижней части наших тракторов, так недолго и весь наш автопарк растерять. Да, а кстати, просто ради интереса, — спросил он с хитрой улыбкой, — а эта ночная миссия, которую вы так настойчиво мне предлагаете, она как-то связана с вашей трюфельной аферой?

— Ну, в общем… да, — сказал Беннетт. — Отчасти.

— Так что могу предположить, что в этом деле замешана порядочная сумма денег. — Старый монах меланхолично уставился в свой стакан. Когда он поднял глаза, то уже не мог скрыть их жадного блеска. — Что же, если вы желаете сделать пожертвование старому бедному монастырю…

Беннетт понял намек:

— Конечно, мы жаждем этого всем сердцем. — Он взглянул на Анну. — Мы будем счастливы, правда? А какое именно пожертвование вы имеете в виду, святой отец?

— Как насчет двух новых тракторов?

— Одного, — твердо сказала Анна.

— Марки «Джон Дир»?

— По рукам.

Через пятнадцать минут, надежно спрятав пачку долларов под каменной плитой у себя в келье и поставив пустую сумку между ног на пол трактора, отец Жильбер отправился в путь. Ему следовало ехать как можно ближе к дороге, проходящей за монастырем, два-три километра, затем оставить сумку под кустом и возвращаться назад.

Они увидели тусклый луч трактора, удаляющийся в сторону дороги, и вышли на грейдер. Беннетт осторожно шел перед машиной, ощупывая палкой дорогу, а следом за ним ехала Анна, ведя машину почти вслепую, ориентируясь только на белеющее пятно рубашки Беннетта.

Жерар застегнул молнию на брюках и потянулся, потом нехотя вернулся к машине. Ну вот, закончился еще один жаркий, утомительный день, и, похоже, началась длинная, не менее утомительная ночь. Наверное, не последняя. Его напарник сидел на пассажирском сиденье, закинув голову назад и открыв рот, и издавал такой богатырский храп, что его могла заглушить только пожарная сирена. И то не всякая, подумал Жерар, уважительно качая головой. Он потряс напарника за плечо, затем наклонился к приемнику. Ему показалось или сигнал действительно стал более глухим? Он увеличил звук, склонил голову набок. Merde. Да, сигнал действительно удалялся. Ну, по грейдеру проехать они не могли, а других дорог от монастыря нет, по крайней мере, на карте они не указаны. То есть остается один вариант — они пошли напрямик через поля, чтобы выйти на дорогу в другом месте. Направо или налево? Скоро узнаем. Он завел двигатель и поехал направо.

Беннетт увидел, как вдалеке мигнули фары, машина медленно повернула и стала удаляться в направлении, заданном отцом Жильбером. Он бросился назад к «пежо». Не включая фары, Анна свернула на дорогу в противоположную сторону и, не ожидая, пока за горизонтом погаснет последний отблеск вражеских фар, нажала на педаль газа.

Беннетт предложил остановиться в гостинице в Кавайоне и поспать несколько часов перед долгой дорогой до итальянской границы, но он сильно переоценил гостеприимство провинциальных отелей. Было уже далеко за полночь, и все честные, благонадежные жители Кавайона мирно лежали в своих постелях, а посторонних в городе вовсе не ждали. После безуспешных попыток пробудить жизнь хотя бы в одном из попадавшихся по пути отелей Беннетт и Анна поняли, что им предстоит провести остаток ночи в машине, и заехали на муниципальную стоянку.

Анна положила голову Беннетту на плечо.

— О, ты знаешь, как побаловать девушку, правда?

Беннетт погладил ее волосы и улыбнулся в темноте. Завтра все будет по-другому.

Город Кавайон лежит на перекрестке многих дорог, и его еженедельный базар — событие весьма известное в округе. Поэтому уже на рассвете несколько кафе в центре города открывают свои двери, чтобы обеспечить водителям-дальнобойщикам утренний «приход» от кофеина и предоставить на завтрак рабочим, возвращающимся с ночной смены, необходимый им для здоровья кальвадос. Анна и Беннетт выбрались из машины в прохладу утреннего воздуха и с трудом разогнули затекшие за ночь руки и ноги. С парковки им было видно, что кафе на Курс-Бурниссак, практически напротив центральной gendarmerie,[72] было уже заполнено народом. Беннетт с трудом нашел столик, а Анна отправилась проводить эксперименты со сложной и не всегда дружелюбной системой местного туалета.

Ничего, сказал себе Беннетт, растирая руками щеки и пытаясь привести себя в бодрое состояние духа, несколько часов — и они будут дома, в тепле и безопасности. Он мельком подумал о том, сидят ли еще люди По в засаде над пустой сумкой, спрятанной под кустом. Им повезло, что Анна нашла этот радиомаяк, или как его там, а еще больше — что она знала, что это на самом деле такое. Вроде пока судьба охраняет их от возможных бед.

Коротко стриженный мужчина за соседним столиком, задумчиво поигрывая бицепсами размером со свиные ляжки, разворачивал свежий выпуск «Ле Провансаль» на спортивной странице. Беннетт мельком взглянул на первую полосу газеты, ожидая увидеть привычную смесь новостей о продвижении «Тур де Франс», проведении чемпионатов по boules и местных политических завихрениях, характерную для начала лета. Вместо этого он с изумлением и ужасом обнаружил свою собственную физиономию, чуть ли не в полный размер страницы, глядящую на него с первой полосы.

Фотография Анны тоже была там — обе они красовались под заголовком, набранным огромными буквами: ВСЕМ, КТО ВИДЕЛ ЭТУ ПАРУ, ПРОСЬБА НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЬ В ПОЛИЦИЮ.

Беннетт поспешно отвел глаза, пытаясь побороть паническую атаку, от которой ему захотелось бежать что есть духу как можно быстрее и как можно дальше. Сделав над собой колоссальное усилие, он вытащил темные очки, надел их и мысленно приказал мужчине свернуть газету и убрать ее с глаз долой. Черт возьми, ну куда же подевалась Анна?

А, вот она идет из глубины зала и с деланым отвращением морщит нос.

— Боже, а я-то думала, что монастырский туалет не менялся со времен Средневековья. Но нет, местные удобства ему сто очков дадут вперед. Тебе надо на это взглянуть. Расскажу, так не поверишь! — Она заметила напряженное лицо Беннетта. — Что это с тобой?

Он придвинулся ближе и прошипел:

— Молчи. Садись. Надень темные очки. Наши фотки на первой полосе. Надо убираться отсюда, да побыстрее.

Они вышли из кафе и на минуту остановились у входа. Напротив, у здания жандармерии, собирались полицейские утренней смены. Отвернув головы в сторону, Беннетт и Анна пошли назад к парковке. Беннетт оставил Анну в машине, призвал на помощь всю свою отвагу, быстро пересек площадь и вошел в газетную лавочку. Ему казалось, что через его грудь тянется красная лента в руку шириной с надписью ЕГО РАЗЫСКИВАЕТ ПОЛИЦИЯ. Однако продавщица у прилавка еще явно не проснулась, а может быть, вообще не читала местной прессы. Окинув его вялым взором, она пересчитала протянутые деньги и только пожала плечами, когда Беннетт выбежал из магазина, не взяв сдачу.