Золушка с планеты принцесс (СИ) - Сергей Калашников

Терм прекрасно видно сквозь прозрачную воду. Кажется, что плывёт она быстрее, чем перед этим летела. Разгон, прыжок из воды и новый нырок снова с брызгами. Впечатление, будто кит резвится в своей стихии, погружаясь, всплывая и выписывая дуги во всех плоскостях.

И вот это чудовище выходит на сушу — мощные жвала находятся выше головы Эль, а усики оказываются вообще на недосягаемой высоте.

— Спасибо, что дождались, — произносит Мать Улья глубоким женским голосом. — А то я, признаться, несколько увлеклась радостями полёта и купанием. Как полагаете, если немного подогреть воду в этом озере, оно не потеряет прозрачности?

— Не знаю, — пожимает плечами Даша. — Я ещё не до конца выучилась в школе — не могу сказать ничего определённого.

— В тёплых водоемах всегда мутно, — разводит руками Эль. Ей почему-то совсем не страшно.

— Любопытная ситуация, однако, — всё тем же располагающим к себе голосом продолжает вещать Терм. — Маленькая девочка, не знающая даже того, что в тёплых водоёмах бурно развивается планктон, намерена отжать бизнес у прожженного пройдохи, создававшего его всю жизнь. Будь я твоим папой — никогда бы тебя не отпустила. Ты и про здешнюю жизнь знаешь далеко не всё, а уж про мир далёкой Земли — и подавно.

При этих словах Эль ощутила укол совести — она ведь точно так же думает, но не отважилась спорить с падчерицей. А Стасик вообще об этом молчит. Он что, ничего не знает?

— Я тоже сомневаюсь в своих возможностях, Терм, — соглашается падчерица. — Но не собираюсь отказываться от попытки — дорогу осилит бредущий…

— …Идущий, — поправляет мачеха.

— Пусть идущий. Но я уже взрослая и давно не в родительской воле.

— Упрямая ты, а не взрослая. А насчет родительской воли… Хм. Вот возьмёт папенька твой вицу и объяснит тебе, почём сотня гребешков. Он только с виду податливый да ласковый, а как дойдёт до дела — мигом задор-то твой охладит.

— Он знает, где я служу. И сам не раз объяснял мне, насколько важно для человека чувство долга. И я знаю, что должна, — сказала, как гвоздь забила Даша.

В этот момент мощный, увенчанный страшным шипом, хвост Матери дёрнулся, а стражи, прятавшиеся в зарослях за спиной, выскочили из укрытий, подскочили почти вплотную и замерли.

— Извини, если прогневила, — сказала побледневшая Даша.

— Но слово твоё твёрже гороха, — продолжила Терм с издёвкой в голосе.

«Кажется, только что началась и закончилась нешуточная буря», — запоздало сообразила Эль.

— Вы, мягкотелые, предерзкие создания. Словно самой природой созданные для того, чтобы сеять беспорядок. Ваши представления о необходимости подчиняться формируются лишь тогда, когда для самих вас наступает время руководить, а к этому моменту остаётся до обидного мало времени для использования этого знания. Что же — такова ваша сущность, — продолжила Первая Царица Улья. — Познакомься с Бантиком, — из-под берега появился небольшой фермик. Перебирая короткими ножками он вперевалочку нёс своё бочкообразное тело. Словом, это существо формой напоминало растолстевшего мопса, хотя размер тела позволял отнести его, скорее, к классу крысоловов — то есть, таких же, как Йода.

— Здравствуй, Даша, — поскрипывая произнёс Бантик. — В меня «закачали» искусственный интеллект орбитальной базы Идалту. Я много знаю и могу решать разные нестандартные задачи. Мне приказано присоединиться к твоей свите и работать консультантом.

Забавно. На поверхности тёмного хитинового панциря толстячка закреплено довольно много металлических устройств, с виду, составлявших одно целое с инсектом. Как будто элементы дополнительного бронирования.

— Это устройства связи? — полюбопытствовала девочка, касаясь одной из пластин.

— И связь, и кое-какие базы данных на внешних носителях, — толстячок произнёс это с заметной гордостью. — Разрабатывали и программировали мы вместе с ремнёвскими школярами, а уж исполнение получилось гибридное.

Посадив нового знакомца к себе на колени, падчерица ощупывала и рассматривала его со всех сторон: — Линять начинаешь с хвоста?

— Тэ-тэ.

— А сбрую твою перед этим нужно снять, а, как сбросишь старый панцирь, снова надеть?

— Тэ-тэ.

— Рыба, моллюски, креветки, — это понятно, — продолжила расспросы новая хозяйка фермика. — Но, наверно, есть и какие-то любимые лакомства?

— Немного чёрного шоколада и зелень, из числа той, что Хомо используют в пищу. А поить меня необходимо только мононгахельским виски.

— Ты действительно пьёшь кукурузовку?

— Шутка. Проверил, читала ли ты одну нужную книжку.

— Ты что? Вместе с Юмористом изучал теорию смешного?

— Я руководил его занятиями.

— Терм! — обратилась Даша к Матери Улья, до сего момента сохранявшей неподвижность и безмолвие. — Это же настоящее сокровище!

— Головной образец, — последовал ответ. — Проведёшь полевые испытания, выявишь недостатки и составишь всесторонний отчёт. И, да, экземпляр ценный. Смотри, не потеряй его.

Эль невольно фыркнула — разговор показался ей комичным.

— Прогуляюсь, однако, — заключилаТерм. — Погляжу, не шляется ли поблизости один мой знакомый блохастый, — и, сорвавшись с места в карьер, унеслась вдоль пляжа в сторону гор.

— Она, когда гуляет, похожа на межконтинентальный грузовик, — хмыкнул Бантик.

— Нахватался, понимаешь, всяких заумных слов у пацанов в школе, — ухмыльнулась Даша.

— Не, это от Фёклы Максимовны определение. Мы, ремнёвские, на слово не жадные.

Снова на полянке у тихого прозрачного озера остались только мачеха и падчерица. Бантик устроился среди травы на самом припёке и грызёт тощую былинку. Даша прислушивается к чему-то справа, а Эль наслаждается покоем. В последние месяцы подобные минуты выпадали ей значительно чаще, чем за всю предыдущую жизнь. Вот, скажите на милость, почему на планете, где кишмя кишат голодные хищники и страшные инопланетяне, она испытывает такой душевный комфорт? Откуда в ней это море разливанное несокрушимой уверенности, что всё идёт правильно.

Понятно, что с возвращением из спасательной экспедиции Стасика, мир окончательно обрёл надёжность, но, надо признаться, даже под присмотром его дочурки — этой самой маленькой девочки — тревога ни разу не сжала сердце Эль.

Вот, скажем, появился на тропинке человек с ружьём — а она его не боится. И ничуть не опасается двух крупных кошачьих, сопровождающих этого неизвестного со знакомым лицом. Здесь, на Прерии, люди не опасаются других людей. И тем сильнее не опасаются, чем дальше от обжитых мест произошла встреча, как будто сама планета подсказывает: «Не бойтесь друг друга, а бойтесь меня»