Внимание: АХИ! (Фантастические памфлеты, пародии и юморески) - Владлен Бахнов

— А-а-а! — испуганно закричал Дино. — Ты опять пришел? Нет, нет!

И, схватив кресло, Попечитель бросился на двойника. Зеркало разлетелось вдребезги, и Дино облегченно вздохнул.

— Ну вот, теперь все ясно: никакого двойника нет. И не было. А всегда был только я. И значит, я Властелин Солнца! Единственный! Настоящий! Полноценный!

И тут в кабинет вбежал военный министр.

— Ваше Равенство! Господин Попечитель! Диктатории прислали вам срочный ультиматум. Они собираются объявить нам войну.

— Нахалы! Да знают ли они, кто я такой? Да я их!..

— Так и они ж нас. Ваше Равенство! — робко заметил военный министр, имевший более точные представления о могуществе Огогондии. — Лучше с этими бандитами не связываться!

— Молчать! Позвать ко мне Главнокомандующего науками!

И приученный к дисциплине Главкомандующий тут же предстал перед Попечителем.

— Ответь мне, ученый, — сказал Дино, — известно ли современной науке, что у Солнца есть властелин?

— Это аксиома, Ваше Равенство.

— А ты сам веришь, что Солнце подчиняется лично мне?

— Как бог свят, — отвечал ученый, глядя прямо в глаза Попечителю.

— Хорошо, ступай! — промолвил рассеянно Попечитель, и Главнокомандующий науками ловко проделал кругом шагом марш и четким военным шагом вышел из кабинета.

— Трубить сбор! — приказал Властелин Солнца.

Не нужно забывать, что, кроме самых первых приближенных и министров, у Великого Попечителя было много не самых первых приближенных, вслед за которыми в табели о рангах шли вторые, третьи, четвертые и, наконец, пятые приближенные, которые приравнивались к дальним родственникам и пользовались теми же правами и привилегиями.

И теперь по сигналу трубы все они собрались в большом парадном зале, и Дино произнес перед ними одну из своих самых исторических речей.

— Так называемые Великие Диктатории, которыми правят сумасшедшие попечители, забыли, с кем они имеют дело, и посмели выступить против меня. Я мог бы сегодня же стереть их в порошок, но я не буду воевать с ними.

Приближенные облегченно вздохнули, но радость их была преждевременной.

— Я могу заставить эти державишки подчиниться мне без единого выстрела, ибо в моем распоряжении есть более грозное оружие, чем жалкие водородные бомбы.

Если бы присутствующие посмели удивленно переглянуться, они бы это сделали.

— Я все обдумал, — торжественно сказал Дино, — и решил приказать Солнцу, чтобы оно перестало светить! Или, может, кто-нибудь сомневается, что Солнце подчинится моему приказу?!

Но, конечно, никто не сомневался.

— За мной! — зычно крикнул Великий Попечитель и, выскочив из зала, подпрыгивая, побежал вверх по широкой дворцовой лестнице.

Приближенные, не смея отстать, хрипя и задыхаясь, бежали за ним.

Пятый этаж… седьмой… десятый…

Великий Попечитель несся все быстрее. Сердца его дряхлых приближенных бешено колотились, бежавшие рисковали умереть на ходу. Но страх перед Попечителем был сильнее страха смерти.

Дино выбежал на крышу и, широко раскрыв глаза, уставился прямо на Солнце.

Он знал силу своего взгляда, потому что стоило ему гневно взглянуть на кого-нибудь — и тот падал замертво.

Дино смотрел на Солнце, вкладывая в этот взгляд всю свою силу воли.

— Солнце! — тихо и уверенно сказал Дино Динами. — С тобой говорит твой властелин. Я приказываю тебе: перестань светить! Перестань светить!!!

И тут произошло нечто невероятное и ужасное: Солнце подчинилось его приказу и погасло.

И Властелину Солнца стало так страшно, что он закричал и рухнул на остывающую крышу своей «хижины».

А когда Дино очнулся, весь мир был погружен в кромешную тьму, такую густую, вязкую, абсолютную тьму, которую невозможно себе представить и которая наступает, когда Солнце гаснет…

— Где я? — спросил Попечитель.

— У себя в «хижине», — отвечали приближенные.

— А почему так темно? Солнце все-таки подчинилось мне и погасло, да?

— Да, — словно эхо, откликнулись приближенные.

— И человечество гибнет, да?

— Да, — повторили приближенные, давно уже разучившиеся говорить слово «нет».

Великий Попечитель закрыл глаза и захихикал, довольный тем, что ему удалось сделать.

Умер Дино Динами через два дня. И до самой смерти никто не осмелился сказать ему, что Солнце погасло только для него одного. Просто потому, что он ослеп.

ОТКРОВЕННОЕ МНЕНИЕ

Мне позвонил редактор и попросил написать небольшое послесловие к книге Владлена Бахнова.

Я согласился.

И вот передо мной рукопись. Не скрою — читаю. Более того, читаю с увлечением.

Это фельетонные фантазии. Или фантастические фельетоны.

Небольшие рассказы, где много выдумки, фантазии, юмора, сатиры, иронии, сарказма, умного детектива, очаровательной комедийной путаницы.

«Внимание: ахи!» — так Бахнов назвал свою книгу. И в самом деле тут один «ах!» сменяется другим «ах!».

Сужу по себе: читаю, и все время хочется воскликнуть: «Ах, как хорошо!»

О нескучных произведениях принято говорить — «читается как роман». Но ведь не всякий роман читается. И не всякое послесловие читается. Надо, так мне сказал редактор, сочинить не скучное послесловие. Если надо, то надо. Попробую.

Прежде всего я набрался храбрости и прочитал несколько статей о фантастике.

Я сделал кое-какие выписки:

«В чудесном мире фантазии и фантастическом мире чудес…»

«Небывалые гипотезы и специфические конструкции…»

«Главный элемент — приоритет фантастической находки…»

Подумав, я пришел к выводу, что можно писать иначе. Почему бы не привести две-три цитаты из книги самого Бахнова?

Прежде всего надо сказать несколько слов об ахометре, изобретенном одним из героев книги «Внимание: ахи!».

Вот что говорит автор изобретения:

«Что такое ахометр и зачем он нужен?… Каждому приходилось замечать, что, когда мы видим настоящее произведение искусства, у нас невольно вырывается восклицание — «ах!».

Дальше изобретатель замечает (вполне справедливо), что каждое произведение несет в себе определенный эмоциональный заряд. А любой заряд можно измерить. Ахометр предназначен для точного измерения. Единицей измерения является «ах».

«В некоторых произведениях сто ахов, в других тысячи, в третьих не более десяти».