Приходи к нему лечиться… - Юлия Алейникова

– Что? Что ты сказал? – резко обернулась к нему Алиса.

– Я говорю: не сразу сообразил, что Щукин темнит. А когда сообразил, стал думать, что мне теперь будет за всю эту деятельность? И вообще, что там происходит у них.

– Да у кого у них-то, раз Дубровин ни при чем? – едва сдерживая эмоции, спросила Алиса отчаянно тормозящего Илью.

– Так у Щукина с Трубниковым.

– С Трубниковым? С Денисом Михайловичем? С Сережиным зятем? – вцепилась Илье в руку Алиса.

– Ну, вроде ребята говорили, что он ваш родственник, да я не очень понял, кто он точно.

– Подожди, подожди! Если Дубровин ничего не знал, а Щукин работал на Трубникова, выходит, это он убил Сергея и покушался на компанию! Но как такое возможно? Он же Нинин муж! – торопливо рассуждала вслух Алиса.

– Какой Нины?

– Но с другой стороны, он знал Чупрунова. А что, если это не Чупрунов был посредником, а с самого начала им был Денис? Тогда понятно, почему посылали тебя. Но почему Щукин стал с ним сотрудничать?

Илья, который почти ничего не понял из Алисиных рассуждений, очень обрадовался, когда услышал последний вопрос, потому как знал на него ответ.

– Так они ведь старые приятели, еще со школы вместе. Щукин сам мне говорил. И потом, это Трубников его на работу рекомендовал. Щукин до вашей фирмы в органах служил, у него даже награды какие-то есть, он мне за пивом рассказывал.

– Господи! Точно! Я вспомнила. – Алиса не отрываясь смотрела на Илью. – Когда-то давно, мы еще только поженились, Сергей жаловался, что не может найти надежного человека на должность начальника охраны. Был какой-то семейный праздник, были Нина и Денис и их дети. Я плохо слушала тот разговор, но, наверное, Денис порекомендовал Щукина, а Сергей его взял.

– Наверное, – согласился Илья, освобождая из ее когтей свою руку.

– А я-то, дура, на Дубровина грешила! – с горечью проговорила Алиса.

– Не, он тут ни при чем. Я когда понял это, сразу стал думать только о том, как бы мне выкрутиться, а тут как раз в эту клинику пришел, Федорову искать, и вас увидел, и ее, конечно, вычислил. Только уж Щукину решил не докладывать, а сперва сам разобраться, что происходит. А может, и Дубровину настучать. Как получится.

– А почему они вообще решили тебя использовать? Только из-за того, что я тебя попросила с участка убрать? – хмуро спросила Алиса.

– Понимаете, – подозрительно краснея, проговорил Илья, – вы только не злитесь, я уже поумнел давно. И вообще. Я тогда на вас дико зол был, мне показалось, что вы меня обманули. Сперва вроде как поманили, а потом кинули. На самом деле это я, дурак, себе напридумывал чего не было, но Щукин быстро мои настроения просек и еще и масла в огонь подлил, а я повелся. Вы меня извините за все.

– Да ладно, дело прошлое. Тем более ты нас сегодня выручил, – улыбнулась ему Алиса.

– Ну да. Я вас когда утром увидел, прямо обалдел, так в клинике целый день и прокрутился до самого вечера. Все ждал, когда вы домой поедете, хотел за вами проследить, а еще мне за Федоровой надо было проследить, я весь день не мог решить, что мне делать, кого выбрать. Потом решил, что вы важнее.

– Спасибо.

– Не за что. Я вас караулил, когда клиника закрывалась, решил отсидеться на всякий случай в мужском туалете, и правильно сделал: сперва я видел, как вы с Федоровой в морг шли, потом слышал, как вам эти двое типов угрожали, и ваши слова тоже. Открыто связываться я побоялся, решил, что сейчас они уйдут, и я потихоньку вас выпущу, а дальше мы уж вместе разберемся, – делился информацией Илья, все еще волнуясь из-за недавних событий.

– Спасибо еще раз, – кивнула Алиса. – Я ваша должница.

– Да нет. Сами видели, за мной сразу же менты прискакали, так что это они вас спасли. А что здесь на самом деле случилось? Расскажите, пока мы сидим, и про убийство, и про вас, – с любопытством спросил Илья.

– Нет. Сперва надо про Трубникова рассказать, – поднимаясь с дивана, сказала Алиса.

Оксана с Димой сидели на подоконнике возле лестницы. Через десять минут после эмоционального ухода Алисы их тоже попросили из морга, а вот Петрова и Остапчука, наоборот, велели вернуть в морг.

Сердюк держался как кремень, ни на какие провокации не поддавался, чем дико злил Артема. Он разогнал посторонних, рявкал на своих сотрудников, изощренно давил на арестованных, но все это происходило за закрытыми наглухо дверями.

– А как ты обо всем узнал и почему решил спасти нас? – глядя снизу вверх на плечистого, сразу ставшего выше ростом интерна, спрашивала Оксана, уже успевшая сбегать в туалет, причесаться и придать своей внешности вид если не безупречный, то хотя бы романтически взъерошенный.

– Случайно. Впрочем, нет, – вздохнул Дима и взглянул на сидящую рядом девушку. – Едва ты появилась в отделении, я потерял покой. Сперва ты меня страшно раздражала. Я только не мог понять, почему, а еще больше меня бесил ваш Алешин. А еще больше меня бесило, что вы с ним так спелись. А больше всего меня бесило то, что меня это бесит.

– Это уже больше похоже на диагноз, чем на рассказ, – усмехнулась польщенная Оксана.

– Это не диагноз, это жизнь, – улыбнулся ей в ответ интерн. – Так вот, я начал за вами наблюдать и пришел к выводу, что между вами не просто интрижка, а нечто большее. Мне показалось, что он пытается подбить тебя достать ему наркоту. Я это проверил, но никаких фактов, подтверждающих эту версию, не обнаружил. Тут ты как раз пригласила меня в кафе, а я тебя – в кино. Ты отказалась, а во мне снова поднялась волна подозрений, и я, как последний дурак, принялся следить за Алешиным.

– То есть за нами обоими? – недоверчиво спросила Оксана, поскольку именно в этот вечер у них с подлым детективом было свидание, и ей ужасно не хотелось, чтобы интерн был свидетелем всего произошедшего в этот вечер.

– Ну да, – легко подтвердил интерн. – Я проследил за ним до ресторана, убедился в собственной правоте и так разозлился на этого Алешина, что с трудом удержался от того, чтобы не протаранить на машине террасу ресторана.

– Та дурацкая машина, что подняла целый столб пыли, была твоя? – вдруг сообразила Оксана.

– Точно! Но я сдержался. К тому же мне в голову пришло кое-что умное. Я задумался: почему это «золотой мальчик» пригласил тебя в столь скромное заведение, слишком дешевое для такого хлыща? Я решил навести о нем справки, и ты знаешь, справился без труда. Хватило простого запроса в Интернете, чтобы выяснить, что этот тип – обыкновенный частный детектив. Потом я позвонил Артему и попросил его навести справки о нашем таинственном пациенте. Выяснилось, что Алешин до начала своей частной практики служил в полиции.

– Он рассказывал, – кивнула Оксана.

– А о том, из-за чего он оттуда ушел, тоже рассказал?

– Нет. Да мы, честно говоря, и не спрашивали, – удивленно ответила Оксана.

– Я тоже точно не знаю, что за история там случилась, но Артем говорит, пахла она скверно, – встал с подоконника Дима и сделал пару шагов, разминая ноги. – Дальше встал вопрос: а что он делает в дорогой клинике с таким смешным диагнозом, как гастрит? И кто платит за его лечение? И вот тут-то я всерьез принялся за ним следить, мне стало интересно разобраться, что происходит вокруг меня. К тому же мне не давало покоя, зачем он тебя в это втягивает. Я пытался следить за Алешиным и даже подслушивать его разговоры, правда, толком так ничего и не выяснил и даже проворонил, когда он в очередной раз слинял из клиники. Зато я был в ординаторской, когда он позвонил Сердюку и пригласил его к себе в палату. Они разговаривали очень тихо, и я бы ничего толком не услышал, но, к счастью, Господь меня мозгами не обидел, и я подкинул Сердюку в карман собственный телефон с включенным на его номер вызовом, а сам слушал их беседу в ординаторской, по телефону Сердюка, который он там оставил на столе.

– Молодец, как ты это провернуть успел? – искренне восхитилась подобной предприимчивостью Оксана.

– Золотые руки и светлая голова, – задирая гордо подбородок, проговорил интерн. – Алешин в двух словах намекнул дядюшке, что кое-что знает о его дополнительных сверхурочных занятиях и готов продать свои знания за весьма разумную цену, а также сообщить имена прочих осведомленных и заинтересованных лиц. И Сердюк сразу же после разговора с Алешиным сорвался из клиники. Я проследил за ним до самого банка и даже внутри. Он не ожидал слежки и меня не заметил. Когда я понял, что он снимает со счета деньги, и немалые, меня посетила гениальная мысль. Я вернулся в клинику, под благовидным предлогом зашел в палату к Алешину и незаметно оставил там включенный на прием мобильник. Он выложил Сердюку все. И про тебя, и про Алису, и про своего заказчика, который оказался неплатежеспособен. Если честно, от услышанного у меня волосы на голове встали дыбом. Я думал, Сердюк начнет возражать, отнекиваться, доказывать свою невиновность, но нет. Дядя воспринял информацию с железным спокойствием, – стоя перед Алисой с опущенными в пол глазами, рассказывал Дима. – Он велел Алешину оставаться на месте и ждать его указаний, а сам ушел к себе. Тут я уже наплевал на приличия, взял в сестринской стакан и подслушивал под дверью. Я слышал, как он пересказывает кому-то ситуацию. Судя по всему, его собеседника больше всего интересовала твоя подруга, потом они решали, что делать. Дядя все время повторял: решай сам, это не моя проблема. Потом они о чем-то договорились.