Приди ко мне во сне - Джен Хадсон

Она кокетливо пролепетала:

– Рэм, будь так добр, расстегни мне молнию, пока не ушел. Надеюсь, на это ты хотя бы способен.

– Хорошо, милая ведьма. Давай поворачивайся.

Сильные пальцы быстро справились с молнией. Она чувствовала, как дрожат его пальцы, касающиеся ее голой спины. Но все же он их убрал.

Дверь тихо затворилась, и Мери осталась одна. Сбросив платье на пол, она поежилась.

Здесь так прохладно.

Не зажигая света – он был не нужен, в незашторенное окно светила полная луна, – она сбросила туфли, белье и ринулась в постель под теплое одеяло. Натянув его на нос, она проворчала:

– Рэм мог бы сейчас меня согреть.

Рэм. При мысли о нем в груди начало покалывать, а болезненное тепло внизу живота распространилось еще ниже.

Она представила, что его тело касается ее, и пальцы на ее ногах стали рефлекторно сжиматься, она начала извиваться в постели. Это был сон наяву. Она занималась с ним любовью. Таких ночей у нее было уже много. Очень много. Опять к ней явился герой ее снов.

И снова его губы начали сладостное путешествие по ее телу, его усы щекотали кожу, он ласкал ее своим ртом, своим теплым дыханием, пальцы касались наиболее чувствительных интимных мест. Ей стало невообразимо жарко. Она сбросила одеяло, раскинув в экстазе руки и ноги.

Это было так реально, что она могла слышать шуршание арабских ласковых слов, когда напряженный мускул любви скользнул по ее бедрам… по ее тазу… через живот… к ее грудям.

Мягко застонав, она наслаждалась прохладной нежностью, которая терзала и дразнила ее горячую кожу.

Но из самой отдаленной ниши ее страсти, ее затуманенного вином сознания что-то подавало какой-то непонятный, но, несомненно, тревожный сигнал.

Почему же он такой холодный?.. Он не может быть таким холодным.

Холодный?

Мери уже проснулась, окончательно проснулась, она была в этом уверена, но все еще чувствовала его. Он был на ней, и он был почему-то холодный.

Внезапный страх – не страх даже, а ужас – пронзил ее, и она мгновенно протрезвела.

Сердце стучало, как басовый барабан.

Она заставила себя посмотреть и… оцепенела.

На животе, покачиваясь из стороны в сторону, сидела большая кобра и смотрела на нее своими маленькими умными злыми глазками.

Глава 18

Знающий слово против этого змея огню его не подвластен.

– Дорогой, милостивый Боженька! Спаси! – Ее глаза почти вылезли из орбит. Во рту пересохло. Она задыхалась, потому что в горле застрял собственный язык.

Мери молилась. Истово. Она не была даже католичкой, но умоляла каждого святого, имя которого смогла вспомнить, и панически рылась по сусекам памяти в поисках остальных.

Нет, это мне снится. Это ночной кошмар… или галлюцинация. Это мне наказание за то, что так много пила. А… может быть, это чья-нибудь злая шутка? Ну прямо как из романа Агаты Кристи.

Этого не может быть на самом деле.

Внутри огромной волной поднималась истерика. Мери хотелось закричать, вскочить с постели. Благодарение Богу, ужас парализовал ее члены.

Забавно, но часть ее сознания со спокойной отчужденностью и даже с каким-то нездоровым восторгом наблюдала за покачивающимся капюшоном, за тем, как поблескивает при свете луны язык рептилии. А он появлялся и исчезал в ее пасти, или как там еще это называется. По-своему это чудовище было красиво зловещей, жуткой красотой. Кожа змеи переливалась цветами побежалости, она грациозно извивалась прямо на пупке Мери.

Руки девушки были все еще заброшены за голову. Один палец касался стены и чувствовал неровную поверхность обоев. За этой перегородкой находится Рэм, но позвать его невозможно. Она боялась даже глубоко вздохнуть.

Думать. Надо думать. И главное – спокойствие!

Она медленно сжала кулак и попробовала тихо постучать в стену.

Звук был очень слабый, но кобра оживилась. Амплитуда ее качаний увеличилась. Мери окаменела. Змея успокоилась, но продолжала медленные покачивания, подняв капюшон и поигрывая языком. Мери крепко сжала губы, сдерживая крик.

Она закрыла глаза и попыталась представить Рэма. Затем начала беззвучно взывать:

О Рэм, помоги мне. Помоги мне. Прошу тебя. Рэм, это кобра, а я, как ты знаешь, очень боюсь змей. О Господи, Рэм, пожалуйста, приди и защити меня. Пожалуйста. Прошу тебя.

Она повторяла эту мольбу про себя снова и снова. Не смея пошевелиться. Она могла только ждать и беззвучно молиться.

И вскоре она почувствовала, как в ее сознание проникает что-то мягкое, нежное. Я иду. Иду.

Рэм? Разве такое возможно? Она почувствовала нежность, которая растапливала ее покрывшиеся коркой льда мысли.

Прошла целая вечность. Мускулы тела начали сокращаться независимо от ее воли. Она вся начала вибрировать. Невероятным усилием воли Мери удалось себя успокоить и снова заставить ждать.

Двигаться нельзя. Ни в коем случае. Надо ждать Рэма. Он придет.

Она напряженно вслушивалась. Ровно гудел кондиционер, методично стучала кровь в ушах, вот зазвонил телефон в соседней каюте, и наконец… ручка двери смежной каюты, где расположилась Вэлком, медленно и тихо повернулась.

Прошла еще одна вечность.

Краем глаза она увидела Рэма, на нем были только темные брюки, он осторожно крался к постели. Она даже чувствовала его запах.

За время, пока он стоял рядом, Мери успела умереть тысячью смертей. Внезапно его правая рука сделала рывок, схватила кобру и тут же сунула ее в наволочку, которая была заткнута у него за пояс брюк.

Освобождение от смертоносного груза оборвало последнюю ниточку, на которой она еще держалась. Мери издала пронзительный истерический крик. Вся трепеща, забыв про свою наготу, она рванулась к Рэму.

– Шшш, любовь моя, – пробормотал он, держа ее одной рукой. – Все уже кончилось. Все хорошо.

Часто дыша, она спрятала свое лицо на его потной голой груди.

Зажегся свет. Он сунул наволочку кому-то, кто стоял позади нее.

– Отдай это Марку и позови капитана. – Теперь у него освободились обе руки, и он смог наконец обнять ее. – Шшш, любовь моя. Все хорошо. Все хорошо.

– О, Рэм, это было так страшно, – захныкала она. Ее руки судорожно вцепились в него.

– Я знаю, любовь моя. Но все уже кончилось.

Когда он отошел на мгновение, она закричала:

– Не оставляй меня.

– Я не ухожу, шакар. – Он встряхнул одеяло и обернул им ее.

– О, Рэм, мне казалось, что я сошла с ума.

– Я знаю, любовь моя. Поверь мне, я знаю, – продолжал успокаивать ее Рэм. Увидев, как подгибаются ее колени, он хотел подвести ее к постели. – Тебе нужно прилечь.

Она одеревенела, затем поежилась: