Каин: Антигерой или герой нашего времени? - Валерий Замыслов

— Чем же вы так понравились господину генералу, Василий Егорович? — наконец, улыбнулся Решетников. — Такие конфиденциальные вещи Алексей Яковлевич рассказывает самым близким людям.

— Вы же сами произнесли, что худых людей Светешников не привечает. Видимо такая уж у меня натура, чтобы приходиться по сердцу людям, — в свою очередь улыбнулся Каин.

— Возможно, возможно, голубчик, но по виду вы совсем другой.

— И какой же, позвольте полюбопытствовать?

— Суровый обличьем, но это, оказывается, лишь первое впечатление.

— Да ведь и вы, Матвей Кондратьевич, вначале показались мне неприступным сухим человеком.

— Ну что ж, Василий Егорович? Считайте, что мы обменялись ударами. Да и какой вид может быть у полицейского, когда каждый день приходится заниматься весьма мерзостными делами.

— Но без вашей работы городу не обойтись, иначе порядка и в помине не будет, да еще новую заботу вам подкинули.

— Это вы о чем? — насторожился Решетников.

«Понял о чем пойдет речь, но когда-то надо начинать. Кажется, наступил благоприятный момент».

— Алексей Яковлевич поведал мне, что вам поручено держать под наблюдением опального герцога Бирона.

— А вы, голубчик, действительно умеете располагать к себе людей.

«Едва ли бы генерал был так доверителен ко мне, если бы я не назвался братом Григория Нечипоренко».

Каин в ответ лишь пожал плечами, заметив, что глаза полковника вновь стали холодными. Что это? Нежелание разговаривать о Бироне, нерасположение к герцогу? Любопытно, какими будут следующие слова Решетникова.

— Весьма неприятная миссия, голубчик.

— Хорошо понимаю вас, господин полковник. Встречаться с опальным человеком всегда неприятно.

— Кому неприятно, а кому…

Но Решетников не договорил, посему Каину осталось только догадываться, что означает эта недосказанность. Тотчас всплыли слова купца Светешникова:

«Человек, принесший столько бед государству своей преступной бироновщиной, теперь чуть ли не почетный гость Ярославля. К нему благоволят воевода и полицмейстер, даже в дому его иногда сладко трапезуют. Бирон ни в чем не знает нужды».

Выходит, полковник не договорил о новых начальниках. «Весьма неприятная миссия голубчик». По этой фразе можно догадаться, что Решетников не жалует Бирона. Это неплохая новость, и все же надо быть крайне осторожным: действительно ли Бирон неприятен Решетникову? Это, чтобы не попасть впросак, следует выяснить до конца, но в лобовую полковника не спросишь. Нужен непрозрачный намек. А лучше всего прикрыться именем генерала Шубина. Надо дерзнуть.

— Алексей Яковлевич весьма скверно отзывался о Бироне.

— И что же он говорил?

— Вплоть до самых негодных слов: казнокрад, притеснитель русского народа, рассадник неметчины и тому подобное, господин полковник. Сожалел, что Бирона не четвертовали. Ужасно было слушать, Алексея Яковлевича.

— Ничего ужасного. Генерал всегда ненавидел этого временщика.

Слова полковника прозвучали настолько враждебно, что Каин окончательно убедился, что Решетников является недругом Бирона. Теперь всякие сомнения у него отпали, но вопросов оставалось еще много и некоторые из них — пользуется ли герцог прогулкой, в какое время, и ходит ли он с охраной.

Особый интерес вызывал граф Орлов-Давыдов, прибывший в Ярославль по поручению Тайной канцелярии. Зачем и почему ему понадобилась встреча с Бироном? Казалось бы, в Ярославле с герцогом все решено наилучшим образом. Бирон не терпит никаких неудобств и не предъявляет никаких жалоб, коль имеет особое расположение воеводы и полицмейстера.

И все же почему граф Орлов появился в Ярославле? Что означает задание Тайной канцелярии… Но от таких вопросов Каин решительно отказался, понимая, что назойливый интерес к бывшему властителю государства может вызвать у Решетникова подозрения.

— Вашей службе не позавидуешь, господин полковник.

Решетников ничего не ответил, посмотрев в сторону настенных часов в деревянном футляре каштанового цвета.

Каин тотчас поднялся из кресла.

— Простите великодушно, что отнял у вас драгоценное время. Разрешите откланяться, Матвей Кондратьевич.

— Был весьма рад встретить доброго знакомого генерала Шубина. Доведется вновь побывать у Алексея Яковлевича, передайте поклон. Собираюсь на Рождество побывать у генерала.

— Непременно передам, Матвей Кондратьевич, коль судьба сведет.

Они расстались дружески.

Глава 11

В доме купца Мякушкина

Мысли, мысли. Теперь они не покидают ни на минуту. Встреча с Решетниковым оказалась не бесполезной, и все же к основной своей цели Иван мало в чем приблизился. Нужно делать следующий шаг.

В Гостином дворе братвы не оказалось. Коридорного спрашивать — нет никакого смысла, ибо о своем уходе ночлежники никому не докладывают. Искать их надо на торгу, что находился на Ильинской площади.

Первым Ивану встретился Васька Зуб с лубяным пестерьком, наполненным крупной спелой смородой.

— Угощайся, ат…Василий Егорыч. Пользительная вещь.

— И все же с память у тебя дырявая, приказчик, — недовольно произнес Каин.

— Так ить запутаешься, Василий Егорыч.

— О том в другой раз поговорим, а сейчас найди мне приказчиков Петра и Романа. Да пошустрей!

Вскоре все четверо, миновав торг и Ильинский храм, вышли к Волге и уселись на крутом берегу. По реке бурлаки тянули бечевой остроносую расшиву. На единственной мачте судна подняты два паруса.

— К Рыбне потянули, — сказал Кувай.

— Тяжко идут. Никак купчина все судно хлебом загрузил.

— Почитай, пятьдесят тысяч пудов.

— Буде о расшиве, братцы, — прервал повольников Каин. — О деле надо потолковать. Выслушайте меня предельно внимательно… Бирон обосновался в доме купца Елизара Мякушкина. Его навещают не только воевода и полицмейстер, но и полковник Макар Кондратьевич Решетников, коему поручен надзор за герцогом.

Иван обернулся к Камчатке.

— Ты, Петр, должен выяснить, когда и в какое время приходит к Бирону господин полковник, долго ли у него пребывает.

— Обличье?

— Высокий, сухопарый, на голове парик и полковничья треуголка. Усов и бороды не носит. Если удастся, Петр, то как-нибудь выгляди, в какой час выходит герцог на прогулку. Рост у тебя высоченный, авось и высмотришь поверх тына. Но упаси Бог, если тебя заметят. Дом Елизара Мякушкина здесь недалече, каменный в два этажа, стоит на самом берегу Волги. Сам намереваюсь навестить купца, коль предлог придумаю… А тебе Роман поручаю высмотреть графа Орлова, кой остановился в воеводском доме. Обличье его пока не знаю, но скоро я тебе об этом должен сказать. Он так же должен появляться у Бирона. Будь предельно осторожен, ибо граф направлен Тайной канцелярией. Всего скорее, к герцогу Орлов будет подъезжать в экипаже. Думаю, можно найти подход к кучеру. Прикинься простачком, залюбуйся каретой, ну а дальше по ситуации… Ты же, Василий, постоянно будь в Гостином дворе, так как можешь мне понадобиться в любую минуту. Всё поняли, братцы?

— Поняли, Василий Егорыч.

— Ну, тогда приступайте с Богом.

К богатому и просторному дому Елизара Никитича Мякушкина он подходил неторопливо, пытливо рассматривая владения ярославского купца.

На красивом месте поставил свои палаты Елизар Никитич. На высоком берегу, с видом на реку и заволжские просторы. Дом с многочисленными хозяйственными службами окружен высоким дубовым тыном[135], из-за которого выглядывают богатырские липы и фруктовые деревья.

Волга видна и с передних и боковых окон, задние же оконницы, как обычно выходили в сад.

Широкие дубовые ворота накрепко закрыты, а караульных и в самом деле нет, но в дом, думается, нелегко будет попасть.

На громкий стук в калитку тотчас распахнулось небольшое оконце, но вместо обычной стариковской бороды на Каина уставилось молодое веснушчатое лицо в русой кучерявой бородке.

— Что изволите, сударь?

Голос вежливый, но глаза оценивающие, пытливые.

— Мне бы, добрый молодец, с Елизаром Никитичем потолковать.

— Это невозможно, сударь. Ваше степенство пришлых людей не принимает. Вы имели честь быть знакомы с Елизаром Никитичем?

«Ого! Этот из молодых да из ранних».

— Не имел чести.

— Тогда извините, сударь. Иногда господин Мякушкин бывает на Торгу, там, если он сызволит, сможет с вами и переговорить.

— Не располагаю большим временем, а дело у меня крайне важное.

Необычный привратник еще раз пытливо глянул на просителя и спросил:

— Что вы изволите сказать господину Мякушкину, сударь?

Такие вопросы обычно привратники не задают, но сегодня для Каина особый случай: ему весьма необходимо попасть к Елизару.