Суперигрушек хватает на все лето - Брайан Олдисс

Он: Так марсиане оказались отрезанными от всего остального человечества, к счастью, имея своих собственных мудрых правителей. Во время вынужденной изоляции Марса потребление воды, находившейся глубоко под его поверхностью, было строго нормировано. Вода была необходима для нужд сельского хозяйства, а также подвергалась электролизу для получения кислорода. Оторванное от Земли марсианское сообщество имело реальный повод для более тесной координации всех своих действий. Это объяснялось тем, что без такой координации выжить в сложившихся обстоятельствах было невозможно.

Она: Крах ЕВПАКАМа стал причиной финансового кризиса в деловых центрах Земли — в Лос-Анджелесе, Сеуле, Пекине, Лондоне, Париже, Франкфурте-на-Майне. Разочарование в политике невмешательства правительства в дела бизнеса было полным и сокрушительным. Поэтому и фраза «Давайте не будем тянуть руки за лишним» сделалась чрезвычайно популярной. Давайте не будем тянуть руки за еще одним рожком мороженого, еще одной банкой пива, еще одним автомобилем, еще одним домом! Вы перестаете тянуть руки за чем-то, вам ненужным, просто из чувства гордости за самого себя.

Прошло пять лет, прежде чем был восстановлен ограниченный график межпланетного сообщения между Землей и Марсом. К тому времени идея общественных работ окончательно укоренилась, существенно упрочив концепцию, рассматривавшую население Земли как единое целое и составную часть живой природы, необходимую для нормального функционирования всей планеты. Узнав о том, что поселение людей на Марсе превратилось в утопическую коммуну, скромно довольствующуюся минимальными ресурсами для нормальной, здоровой жизнедеятельности, земляне испытали огромное воодушевление и великую радость, большинство народов Земли отправили на Белый Марс своих представителей — по одному человеку или даже по нескольку.

Он: Марсианский образец значительно ускорил переход от эксплуататорского капитализма к уже начавшему зарождаться «менеджеризму». Политика невмешательства в капиталистическое производство канула в Лету, подобно давней бесславной попытке создания коммунизма. Началась эпоха мирной Земли, когда правительства разных стран сосредоточили свои усилия на интеграции важнейших компонентов экономики, и в мире окончательно возобладала модель поведения, более присущая безобидным садовникам, чем баронам-разбойникам.

Она: Да, но с увеличением числа путешественников из категорий МОС и ВПЛ, отправлявшихся на Белый Марс, запасы воды на планете иссякли. Глубинные запасы были вычерпаны до последней капли. Возникло ощущение, что цивилизации Марса пришел конец.

Он: Я не согласен с тем, что дела были настолько плохи, потому что пилотируемые космические исследовательские ракеты все дальше и дальше внедрялись в глубины космического пространства Солнечной системы и царства величественных гигантов — Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Неизвестного характера деятельность была зафиксирована между Нептуном и его крупнейшим спутником Тритоном. Поэтому на одном из спутников Юпитера, Ганимеде, создали базу…

Она: Я бывала в Ганимед-Сити. Веселое место. Люди там живут лишь одним днем. Боюсь, сейчас Марс облетают стороной, потому что вид Юпитера, открывающийся с Ганимеда и других спутников, неизменно вызывает у космических туристов поистине сказочное ощущение.

Он: Один прыжок, и вы уже на соседнем с Ганимедом спутнике Юпитера, Океании — таково новое название Европы, — откуда открывается еще более ошеломительный вид на Юпитер.

На Океании есть передвижная база, возведенная на поверхности плавучей льдины километровой толщины. Под коркой льда находится целый океан пресной воды, чистой пресной воды, полностью лишенной каких-либо форм жизни. Или по крайней мере лишенной до тех пор, пока жизнь в ней не будет посеяна.

Эта самая вода в особых пузырях доставлялась на Марс. Теперь на Марсе существует огромное озеро, которое постепенно превращается в настоящее море пресной воды. Так что главная проблема Красной планеты решена.

Она: Конечно же, можно сказать, что природа Марса наконец преобразована. Человечество не останавливается в своем развитии и больше не нуждается в памятнике старым мечтам и иллюзиям.

Он: Период так называемой экономной утопии на Марсе длился недолго. Однако трагичный двадцатый век с его войнами, геноцидом, убийствами, алчностью и несправедливостью ушел в прошлое. Мы наконец обрели силу не тянуть руки, как говорил Джордж Блай, за тем, что нам не нужно. Когда люди стремятся к звездам, они испытывают настоящее счастье.

Она: Они устремляются к звездам, чтобы встретиться с братьями по разуму, о которых нам ничего не известно… Но может быть, они встретятся с Богом?

Он: Вряд ли. Бог был одной из тех скрипучих половиц человеческого сознания, которые мы оставили в прошлом, после того как смогли сделать Марс своим домом.

Она: Не могу согласиться с этим утверждением. Что стало бы с человечеством, не будь в мире добра?

Он: А что произошло с человечеством в двадцатом веке, когда добро предположительно существовало? Вы, верующие, можете сказать: «Он спас нас от самоуничтожения, избавив от ядерной войны. Такова была Его воля». Однако если бы люди уничтожили друг друга, то это в равной степени тоже была бы воля Божья. Бога не существует, но, несмотря на это, я его ненавижу. Ведь религиозные убеждения заставляли нас прилагать мощнейшие усилия для того, чтобы отвратить свой взгляд от наших собственных трудноразрешимых проблем. Бог стоял на нашем пути к просвещению, подобно юнговской Тени, мешая нам согласиться с тем, что мы возникли из праха, упавшего с поверхности угасших солнц. Что мы — часть вселенной. Вселенная — наш родной дом.

Она: Позвольте вам возразить. Бог — неиссякаемый источник нашего вдохновения, возвышающий нас над материальным миром. Разве вы не слышали той удивительной музыки, созданной к вящей славе Его? Или не видели картин, вдохновленных верой в Него?

Он: Картины созданы людьми. Бог не обладал и половиной музыкального таланта, какой был у Иоганна Себастьяна Баха. Вам следует отказаться от этого заблуждения, но можно по-прежнему убаюкивать себя им. Пересмотр прежних убеждений — свидетельство взросления.

Она: Не понимаю вас.

Он: Вы хотите сказать, что не понимаете сути эволюции?

Она: Не говорите глупостей. Наука и религия нисколько не противоречат друг другу.

Он: Верно. Это опыт и религия противоречат друг другу.

Она: Но что мы будем делать без Бога?

Он: Мы должны учиться — поскольку учимся мы крайне медленно — правильно оценивать самих себя и наши поступки.

Она: Вам не удастся пошатнуть мою веру. Мне жаль, что у вас нет веры.

Он: Веры? Способности упрямо отрицать очевидные факты? Послушайте, к чему гордиться собственной слепотой? Подумайте о том, что представление о Боге отделило нас от остальной природы, возвысило над животными, показало нам пример могущества и самоуничижения. Сделало из нас углубленных в самих себя идиотов.

Она: Ваши слова — это богопротивная чушь. Когда вы их произносите, вы демонстрируете свою бездушность и бесчеловечность.

Он: Мы уже почти превратились в новый биологический вид, мы, звездоплаватели. В нас сейчас стремительно происходят физические и ментальные изменения. Мы стали такими благодаря дарам трагического двадцатого столетия, в котором был открыт код ДНК и достигнуты значительные успехи в генной инженерии. Резервуары, переправляемые в обоих направлениях по матрице между Океанией и Марсом, — это живые объекты, сотворенные благодаря биоинженерным способностям, объекты, скопированные с простой пузырчатки.

Она: Вы, наверное, помните, какой восторг испытали мы все, когда Ганимед сделался пригодным для проживания, и все благодаря запасу новых растений и насекомых. Их образцы были доставлены на борту беспилотных космических ракет. Они совершили мягкую посадку на Ганимеде, распространились по всей его поверхности, быстро дали потомство и подготовили спутник для нашего прибытия туда. К этому моменту первые обитатели планеты достигли пика своей жизнедеятельности. Пожирая себе подобных и умирая, они удобряли собой новообразованную почву. Подобный прогресс был просто немыслим в дни первых полетов на Марс с их механистическим подходом.

Он: Разве Бог хотя бы раз прогулялся по Ганимеду? Нет, он, наоборот, всегда вставал у нас на пути! Разве монструозная Тень, созданная воображением Карла Юнга, не отрезала нас от самореализации, от нас самих, существ, являющихся неотъемлемой частью целого космоса, — частичек праха давно угасших солнц?

Она: Попытайтесь возлюбить Господа, даже если вы и не верите в Его существование. Ненависть лишь пойдет вам во вред. Бог был необходим — возможно, жизненно необходим, в прошлом, много веков назад, и Спаситель показал нам то, к чему нужно было устремлять дух в долгие мрачные века.