Письма по кругу (Художественная публицистика) - Герман Гессе

Знакомство с английской литературой начнем с "Кентерберийских рассказов" Чосера, отчасти заимствованных у Боккаччо, но отличающихся новизной тона. Это первый истинно английский поэт. Рядом с Чосером поставим Шекспира, не в подборке, а целиком. Наши учителя с благоговением рассказывали нам о "Потерянном рае" Мильтона, но, спрашивается, прочитал ли его кто-нибудь из нас? Нет! Ну так и не будем его давать, хотя, возможно, мы поступим против справедливости. "Письма к сыну" Честерфилда * - книга отнюдь не благонравная, но мы ее рекомендуем. Из сочинений Свифта, этого гениального ирландца, подарившего нам "Гулливера", мы включим все, что только возможно: его душевная щедрость, его горький юмор, его яркий гений перевешивают все издержки его чудачеств. Из многочисленных сочинений Даниэля Дефо для нас имеет значение "Робинзон Крузо" и "История Молль Фландерс". С них начинается длинный ряд английских классических романов. По возможности надо включить "Тома Джонса" Филдинга и "Перегрина Пикля" Смоллетта *, но совершенно необходимо - "Тристрама Шенди" и "Сентиментальное путешествие" Стерна, две книги с истинно английским настроением, легко переходящим от чувствительности к самому причудливому юмору. Из Оссиана *, этого романтического барда, хватит того, что мы находим у Гёте в "Вертере". Нельзя не вспомнить Шелли и Китса, чьи стихи принадлежат к лучшим образцам лирики, созданным человечеством. Но вот что касается Байрона, какое бы восхищение ни внушал мне этот пылкий гений, вполне достаточно одной из его поэм, скорее всего "Чайльд Гарольда". Пиетета ради возьмем какой-нибудь один из исторических романов Вальтера Скотта, скажем "Айвенго". Примем в нашу коллекцию и книгу несчастного Де Куинси "Исповедь опиомана" *, хотя это крайне патологическая вещь. Без тома эссеистики Маколея * не обойтись; у полного горечи Карлейля * возьмем, помимо "Героев", пожалуй, еще и "Sartor resartus" ради столь неподдельно английского остроумия этой вещи. Затем следуют два великих романиста: Теккерей, с его "Ярмаркой тщеславия" и "Книгой снобов", и Диккенс, который при всей время от времени нападающей на него слезливости остается королем английских повествователей. Из его произведений, наполненных сердечной добротой и блистательным юмором, надо взять по меньшей мере "Записки Пикквикского клуба" и "Дэвида Копперфильда". Среди его последователей особенную ценность представляет Мередит *, прежде всего его роман "Эгоист"; по возможности возьмем еще и "Ричарда Февереля". Не следует забывать прекрасные стихи Суинберна * (впрочем, почти непереводимые!); возьмем также один-два томика Оскара Уайльда, прежде всего "Портрет Дориана Грея" и кое-что из эссеистики.

Американская литература будет представлена томом новелл Эдгара По, специалиста по части ужасов, и дерзновенными патетическими стихами Уолта Уитмена.

Из испанской литературы возьмем прежде всего "Дон Кихота", одну из самых грандиозных и восхитительных книг всех времен, историю двух бессмертных героев: странствующего рыцаря, сражающегося с воображаемыми злодеями, и его толстого оруженосца Санчо Пансы. Не откажемся и от новелл Сервантеса, поистине драгоценных образцов писательского совершенства. Следует также взять хотя бы один из знаменитых испанских плутовских романов, прообразов "Жиля Блаза". Выбор нелегок, но я решаю в пользу "Архиплута Пабло Сеговии" *, сочной вещи, полной бурных приключений и фантастического остроумия. Среди испанских романтиков, образующих длинную и славную череду, нам необходим Кальдерон, великий поэт барокко, волшебник сцены, то светский и пышный, то набожный и назидательный.

Из голландской и фламандской литератур выберем "Тиля Уленшпигеля" Де Костера и "Макса Хавелаара" Мультатули * Роман Костера, в некотором роде поздний брат "Дон Кихота", - это эпос фламандского народа. "Макс Хавелаар" основное произведение страдальца Мультатули, несколько десятилетий назад посвятившего свою жизнь борьбе за права угнетенных малайцев.

Из мира скандинавских литератур возьмем в нашу библиотеку песни "Старшей Эдды" *, переведенные братьями Гримм, а также какую-нибудь из исландских саг, например сагу о скальде Эгиле, или что-нибудь избранное вроде "Книги об исландцах" Бонуса *. Из новейшей поры дадим сказки Андерсена и рассказы Якобсена *, наиболее известные пьесы Ибсена и несколько томов Стриндберга, хотя возможно, что два последних писателя не будут значить так много для наших потомков.

Особенно богата русская литература девятнадцатого столетия. Поскольку Пушкин, великий классик русского языка, принадлежит к авторам непереводимым, начнем с Гоголя, чьи "Мертвые души" и рассказы войдут в нашу библиотеку; возьмем также "Отцов и детей" Тургенева, ныне несколько забытый шедевр, и "Обломова" Гончарова. Из произведений Толстого, высокое художественное мастерство которого подчас забывают за его проповедничеством и реформаторством, во всяком случае, невозможно обойтись без "Войны и мира" (может быть, самого прекрасного из русских романов) и "Анны Карениной", но не хотелось бы отказываться и от его рассказов для народа. Из вещей Достоевского нельзя забывать ни "Братьев Карамазовых", ни "Преступления и наказания", ни "Идиота", самой одухотворенной из его книг.

Итак, мы совершили путешествие по литературам разных народов от Китая до России, от самой отдаленной древности до наших дней, мы нашли немало произведений, достойных любви и восхищения, а между тем немецкой литературе, нашему национальному богатству, пока еще не уделено внимания вовсе. Выше упоминались только "Песнь о Нибелунгах" и некоторые произведения позднего средневековья. Теперь нам осталось с особой любовью рассмотреть мир немецкого словесного искусства после 1500 г. и отобрать то, что покажется нам самым привлекательным и самым близким.

Главное творение Лютера уже упоминалось в самом начале, но хорошо было бы добавить томик его малых сочинений: или что-нибудь из его обращений к народу, или подборку его застольных бесед, или что-нибудь вроде книги под заглавием "Лютер как немецкий классик", вышедшей в 1871 г. Во времена контрреформации в Бреслау появился замечательный человек и поэт, который интересует нас как автор книжечки стихов, принадлежащих к лучшим образцам немецкой поэзии, - "Херувимский странник" Ангелуса Силезиуса *. В остальном же лирика времен, предшествовавших Гёте, может быть представлена одной из существующих подборок. Впрочем, из эпохи Лютера следовало бы взять в нашу коллекцию народного нюрнбергского поэта Ганса Сакса *. Рядом с ним поставим роман Гриммельсгаузена * "Приключения Симплициуса Симплициссимуса", в котором так неистово и резко звучат отголоски Тридцатилетней войны, вещь удивительно свежую и отмеченную яркой оригинальностью. За ним следует "Шельмуффский" Христиана Рейтера *, сочного юмориста; он много скромнее, но все же заслуживает нашей любви. В этот же раздел нашей библиотеки поставим "Приключения барона Мюнхаузена", появившиеся в XVIII в. И вот мы уже подошли к порогу новой немецкой литературы. Радость доставят нам несколько томов Лессинга; нет нужды, чтобы это было полное собрание сочинений, но что-нибудь из писем дать надо. Как быть с Клопштоком *? Лучшие из его од войдут в нашу антологию, и этого хватит. Труден вопрос насчет Гердера, которого в наше время забыли, но о котором не все еще сказано, - листать его временами чрезвычайно полезно, хотя ни одна из его больших вещей уже не удовлетворяет как целое. Издательство "Реклам" выпустило хорошую подборку его произведений.

В случае с Виландом без полного собрания сочинений тоже вполне можно обойтись, но "Оберона" нужно дать непременно, а по возможности и "Абдеритов". Благожелательный и насмешливый, искусный мастер формы, выученик древних и французов, приверженец Просвещения, не жертвовавший, однако, фантазией в пользу рассудка, Виланд - автор незаурядный, и забыли его несправедливо.

Гёте надо будет взять в самом доброкачественном и полном издании, какое только позволят нам наши средства. Из его драм, статей, рецензий можно было бы еще кое от чего отказаться, но собрание его художественных произведений, включая лирические стихотворения, нужно иметь целиком. Здесь, в этих томах, нашло отклик все, что составляет историю нашей души, и многое выражено в слове раз и навсегда. И какой путь от "Страданий юного Вертера" к "Новелле", от ранних стихотворений ко второй части "Фауста"! Наряду с сочинениями необходимо иметь важнейшие биографические документы - "Разговоры с Гёте" Эккермана и кое-что из писем, прежде всего переписку с Шиллером и с Шарлоттой фон Штейн *. Кое-что вышло из-под пера друзей юного Гёте: пожалуй, лучшее - это "Молодость Генриха Штиллинга", принадлежащая Юнгу-Штиллингу *. Эту милую книгу мы поставим рядом с Гёте, а равно и подборку сочинений Маттиаса Клаудиуса - "Вандсбекерского вестника" *.

Что касается Шиллера, тут я склонен к компромиссам. Хотя большую часть им написанного мне едва ли придет на ум перечитывать, личность этого человека, его дух и его жизнь сохраняют для меня обаяние чего-то значительного. Мы остановим выбор на его прозаических сочинениях по искусству и лучших стихотворениях, которые были написаны около 1800 г., и к ним добавим книгу Петерсена * "Разговоры с Шиллером". Охотно взял бы я еще что-нибудь из книг той эпохи - вещи Музеуса *, Гиппеля *, Морица *, Зейме *, - но приходится быть беспощадным, ибо нельзя же в библиотеку, где Мюссе или Виктора Гюго вообще нет, натаскивать с черного хода милые, но не очень значительные вещи. Начало XIX в., в духовном отношении самое плодотворное для Германии время, и так предлагает нам ряд авторов самого крупного масштаба, отчасти таких, которые под действием веяний моды или вследствие несправедливости суждений наших литературоведов в последнее время были либо вовсе забыты, либо чудовищно недооценивались. Так, например, о Жан Поле, одном из великих умов Германии, популярные курсы истории литературы, служащие руководством для тысяч студентов, по сие время судят вкривь и вкось, перепевая давно устаревшую критику и не оставляя ничего от облика этого писателя. Но мы совершим акт мести, включив самое полное собрание сочинений Жан Поля, какое сумеем найти. Кто найдет это чрезмерным, пусть знает, что и ему не обойтись хотя бы без главных вещей - "Годов шалостей", "Зибенкеза" и "Титана". Не следует забывать и "Шкатулки с драгоценностями" Гебеля *, классического рассказчика анекдотов, вместе с его же стихотворениями на алеманнском диалекте.