Коллекционер душ. Книга 4 - Михаил Липарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда? — поднял брови качок.
Парень хороший, вот только приторможенный. Наверняка, Фросю это его качество раздражает также как меня.
— К Райкину.
— Сейчас?
— Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра праздновала Новый год в компании этих ублюдков?
— Нет…
Я остановился на секунду, не успев надеть второй ботинок.
— Он же рассказал тебе куда привезти деньги?
— Да, — кивнул Федор. — Ресторан «Жемчужина». Там весь клан… В общем…
— По дороге расскажешь. Поехали.
Ресторан «Жемчужина» находился недалеко от моего дома. В двух остановках. У самой центральной площади. В прошлой жизни я так и не побывал внутри. Сперва потому, что до совершеннолетия сюда нельзя — стриптиз — это основное направление ресторана. А когда мне исполнилось восемнадцать, «Жемчужины» уже не существовало. Сгорела. Уж не знаю по какой причине. Поджог или случайная оплошность.
Такси, на котором приехал ко мне домой Федор, довезло нас до места назначения и остановилось прямо у входа в ресторан.
— Отправить бы тебя домой, — посетовал я. — Да меня одного не пустят. Пошли.
Выходим из машины. Прямо, как настоящие бандюганы-недоростки. Хлопаем дверьми. Но дверь старой шестерки у меня с непривычки не захлопывается сразу. Приходится повторить посильнее. Получилось. Водила жмет на газ и оставляет нас прямо перед охранником на улице.
Изнутри слышны крики отдыхающих. Светомузыка и песня Губина «Зима-холода», прорываются сквозь высокие панорамные окна.
— Закрытая вечеринка, — останавливает нас лысый здоровый мужлан в кожаной коричневой куртке.
— Мы к Райкину, — говорит Федор. — По делу. Он ждет.
— Как зовут?
— Федор Семенов.
Охранник выхватывает рацию из внутреннего кармана куртки и повторяет вопрос. Кому-то на другом конце. Дожидаясь ответа, изучает нас пристальным взглядом. Затем голос из рации сообщает о том, что Петр Романович действительно ждет.
Дослушав сообщение, амбал кивает и отходит в сторону. Мы с Федором начинаем идти.
— Только этот! — огрызается охранник, преградив мне путь рукой. — Ты здесь подождешь. А лучше вон до площади сходи. Там все твои как раз по ледяной крепости бегают.
— Он со мной! — протестует брат Фроси.
— Ничего, Федор, — отзываюсь я. — Зайди и скажи Райкину, что деньги у меня. Я подожду.
Качок внимательно смотрит на меня. Я киваю, показывая, что знаю, что делаю. Тогда он открывает дверь, выпуская наружу громкие звуки следующей песни — на этот раз звучит «Угонщица» Аллегровой, а затем дверь захлопывается и снова наступает относительная тишина.
Следом за братом Фроси в заведение заходят сперва две женщины, а затем мужчина. Явно аристократы. Охранник всем сам открывает двери.
Я жду на улице не больше пяти минут, когда голос из рации в куртке амбала приказывает впустить и меня. Мужик, охраняющий вход, скрепит зубами, как будто воспринял это просьбу своим личным поражением.
— Проходи, — огрызается он и отходит в сторону.
Я делаю несколько шагов и намерено останавливаюсь перед дверью. Указываю на ручку. Я ведь видел, как он открывает двери аристократам. Теперь моя очередь. Поиграю на его нервах. За проявленное неуважение.
— Чего встал?
— Дверь не знаю как открыть, — хмыкаю я.
— Да я тебя, щенок…
— Где там пацан? — перебивает амбала голос из рации.
Тот свирепеет еще больше. Но берет себя в руки и отвечает:
— Идет уже, — фыркает он, а затем открывает мне дверь.
— Благодарю, — отвечаю я, зная, что мое спокойствие и благодарность выведет его из себя еще сильнее.
А что? Пора приучать взрослых дядек относится ко мне уважительно. Если я буду сам открывать двери там, где аристократам прикасаться к ручкам не положено, то главой буду таким себе. Каким бы несправедливым мне не казался этот мир, но нужно учиться жить по его правилам. Изменить его я все равно не смогу.
Я вошел в душное помещение ресторана. Оставил куртку в гардеробе. У местной гардеробщицы вообще не было ничего общего с тетей Фаей. Молодая девушка с красивой прической и в костюме, больше напоминающем купальник.
— Константин? — сзади ко мне подошла еще одна девушка. И тоже в купальнике со стразами.
— Да?
— Петр Романович уже ждет вас. Пройдемте за мной.
Я кивнул, рукой поправил прическу перед зеркалом, взял пакет с деньгами и пошел за администратором.
Само веселье разглядеть мне не удалось. Мы свернули налево, прежде чем попали в сам зал. Поднялись на второй этаж. Зашли через дверь для персонала в отдельную комнату, где мне тут же защипало глаза от стоящего тут сигаретного дыма.
— Значит вот что за мальчишка заставил Парфенова принять чужака в клан, — пробасил голос жирного аристократа, растекшегося по дивану.
Я быстро окинул взглядом VIP-комнату.
Столик по центру. Вокруг четыре диванчика. На одном сидит Райкин. Мужик весом, наверное, килограмм двести. На шее четыре или пять подбородков. Бордовая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. На лбу испарина. На груди толстая золотая цепь. Пальцы тоже все в кольцах. На диване, который предназначается вообще-то для четверых помещается только аристократ и две стройные девчонки, которых он обнимает.
На диване слева сидит Федор. Словно пятиклассник на беседе у директора. Прямая спина. Руки в замке. В комнате еще два охранника. Один теперь у меня за спиной. Другой у шторки, ведущей в зал.
Тут же один из телохранителей аристократа подлетел ко мне сзади и ощупал на предмет наличия оружия. Когда ничего не обнаружил, отошел обратно и кивнул своему боссу.
— Чего стоишь, малыш? — проговорил Райкин. — В ногах правды нет. Присаживайся.
— А у вас тут не принято по имени обращаться? — поинтересовался я и сел. — Может и вы не Петр Федорович?
Толстяк добродушно улыбнулся.
— Не будем начинать войну из-за таких пустяков, Константин, — ответил он. — Девочки, принесите нашему гостю что-нибудь выпить. Из безалкогольного, — добавил он и улыбнулся.
— Кофе, — не стал отказываться от предложения я. — Черный. Без сахара. И пару салфеток, пожалуйста.
Райкин шлепнул по заднице одной из своих девочек, когда та поднималась с дивана. Затем проводил обеих взглядом и посмотрел на меня.
— Ох, Константин! — начал он. — Может ты уже мужчина, а? Или хочешь им стать? Давай я подарю тебе одну из девочек, а? В честь знакомства. Ты будешь потом вспоминать дядю Петю только добрыми словами.
— Спасибо за предложение, — холодно отозвался я. — Я вообще по делу пришел.
— А тебе сколько сейчас? — как будто не услышал меня аристократ. — Десять? Одиннадцать? Я и сам лишился девственности в одиннадцать. О! А хочешь целочку, а? Ей четырнадцать. Если хочешь мы сперва научим ее всему, чтобы твой первый опыт запомнился тебе навсегда.
Я сжал челюсти от злости. Жирдяй явно играет
