Анжелика - Серж Голон

– А-а, ты наконец узнала Никола! – воскликнул барон де Сансе, широким шагом приближаясь к ним. – Вот уж истинное наказание для нас, никто не может совладать с ним. Ни на земле, ни с мулами – нигде не желает работать. Бездельник и бабник – вот он каков, твой прелестный дружок, Анжелика.

Но Никола, казалось, совсем не смутил такой отзыв барона. Он продолжал смотреть на Анжелику и смеялся, показывая белые зубы, смеялся дерзко, почти нагло. Из-под расстегнутой рубашки видна была его мускулистая загорелая грудь.

– Эй, малый, садись на мула и поезжай за нами, – приказал барон, ничего не заметив.

– Слушаюсь, хозяин.

Они проехали по подъемному мосту и свернули налево.

– Куда мы едем, отец?

– На старый свинцовый рудник.

– К развалинам неподалеку от Ньельского монастыря?..

– Совершенно верно.

Анжелика вспомнила обитель распутных монахов, свою безумную детскую затею бежать в Америки и рассказ брата Ансельма о руднике, о том, как в древние времена там добывали свинец и серебро.

– Не понимаю, какое отношение имеет этот заброшенный клочок земли к…

– Теперь он уже не заброшен и называется Аржантьер. Это и есть твое приданое. Если ты помнишь, Молин в свое время просил меня возобновить права нашей семьи на разработку рудника, а также хлопотать об освобождении от налогов четверти добытого свинца. Когда мне удалось добиться этого, он привез туда рабочих-саксонцев. Видя, какое значение он придает нашей, прежде заброшенной земле, я как-то сказал ему, что предназначил ее тебе в приданое. По-моему, именно тогда и зародилась в его хитроумной голове мысль о твоем браке с графом де Пейраком, ведь этот тулузский сеньор изъявил желание купить наши рудники. Я не очень понимаю, какие дела связывают графа с Молином, но думаю, что граф в какой-то мере причастен к торговле свинцом и мулами, которую мы ведем с Испанией. А это свидетельство того, что дворян, занимающихся коммерцией, гораздо больше, чем принято думать. Правда, на мой взгляд, земельные владения графа де Пейрака достаточно велики, и ему нет нужды прибегать к таким отнюдь не аристократическим занятиям. Но возможно, это его развлекает. Говорят, он большой оригинал.

– Если я не ошибаюсь, отец, – медленно проговорила Анжелика, – вы знали, что он мечтает об этих рудниках, и дали понять, что в придачу нужно взять дочь.

– Как странно ты все воспринимаешь, Анжелика! А я вот нахожу мысль дать тебе рудник в приданое великолепной. Всю жизнь и я, и твоя бедная матушка пеклись о том, чтобы хорошо пристроить дочерей. Не в традициях нашей семьи продавать свои земли. Даже в самые трудные времена нам удалось сохранить в неприкосновенности вотчину баронов де Сансе, хотя дю Плесси много раз зарился на наши плодородные земли, знаешь, те, где некогда были болота. Но выдать дочь замуж за человека не только знатного рода, но еще и богатого – на это я согласен. Род сохраняет свои земли. Они перейдут не в чужие руки, а к новой ветви рода, к новой семье.

Анжелика ехала чуть позади барона, и он не мог видеть выражение ее лица. А она в бессильной злобе кусала губы своими белыми зубками. Разве могла она объяснить отцу, в какое унизительное положение поставили ее, если он убежден, что так ловко устроил счастье своей дочери! Однако она все же попыталась бороться.

– Насколько мне помнится, вы отдали рудник Молину в аренду на десять лет. Значит, до конца арендного срока еще около четырех лет. Как же можно в таком случае давать его в приданое?

– Молин не только дал согласие на это, но даже изъявил готовность продолжать его разработку для графа де Пейрака. Кстати, работы на руднике ведутся уже три года… Сейчас ты все увидишь, ведь мы уже подъезжаем.

Они добрались до рудника за час. Когда-то Анжелике представлялось, что этот черный карьер и гугенотские деревни неподалеку от него находятся где-то на краю света, а теперь вдруг оказалось, что они совсем близко. Это впечатление подкрепляла отличная дорога, которая вела туда. Около рудника появились дома для рабочих.

Отец и дочь спешились, и Никола взял лошадей под уздцы.

Заброшенный рудник, так врезавшийся в память Анжелики, изменился до неузнаваемости.

По желобам сюда подавалась проточная вода, которая с помощью колес приводила в движение несколько вертикальных каменных жерновов. Чугунные рудодробильныe песты с неимоверным грохотом дробили большие глыбы породы, которые рабочие откалывали от скалы кувалдами.

В двух печах жарко пылало пламя, раздуваемое огромными кожаными мехами. Рядом с печами высились черные горы древесного угля, все остальное пространство было завалено кучами породы.

Группа рабочих лопатами бросала размельченную жерновами породу в деревянные желоба, по которым тоже текла вода, другие скребками подгребали ее против течения.

Несколько поодаль высилась какая-то довольно солидная постройка, двери которой были затянуты сеткой, забраны железной решеткой и заперты на большой замок.

Два человека, вооруженные мушкетами, стояли у входа в это помещение.

– Здесь хранятся слитки серебра и свинца, – пояснил барон.

И преисполненный гордости, он добавил, что в следующий раз попросит Молина показать Анжелике этот склад.

Потом он повел ее к ближайшему карьеру, который спускался высокими террасами, метра в четыре каждая, образуя нечто вроде римского амфитеатра.

Тут и там под скалой зияли черные дыры туннелей, и из них время от времени появлялись ослики, которые тянули небольшие тележки.

– На руднике живет десять саксонских семей – потомственных рудокопов, литейщиков и камнеломов. Вот они-то вместе с Молином и ведут разработки.

– И сколько же рудник приносит дохода в год? – спросила Анжелика.

– Откровенно говоря, я никогда не задумывался над этим, – несколько смущенно признался барон Арман де Сансе. – Ты понимаешь, Молин регулярно вносит мне за него арендную плату. Он взял на себя все расходы по оборудованию. Кирпичи для печей привезены из Англии и, наверно, даже контрабандой из Испании, через Лангедок.

– И уж, конечно, не без помощи того, кого вы предназначаете мне в супруги?

– Возможно. Говорят, его интересы весьма разносторонни. Кстати, он крупный ученый и сам сделал чертеж этой паровой машины.

Барон подвел дочь к входу в одну из штолен. Он показал ей огромный железный котел, под которым был разведен огонь. Из чана в штольню тянулись две толстые, чем-то обмотанные трубы, и время от времени из штольни вздымался фонтан воды.

– Это одна из первых паровых машин, которые пока что существуют в мире. Она выкачивает из штолен подземные воды. Ее сконструировал граф де Пейрак после одной из своих поездок в Англию. Так что видишь, для женщины, которая хочет стать «жеманницей», лучшего мужа не сыскать – ведь он в такой же степени ученый и остроум, в какой я неуч и тугодум, – с жалкой гримасой заключил Арман де Сансе. – О, здравствуйте, Фриц Хауэр, – поздоровался вдруг барон.