КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга первая. - Анатолий Козинский

- Фу, ты чёрт! А я вас и не узнал!

Отобедав, после третей рюмки он уже совсем миролюбиво спрашивал:

- А вы хоть что-нибудь поймали? Если нет, то я вам сейчас… - и делал ложное движение в попытке встать и подарить неудачливым рыбакам «золотые горы». Те, исполняя роли истинных простофиль, махали руками, убедительно доказывая ненужную напраслину его хитрющего маневра.

Антон уже давно заметил и постепенно убедился, что водка стала насущным необходимым продуктом в житедеятельности человека, сопровождая его от дня рождения и до кончины. Выпивают при рождении, крестинах, свадьбах, праздниках, всевозможных сделках и похоронах. Пьют и в радости, и в горе. Это зелье, являясь вредным наркотическим средством, в первую очередь воздействует на осознанные умственные способности человека, создаёт привычную тягу к его выпивке, требует исключительно разумного подхода к соблюдению меры и периодичности его потребления. Чрезмерные выпивки спиртного и в радости, и в горе приносят человеку одно большое несчастье.

Несчастье принимает критические, а иногда катастрофические последствия, когда общество теряет контроль над распространением и потреблением этого общедоступного яда.

Отдав торговлю спиртным частнику, общество становиться заложником в руках дельцов, которые, не имея ни совести, ни чести не пожалеют и мать родную с целью добычи сверхдоходов.

Антон всё больше начинал понимать, что в любом человеке действительные условия бытия жизни должны формировать в его сознании веру в добро и создавать границы поступков за которыми начинается зло. Эти граничные понятия составляют стержень жизни индивидуума. Они и есть тем относительным эталоном измерения, с которым человек шагает по жизни, делает поступки и оценивает события.

Иногда жизнь у некоторых людей настолько серая или, наоборот, беззаботная, что чётких границ добра и зла они распознать не могут. Такие люди создают предпосылки для узаконенного самопровозглашения так называемой «элиты» и при определённых условиях пойдут за кем и на что угодно. Они уже профессионально творят зло и очень редко добро – в прямой зависимости от поводырей.

Случалось, выпитая рюмка водки, развязывала язык бывшему фронтовику, соседу отца Антона деду Филиппу, который сквозь поредевшие зубы, шепелявя выражал своё жизненное кредо примерно так:

- Иду я по улице, шматрю лежит вещь. Думаю – нужно жабрать, пока никто её не шворовал!

- Дед, так вещь ведь не ваша, а воровать нельзя – стыдно!

- Ну и што: штыдно – у кого видно, лучше её возьму я, чем кто-нибудь другой. Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё! Понял?

- А если придёт со своими претензиями настоящий хозяин?

- Хозяин? Это другое дело. Если вещь его – пускай жабирает, но объявление в газету я давать не буду!

- Газеты то вы читаете?

- А как же! Всё, что там написано – правда! Может всю правду и не пишут, но брехни там нема!

- Дед, а как вы относитесь к американцам?

- Интерешуюсь! Даже очень! Вот если б тут под штолом прошверлить дырку метров што, как – думаешь, хватит?

- Так вы через эту дырку пол-Америки к себе домой перетащите!

- Обижаешь! Нам чужого ничего не нужно, однако любопытно….

Справедливости ради нужно признать, что стереотип подобной житейской философии исповедуют многие. Очень многие люди рангом повыше, в соответствие с занимаемым положением в обществе гораздо выше деда Филиппа, делали так же, вот только масштабы у них побольше и интерес не такой простецки наивный да бескорыстный.

Существующий реализм жизни иногда ломал людей и их представления о непреходящих ценностях сопутствующих человеку. В одних случаях они опускались на самое дно человеческих страстей, в других – находили в себе силы покаяться в содеянном зле грехопадения.

Когда-то в бытность существования монастырей, особенно при святых местах собирающих толпы богомольцев, на виду или наоборот в пещерах было немало бывших, раскаявшихся грешников, принявших на себя определённый обет.

Одни были молчальники, другие истязали свою плоть плетьми поддерживая её только куском хлеба и водой, третьи неустанно били поклоны, четвёртые….

Один из них уединившись, закрыв глаза, сидел и регулярно деревянной колотушкой стучал по колоде, торчащей у него между ног. Присмотревшись внимательней, можно было заметить, что на поверхности колоды лежали остатки естества когда-то служившего орудием для производства зарождения жизни.

Очередной раз грохнув своеобразной дубинкой по колоде, он радостно улыбнулся будто увидел мать родную, чем не мало заинтересовал одного из посетителей монастыря.

- В чём суть обета? – спросил он мученика.

- В своё время я принёс много бед людям. Львиная доля зла была сотворена мной в пьяном угаре слабого духом тела пленённого бесовской сладостью прелестей женской плоти. В конце концов, пересытившись и разочаровавшись в мирской жизни, замаливаю грехи бурной молодости в этой обители.

- Так в чём же истина обета? – повторил свой вопрос посетитель.

- Истина в прямом воздействии на предмет и источник зла!

- А какую радость и вдохновение черпаете вы из обета?

- Вы представить себе не можете радость и счастье, которое испытываю я, когда дубинка не попадает на предмет воздействия расплаты за содеянные грехи. Каждый промах это промысел божий, посланный мне в утешение, в надежде обрести прощение у людей грехов моих.

Мораль сей притчи такова, - подумал Антон, - что пути для зла всегда открыты, творить зло особого труда не составляет. Сеять зло всегда легче, чем делать истинное добро. Счастье давать присуще только людям светлого разума, твёрдых убеждений, большой души и

по-настоящему счастливых.

У грешников же путь к покаянию должен быть всегда открытым, его выбирает каждый сам, наедине с богом и своей совестью.

Приятные воспоминания о прошедшем отпуске ещё не раз наполняли сердца курсантов радостью встреч и грустью расставаний с близкими людьми своего детства и юности. Повседневный ритм течения первых дней учёбы в училище после отпуска нацеливал Антона и его товарищей на довольно плотный график изучения дисциплин по специальностям до сих пор не существовавшим.

Кроме всего прочего, сложности освоения глубин океана породили целый ряд специфических наук, требующих своего становления и развития. Естественно, что устройство подводного корабля, его оснащение техникой и оружием неизмеримо сложнее корабля надводного, не говоря уже об оружии наземного базирования. Условия эксплуатации техники и оружия, размещённого на подводных лодках и на берегу, практически не имеют ничего общего. На берегу – основание твёрдое, его пространственная ориентация практически не изменяется. На подводной лодке – основание постоянно передвигается вместе с кораблём, постоянно изменяются и величины углов ориентации по всем трём осям координат, плюс воздействие агрессивной среды и огромных давлений воды.

Для изучения всех этих сложностей учебная программа требовала чёткой организации процесса обучения при максимальной концентрации сил и способностей курсантов.

-    Если некоторые курсанты думают, что подводная лодка это тот же надводный корабль только герметичный, то они заблуждаются. Ибо надводный корабль с погружением тонет, а подводная лодка способна плавать над и под водой! – Эти справедливые слова начальника кафедры устройства подводных лодок, уже не раз повторенные им во вступительной лекции, услышал и Антон.

Учебный корпус, где размещались, в основном, лекционные залы, кафедры и кабинеты общеобразовательных дисциплин, товарищи Антона посещали теперь реже. Они «оккупировали» весь нижний этаж спального корпуса, вход на который охранялся и осуществлялся по особым пропускам.

Здесь были размещены учебные образцы ракетной техники, начиная с немецких ФАУ и кончая ракетами отечественного производства: ракет баллистических и ракет крылатых.

Далее, в полуподвальных помещениях размещалась техника по устройству подводных лодок. Здесь было собрано всё, что было возможно затащить в эти помещения: разнообразная водяная и воздушная арматура, станция погружения – всплытия, компрессоры, аккумуляторный бак в разрезе, макеты подводных лодок отечественных проектов, зашторенные демонстрационные схемы и чертежи на стенах. В отдельном помещении был смонтирован трофейный немецкий действующий тренажёр для отработки практических навыков обучаемых подводников по управлению подводной лодкой. Здесь же нашёл своё место учебный класс по изучению теории остойчивости и непотопляемости подводных субмарин.

На другом конце нижних этажей старого учебного корпуса размещались классы и помещения с учебным оружием подводных лодок. Здесь были собраны все типы торпед, состоящие на вооружении ВМФ: действующие парогазовые торпеды; торпеды электрические с головками самонаведения пассивного и активного типа; торпеды малогабаритные и имитационные средства.