Король волшебников - Лев Гроссман

Джош, оставив в стороне и Пензанс, и Белфаст, привел их прямо в городской парк близ центра Фоуи. Еще несколько лет назад такая точность была бы недостижима, но гугловский уличный план послужил ценным вкладом в искусство создания отдаленных порталов. Джош прошел последним и стер дверь из воздуха.

Квентин не мог себе вообразить ничего более английского, чем этот город. Или более корнуоллского — Поппи должна знать, в чем разница. Городок в устье одноименной речки словно сошел с рисунка Беатрис Поттер.[35] Воздух после удушливого венецианского зноя прохладен и свеж, улочки извилистые, узкие и крутые, цветочные ящики на окнах практически заслоняют солнце.

В маленьком туристическом бюро их информировали, что Фоуи произносится в самом деле как Фой и что прославил его не только Кристофер Пловер. Где-то поблизости расположены Мэндерли из «Ребекки»[36] и Тоуд-Холл из «Ветра в ивах».[37] Дом Пловера, в нескольких милях от города, принадлежит теперь Национальному фонду, он огромен и по некоторым дням открыт для туристов. Дом Четуинов находится в частном владении и на туристических картах не значится, но он тоже где-то неподалеку. Согласно всем легендам и биографиям, он непосредственно граничит с усадьбой Пловера.

Поппи — единственная, у кого имелся паспорт и кредитные карточки — отправилась брать напрокат машину. (На замечание Джулии, что машину можно просто угнать, она ответила взглядом, полным безмолвного ужаса.) Остальные ждали ее на скамейке, под лучами нежаркого английского солнышка. Поппи подъехала за рулем серебристого «Ягуара» — вот уж не ожидала найти такое в Смурфтауне, сказала она. Все подкрепились в пабе и выехали.

Квентин, впервые оказавшись в Англии, не переставал удивляться. Эти холмистые пастбища за пределами города, с овцами и темными швами изгородей — более филлорийского пейзажа не найти, вероятно, на всей Земле. Даже в Венеции. Почему ему раньше никто не сказал? То есть говорили, конечно, но он не верил. Поппи на водительском месте ухмыльнулась ему в зеркало заднего вида: что, мол?

Возможно, она права и он с недостаточным уважением относится к реальному миру. Передвигаясь по проселкам сельского Корнуолла, они все были бы нормальными членами общества, не менее, наверно, счастливыми, чем теперь. Трава, проблески солнца между ветвей, малочисленность населения, дорогая машина — для всего этого магия не нужна, и недовольным такой жизнью может быть только полная сволочь. Квентин впервые в жизни серьезно думал о том, что счастливым можно быть и без Филлори. Счастливым, а не просто покорным судьбе.

К Филлори они, безусловно, были ближе, чем где-либо еще на планете. Даже названия деревень звучали по-филлорийски: Тайвордрит, Касл-Дор, Лостуител. Здесь сквозь реальный мир просвечивал другой, сказочный.

На Джулию Корнуолл определенно действовал благотворно — оживлял ее, можно сказать. Она единственная могла читать в машине без того, чтобы ее укачало, и все время листала филлорийские книжки, отмечая стикерами некоторые страницы и зачитывая вслух избранные места. Надо было вспомнить все способы проникновения в Филлори, составить путеводитель для желающих покинуть реальный мир.

— В первой книжке Мартин с Фионой проходят через футляр часов. Во второй Руперт туда попадает прямо из школы, так что нам от этого толку нет; Хелен, кажется, тоже, но про нее я пока не нашла. В «Летучем лесу» они лезут на дерево — это бы нам больше всего подошло.

— Не надо двери взламывать и всем под силу, — поддержал Квентин.

— Вот-вот. В «Тайном море» они едут на волшебном велосипеде, тоже неплохо. Может, там есть гараж или сарай для хранения всякого хлама.

— Фаны должны были давно все подчистить, — заметил Джош. — Вряд ли мы первые об этом подумали.

— В «Блуждающей дюне» Хелен и Джейн сидят с мольбертами где-то на ближнем лугу. Если остановимся на этом, придется сгонять в Фоуи за рисовальными принадлежностями. Вот, собственно, и все.

— Не совсем. — Извините, но никто, даже Джулия, не знал филлорийскую серию лучше Квентина. — Мартин в конце «Летучего леса» возвращается туда, хотя Пловер и не указывает, как именно. Есть еще последняя книга, «Волшебники», в которой сама Джейн рассказывает, как вернулась в Филлори и отыскала Мартина. Для начала она нашла коробку с волшебными пуговицами, которую Хелен выбросила в колодец. Пуговица ей понадобилась только одна — значит, остальные могут быть где-то поблизости.

— Откуда ты знаешь? — обернулась с переднего сиденья Джулия.

— Я ее видел, Джейн Четуин. В Филлори. Когда поправлялся от ран после гибели Элис.

Наступившее молчание нарушил сигнал поворота на развилке. Джулия смотрела на Квентина своими пустыми, непроницаемыми глазами.

— Иногда я забываю, через что ты прошел, — сказала она и снова стала смотреть на дорогу.

Дорога к дому Пловера, он же Даррас-хаус, заняла у них всего сорок пять минут. Когда-то это, вероятно, была настоящая глушь, но сейчас туда проложили вполне приличное двухполосное шоссе. Бровка отсутствовала, и остановленный Поппи «Ягуар» накренился под опасным углом.

Вблизи, кроме него, не наблюдалось ни единой машины. Было около половины четвертого. Усадьбу окружала солидная каменная стена; в воротах, как в рамке, виднелся сельский георгианский дом из серого камня. Его определенно строили по всем понятиям восемнадцатого века: симметрия, идеальные пропорции и так далее.

Пловер был человек богатый. Состояние нажил в Америке на бакалейной торговле, а потом перебрался в Корнуолл и начал писать свои книги. Недурное, видно, состояньице было: не дом, а прямо утес с окошками.

— Господи, — сказал Джош.

— М-даа, — протянула Поппи.

— Трудно представить, что человек жил здесь совсем один, — сказал Квентин.

— Не один, вероятно. Со слугами.

— Он был гей?

— Стопроцентный, — ответил Джош.

На воротах имелась вывеска ДАРРАС-ХАУС (ФЕРМА ПЛОВЕРА) с указанием времени посещений и стоимости билетов. Тут же висела синяя табличка с краткой биографией Пловера. Сегодня, в четверг, дом был открыт для экскурсий. Большая черная птица громко выругалась в кустах.

— Ну что, идем? — сказала Поппи.

Раньше Квентину представлялось, что там, внутри, они непременно наткнутся на что-то полезное, но сейчас дом казался ему пустым. Пловер никогда не был в Филлори, только книги писал — вот магии и не чувствуется.

— А зачем? — спросил он. Все молчаливо с ним согласились. Сюда можно вернуться и завтра, если они будут еще на Земле.

Они вернулись к машине и расправили на капоте карту. О местоположении дома Четуинов они могли только догадываться, но подходящих домов в окрестностях Фоуи было не так уж и много. В книгах Пловера часто рассказывается, как маленькие Четуины, по одному и все вместе, прибегают или приезжают на велосипедах навестить любимого «дядю Кристофера». Пловер даже калитку проделал в стене между их поместьями — калитку детского роста.