Гений российского сыска И. Д. Путилин. Мертвая петля - Дмитрий Нечевин

— Не потрудитесь ли, сударыни, — вдруг грозно и громко обратилась к ним госпожа Б., — не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили?!. Рубль — от меня, а два рубля — от моей дочери… или у швейцара этого дома, но это все равно…

Обе настигнутые дамы остолбенели.

— Вы с ума сошли! — сказала, отступив назад, высокая средних лет дама.

Молоденькая же молчала и бледнела… Это окончательно укрепило госпожу Б. в том, что она поймала-таки преступниц.

— Нет, я с ума не сошла и не сумасшедшая, — еще громче заговорила госпожа Б. — А вот если вы сейчас же не отдадите трех рублей, то я крикну городового и отведу вас в полицию… Это верно!.. Отдайте, по чести говорю вам. Вас таких учить надо!

Возле этих двух пар женщин, конечно, начала собираться толпа, и госпожа Б. почувствовала себя еще храбрее.

— Но, Боже мой! Чего же вы хотите? — спрашивала беспомощно озиравшаяся вокруг высокая дама.

— Чего? Вы отлично знаете, чего. Прежде всего три рубля, которые вы обманом взяли…

— Боже мой!.. Что это? — проговорила молоденькая «воровка», едва не падая в обморок и со слезами на глазах. — Ради Бога, дайте им три рубля…

— Вот то-то и есть! — торжествующе произнесла госпожа Б., жестом приглашая народ полюбоваться на двух уличаемых ею преступниц.

— Но какие три рубля? Что за три рубля? В чем, наконец, дело? — энергично проговорила уже пришедшая в себя высокая дама. — Или вы сошли с ума, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.

— Что здесь выяснять! — убежденно, но уже не так бойко сказала Б. — Ведь вы прекрасно понимаете, в чем дело.

— Ничего я не понимаю! — вдруг рассердилась высокая дама. — Сударыня! Вы шутите плохие шутки… Собираете народ, устраиваете скандал… Это, наконец, превосходит всякую меру терпения!..

Она взяла под руку свою молодую подругу.

— Здесь, во всяком случае нам неприлично объясняться, — проговорила она госпоже Б. — Если уж вы так настаиваете на чем-то непонятном, то необходимо для объяснений избрать другое место…

Решительный тон высокой дамы несколько повлиял на Б., тем не менее она не желала выпускать из рук таких «отчаянных мошенниц».

— Если вам так неудобно объясняться здесь, при народе, то пожалуйста, в двух шагах отсюда — магазин моей дочери. Не угодно ли… — язвительно пригласила она.

И обе пары дам, сопровождаемые толпой смеющихся зевак, торжественно двинулись к магазину Я. на Большой Суровской линии.

В магазине дело приняло несколько другой поворот.

Младшая из «пойманных» дам беспомощно опустилась на стул, а старшая тотчас попросила у госпожи Б. объяснений.

Госпожа Я. подошла к находившемуся уже в магазине мужу и начала объяснять в чем дело.

— Вот так штука! — проговорил он. — Только не похоже оно что-то…

Между тем разговор между госпожой Б. и высокой дамой начинал приобретать весьма острый и «возвышенный» характер.

— Это, наконец, ни на что не похоже! — кричала высокая дама. — Предупреждаю, вы ответите за свои слова и поступки… Я этого так не оставлю… Мой муж имеет знакомства. Я — жена профессора Ф., мы живем здесь же, недалеко, около Пажеского корпуса…

Госпожа Б. несколько опешила, как говорят, однако пробовала было упомянуть о полиции.

— Вот именно, прошу послать за полицией! — вскипела дама. — Что делать!.. Скандал так скандал, но нужно же покончить с такой отвратительной историей.

— Хозяин! — шепнул между тем один из приказчиков господину Я. — А ведь это верно. Я признаю, это действительно госпожа Ф., — даже ваша покупательница, и живет здесь недалеко… Важная дама…

Почетный гражданин Я. увидел, что его дамы попали впросак.

— Какая там полиция!.. Зачем же с полицией! — произнес он, подходя. — Можно и без полиции… Просто ведь вышло недоразумение… Извините…

— Это не недоразумение, а оскорбление средь бела дня на улице… Это скандал!.. — со слезами в голосе взвизгнула высокая дама.

С молоденькой началась истерика, и приказчик побежал за водой. Госпожа Б. и ее дочь в недоумении отступили.

— Ну уж и оскорбление!.. — заговорил господин Я. — Просто дамы ошиблись… У нас такой неприятный случай вышел, ну и они приняли вас за других…

— Она меня сумасшедшей при всех назвала! — сказала госпожа Б.

— Молчите уж, маменька! — шепнул ей зять.

— Сударыня! — убедительно обратился он к госпоже Ф. — Вас никто не задерживает… Можете уйти… Тысячу раз извиняюсь… Все глупость женская… Недоразумение… Не стоит устраивать скандал…

Старшая дама расплакалась.

— Фу!.. Что это такое! — вдруг проговорила она, опускаясь на стул. — Такое безобразие… Просто на улицу нельзя показаться…

— Ах, Боже мой, какое недоразумение!.. — лепетал господин Я. — Ах, Боже мой!.. Сударыня, успокойтесь. Все вы! — шипел он на жену и тещу. — И все из-за трех рублей… Вот так историю затеяли… Тысячи извинений, сударыни!.. — извивался он перед плачущими женщинами. — Да затвори же дверь, болван! — приказал он мальчику из магазина. — Сударыни…

Старшая «задержанная» дама вдруг отерла глаза, решительно встала и взяла под руку свою спутницу.

— Пойдем, Анет… — сказала она.

Обе дамы вышли.

— Еще хорошо, что так отделались!.. — глубоко вздохнул почетный гражданин Я. — Эх, вы!.. — начал он укорять своих дам.

— Но ведь они точь-в-точь те… мошенницы!.. — пробовала было оправдываться госпожа Б. — И платья, и шляпки, и рост, и походка, и все… Просто ума не приложу.

— Те, да не те, видно… Еще хорошо, что так отделались.

Однако отделались они не так-то легко. Разузнав всю эту историю, я господам Б. и Я. послал повестки с приглашением явиться к 9 часам утра в сыскное отделение. Неприятное впечатление от получения подобных «приглашений» я знал очень хорошо и рассчитывал на это.

В назначенный день и час оба «приглашенные» с беспокойными и встревоженными лицами уже сидели в моей приемной и тихо перешептывались между собой.

Мне доложили о них.

— Скажите, что я занят… Пусть подождут! — приказал я.

Прошел час, другой, третий… Так продержал я их чуть ли не до двух часов. Потом приказал просить.

Я. с зятем вошли.

— Дело скверное! — сказал я. — Ваших жен придется выслать из Петербурга!

Лица обоих вытянулись.

— За что же, помилуйте!

— Как за что! Захватывать на улице почтенных и уважаемых женщин… Скандалить! Обвинять в воровстве. Разве этого мало?! Градоначальник негодует и хочет распорядиться о высылке…

— Ваше превосходительство… — умоляюще начали они. Недоразумение…

Здесь оба наперебой пустились рассказывать уже мне известную историю. Я едва сдерживался, чтобы не улыбаться. Тем не менее строго сказал:

— Однако за такие «недоразумения», вы понимаете, наказывают…

— Господи!.. Да войдите же в наше положение, ваше превосходительство! — воскликнули оба. — Сжальтесь! Высылка, скандал… Мы готовы на что угодно, лишь бы привести эту историю к благополучному концу…

— Не знаю!.. Я доложу градоначальнику! — ответил я сурово. — Сомневаюсь, чтобы он смягчился… Впрочем, все зависит от него и от госпожи Ф. и ее знакомой, которых вы оскорбили. О результатах… я вас вызову и сообщу.

Оба ушли как в воду опущенные.

Господин градоначальник даже рассмеялся, когда я подробно рассказал ему всю историю.

— Да, — сказал он, — пугнуть их, конечно, следует… Но на этом и покончить…

Дня три я не подавал вести господам Б. и Я. Воображаю, как они там пробирали своих жен. Наконец вызвал… Продержал часа три в приемной и не принял. Просил явиться завтра.

Назавтра, опять достаточно выдержавши их в ожидании, пригласил.

— Благодарите госпожу Ф. и господина градоначальника, — сказал я. — Они согласны прекратить это дело. Но в другой раз таких «недоразумений» не должно быть… Понимаете?

У господ Б. и Я. просияли лица.

— Покорнейше благодарим, ваше превосходительство!..

Открыть настоящих виновниц этой проделки мне так и не удалось, хотя и очень хотелось. Здесь, очевидно, получилось также и «сыскное недоразумение»…

УБИЙСТВО ЗА ПАЛЬТО

Настоящее дело представляет собой несомненный интерес, так как воочию показывает, насколько иные люди низко ценят жизнь человеческую, с какой легкостью они готовы пролить кровь, забывая законы и божеские, и человеческие. Цинизм их преступной воли поистине не имеет ни мер, ни границ. Они убивают с таким же хладнокровием, с каким пьют и распутничают.

9 января 1886 года пристав 1-го участка Александро-Невской части дал знать сыскной полиции о совершенном убийстве сторожа церкви при С.-Петербургской духовной академии отставного рядового Павла Клементьевича Новикова. Откомандированный мной немедленно на место преступления чиновник нашей полиции Шереметьевский обнаружил следующее.