Первая исповедница - Терри Гудкайнд

В его записке сказано: «Тебе суждено находить истину».

Мерит, который стоял у стола и глядел на меч, услышав это, повернулся, хмурясь.

– Я правильно понял, что там так и сказано: «тебе суждено найти истину»?

Магда нахмурилась, пытаясь вспомнить точные слова. Записки у нее не было с собой. Она спрятала ее в Цитадели, в тайнике на рабочем месте мужа.

Она не понимала, почему Мериту так надо знать точные слова. Это казалось ей не самым важным. Однако она знала, что волшебники относятся к словам иначе. То, что кому-то другому может показаться пустяком, для них часто самое главное.

– Теперь, когда вы обратили на это внимание, мне кажется, что я не могу вспомнить точно. Полагаю, в ваших словах больше смысла. Найти истину.

Мерит кивнул, опять поворачиваясь к ней широкой спиной.

– И что случилось потом?

– Вскоре после того как я нашла записку, в тот же день со мной пожелал встретиться Лорд Рал. Когда я беседовала с ним, сноходец, который, очевидно, обосновался в моем разуме, едва не убил меня, стараясь помешать поискам ответов. В некотором смысле это и стало их началом.

Я успела произнести слова обряда преклонения перед Лордом Ралом, чтобы защититься. Но для чего сноходец вообще проник в мой разум? Я ведь даже не обладаю магическими способностями.

– Вы сами сейчас сказали, что верите: Барах поручил вам важное, ответственное дело, – сказал Мерит, – задачу, крайне важную для нашего общего выживания.

– Это так, – произнесла Магда, – но вопрос в том, откуда сноходец мог знать об этом? Почему он вообще решил проникнуть в мой разум?

– Понимаю, – сказал он, сцепив руки за спиной и в раздумье делая несколько шагов. – Возможно, после смерти Бараха, сноходец лишь пытался выяснить, что вам известно о делах Первого волшебника, о его военных планах, о создаваемом нами оружии и тому подобном.

– Полагаю, в этом есть смысл, – ответила Магда. – Не знаю, как вышло, что я оказалась важной для общего будущего, но Барах верил в это. Сноходцы, очевидно, тоже считали, что я достаточна важна, поэтому проникли в мои мысли среди первых и, конечно же, окончательно уверились в своей правоте, когда я нашла записку. Когда я увидела, что в ней, они тоже узнали это.

Но зачем им было проникать в мои мысли до того – в мысли человека, который никто?

– Вы вовсе не никто, – взглянув на нее, произнес Мерит, с удивлением и страданием в голосе. – Может, после смерти Бараха вам и укоротили волосы, но это не сделало вас ничтожной. Вы все еще Магда Сирус, такая же как раньше, с теми же способностями, воззрениями, разумом и способностью самостоятельно мыслить.

– Я не благородного рождения и не наделена магическими способностями. Это делает меня ничтожеством в глазах большинства жителей Срединных земель.

Мерит замер перед столом и снова уставился на блестящий меч на красном бархате.

– То, что вам укоротили волосы, не сделало вас ничтожной в вашем представлении и не повлияло на то, как к вам относятся другие, разве не так?

Магда не сдержала улыбки.

– Это всегда было частью моей природы. Хотя часто оборачивалось неприятностями. До того как я встретила Бараха, люди иногда говорили, что я не знаю своего места. Меня никогда не заботило, что думают обо мне или моей роли другие. Я всегда полагала, что должна думать своей головой и действовать соответственно. Мое положение иногда не соответствовало таким принципам, но я никогда не считала это важным.

– Хорошо. – Он отвернулся от меча и, сложив руки на груди, посмотрел на нее. – Как же вы поступили?

– Пытаясь найти подсказки, я говорила со многими людьми, хорошо знавшими Бараха. Это ничего не дало.

Поэтому я отправилась к говорящей с духами в надежде, что ее уникальные способности помогут мне. Исидора заявила, что она всего лишь помощница говорящей с духами, а та не может принять меня.

В отчаянии я призналась ей, что верю: – Барах пожертвовал жизнью, стремясь защитить всех нас, и надеюсь, что говорящая с духами сможет попросить у него ответов. Я сказала, что уверена: когда Барах попал в Храм Ветров в мире мертвых, случилось нечто крайне важное. Исидора необходима мне, чтобы связаться с ним там, в преисподней, поскольку теперь он уже не сможет вернуться.

Я сообщила ей, что в Цитадели волшебника не все в порядке и я верю: враг уже здесь, среди нас. В конце концов, как бы обо мне узнал сноходец в Древнем мире? Я сказала Исидоре, что Совет не верит мне. И, что если я права, то враг может напустить сноходцев прямо на говорящую с духами, мешая ей помогать волшебникам в создании защиты.

В итоге я подловила Исидору на том, что она и есть говорящая с духами. Я убедила ее, что из-за важности своей роли она в большой опасности, сноходцы могут захватить ее разум. И тем убедила ее совершить обряд преклонения, получить защиту.

Произнеся нужные слова, она рассказала мне историю убийства жителей Гранденгарта и о том, как узнала, что их души не обрели безопасность в мире мертвых, которому принадлежат. А также рассказала, как вы забрали ее глаза.

Магде было неловко говорить с ним об этом.

– Не понимаю, как она решилась на такое страшное дело. Как… как позволила волшебнику так сильно изменить ее, превратить ее в нечто, столь отличное от той Исидоры, какой она родилась.

– Уж если вас это так огорчает, представьте, что чувствовал я, – сказал Мерит.

Магда взглянула ему в глаза. Ей пришлось отвести взгляд – такую боль она в них разглядела.

– Исидора сама рассказала мне, с какой неохотой вы сделали это и как решительно она была настроена. Я сожалею о том, чего она добровольно лишилась, но мне жаль и вас – такое ужасное бремя она на вас взвалила.

Она начала было рассказывать, что это не так ужасно, как кажется, и о том, какое замечательное зрение вы ей подарили, – но не успела закончить объяснение и связаться ради меня с миром духов. На нас напал какой-то монстр и…

Мерит жестом остановил ее рассказ.

– Что значит «монстр»?

Магда пожала плечами.

– С виду – крупный мужчина, почти такой, как вы. Невероятно сильный. Сначала я подумала, что он, наверное, волшебник и использует магию.

Я ударила его ножом, но кровь не потекла. Я пригляделась – он походил на мертвеца. И пахло от него мертвецом.

Мерит нахмурился так сильно, что на лбу собрались складки.

– Мертвец? Что значит «походил на мертвеца»?

– Почерневший, плоть иссохла и местами словно бы разлагалась, а кое-где отвалилась. Настоящий труп.

Мерит сложил руки на груди.

– Действительно похоже на мертвеца. Но там ведь было темно? Вы уверены, что хорошо его разглядели?

– Было довольно темно, – призналась Магда. – Но у меня был фонарь, и я видела вполне сносно.

Я несколько раз ударила его ножом, сильно и глубоко. Пронзая его, нож, похоже, не причинял ему ни малейшего вреда. Исидора применила магию, но не смогла остановить его. Мы пытались… Пытались.

Магда сглотнула и потупилась под взглядом Мерита, собираясь с силами, чтобы продолжить.

– Он… Он разорвал Исидору на части. Все случилось очень быстро. Он убил ее прежде, чем мы смогли остановить его, и у нас не было возможности сбежать.

Позже я поняла, что сноходец уже тайно скрывался в ее разуме и слушал. Сказав ей, что мне нужно кое-что узнать в мире духов, я не подумала, что сноходец мог уже обосноваться в ее разуме. Я полагала, что должна заставить ее пройти обряд преклонения на случай, если сноходец попробует захватить ее потом. Мне следовало понять, что он мог уже сделать это.

Сноходец проник в мой разум и подслушивал мои мысли, а я даже не подозревала об этом, и не сумел убить меня лишь потому, что я вовремя произнесла слова обряда преклонения и изгнала его из своего разума.

В тот миг он, должно быть, шпионил за мной и Исидорой, скрываясь в ее разуме, но не хотел потерять второй шанс осуществить то, в чем потерпел неудачу. Он хотел прикончить нас обеих. Поэтому не давал о себе знать, не пытался убить ее прежде, чем она совершит обряд преклонения, как пытался убить меня.

Вместо этого он позволил нам поверить, что мы в безопасности. Вероятно, когда она начала обряд преклонения, мы стали недоступны для него. Он, возможно, хотел, чтобы мы успокоились, поверили, что нам ничто не грозит – тогда бы ему легче было отправить за нами убийцу.

Мне следовало понять, что он уже мог быть там и наблюдать за Исидорой, ведь она занималась важным делом. Оказавшись рядом с ней, я стала всего лишь удачным дополнительным уловом. По наивности я открыла ей слишком многое раньше, чем она прошла обряд преклонения.

Если бы я убедила Исидору сразу же пройти обряд преклонения, он не узнал бы, насколько, по моему мнению, она важна для поисков тех ответов, которые Барах поручил мне найти. Не понял бы, что ее необходимо убить, прежде чем она сумеет помочь мне.

Яркие воспоминания об ужасной бойне вопреки желанию Магды вернулись, затуманив ее мысленный взор.