Наставники - Чарльз Сноу

В профессорскую вызвали главного привратника и послали его с запиской к Гею. Ему было строго наказано, что он должен передать извещение немедленно, лично Гею, даже если тот уже лег спать, и обязательно принести ответ.

Я пошел к Рою, а остальные решили дождаться возвращения привратника.

Ночь была пасмурной, моросил мелкий ледяной дождь. Мне вдруг показалось, что во дворике непривычно темно, я огляделся и с грустью увидел черное окно ректорской спальни.

Рой сидел за письменным столом и читал последние листы корректуры.

- Тебе уже, конечно, сказали? - спросил я.

- Сказали, - ответил Рой. - Его-то путь завершен, и наша жалость ему не нужна... да он едва ли и понял, что умирает. А вот его близкие столкнулись сегодня со смертью в полном сознании.

Вскоре к Рою поднялась Джоан, и он ушел с ней в Резиденцию.

Я возвратился в профессорскую; Браун, Винслоу и Деспард все еще ждали ответной записки Гея.

- Это истинное бедствие, - услышал я входя слова Деспарда, - что наш Устав предписывает замещать умершего ректора старшему члену Совета. Поневоле позавидуешь другим колледжам, где учреждена постоянная должность заместителя. - Из ответа Винслоу я заключил, что они уже не в первый раз обсуждают это.

Через некоторое время явился главный привратник; его старый, залоснившийся цилиндр намок и потускнел. Он отдал Деспарду большой конверт с сургучной печатью.

- Профессор еще не спал? - спросил его Браун.

- Что вы, сэр!

Мне показалось, что бесстрастно почтительное лицо привратника озарилось мимолетной усмешкой, но я не был в этом уверен.

Деспард-Смит, мрачно нахмурившись, прочитал письмо Гея.

- Ну вот, это подтверждает мою мысль, - сказал он, протянув нам письмо. Оно было написано твердым, изящным почерком девятнадцатого века:

"Дорогой Деспард,

Ваше известие нимало не удивило меня, однако я искренне скорблю о Ройсе и его домочадцах. Он - пятый ректор, ушедший от нас в иной мир с той поры, как меня провели в члены Совета.

Я готов выполнить все обязанности, возложенные на меня предписаниями нашего Устава, и манкировать ими не собираюсь. Что же касается до экземпляров Устава и "Положения о выборах", доставленных мне вместе с Вашим письмом, то вы совершенно напрасно обеспокоили себя: в продолжение последних недель я неоднократно освежал в памяти необходимые в настоящем случае параграфы этих документов и теперь решительно убежден, что сумею выполнить свой долг.

Я позволю себе не согласиться с Вашим мнением относительно формальности имеющего быть собрания. Я уверен, что, придав нашей встрече чисто формальный оттенок, мы не сумеем выразить должного уважения к памяти покойного ректора. Вместе с тем я считаю, что собранно не следует чересчур затягивать, и предлагаю начать его завтра в четыре часа сорок пять минут пополудни. Мни всегда представлялось, что четыре часа тридцать минут время слишком раннее. Чай я предложу подать к четырем часам пополудни, как обычно.

Всегда Ваш - М.Г.Л.Ген"

- Итак, старик заявил свои права, и нам не остается ничего иного, как подчиниться требованию Устава, - сказал Браун.

На следующий день все, кроме Гея, пришли в профессорскую с опозданием. За чаем ели мало и разговаривали вполголоса - однако не от горя, а из соображений внешней благопристойности. Накануне многим действительно было очень горько, но горестные сожаления о знакомых глохнут довольно быстро: эгоизм здоровых людей вытесняет их из наших сердец столь поспешно, что людям неловко признаваться в этом друг другу, и печальные лица, в добавление к траурным нарядам, помогают им сохранить декорум. Сегодня в профессорской не было только Пилброу; но лишь трое из нас по-настоящему страдали: Кристл, такой резкий и грубый, что все его сторонились, Джего, выглядевший вконец измученным, да Рой Калверт - он всю ночь провел в Резиденции, и его ввалившиеся глаза были обведены черно-синими кругами.

Впрочем, Джего-то истомило тревожное ожидание, а не печаль, так что искренне горевали о Ройсе только двое - Кристл и Калверт; они даже не замечали всеобщей возбужденности.

В половине пятого многие уже сидели на своих привычных местах за столом для совещаний; однако Гей неторопливо попивал чай и по обыкновению громко разглагольствовал - слушай, кто хочет. Наконец часы пробили три четверти пятого, и он сказал:

- Так-так. На четыре сорок пять я назначил собрание. Пора начинать. Да, время подошло, джентльмены.

Он сел на председательское место и оглядел собравшихся. Приглушенный шум голосов постепенно стих. Гей с трудом поднялся на ноги и для устойчивости оперся руками о столешницу.

- Сидите, джентльмены, - проговорил он. - Я встал, ибо известие, послужившее причиной сегодняшнему собранию, приличнее сообщить стоя. - Он выглядел элегантным и внушительным; его бородка была аккуратно подстрижена и причесана; он как бы даже помолодел. - Да, я должен сообщить вам грустную новость. Чрезвычайно грустную. Вчера вечером скончался наш ректор. Я назначил собрание на сегодня, повинуясь требованиям Устава. А сейчас мне хочется сказать несколько слов в память о нашем покойном руководителе. - Гей говорил больше получаса. Его звонкий голос звучал ясно и отчетливо - довольно длинная речь, видимо, нисколько его не утомила. И он почти не сбивался. Только раз или два память подвела его, и он приписал Ройсу черты характера и поступки прежних ректоров. Сегодня Гей был в хорошей форме; он умел, а главное, любил говорить на публику, и ему удалось припомнить совсем недавние, близкие нам события из жизни Ройса. Одно было нехорошо - он откровенно наслаждался собственной речью.

- Но потом его сразила болезнь, - закончил Гей, - и в ней, как выражаются сказители моих саг, таилась его гибель. Да-да, именно гибель. Он встретил ее так же мужественно, как герои моих саг. У него, правда, было утешение, которого не было у них. Он скончался в истинно христианской вере, а жил столь праведно, что ему не приходилось страшиться божьего суда.

Гей сел в кресло и, прерывая начавшиеся разговоры, постучал кулаком по столу.

- А теперь, джентльмены, - начальственно объявил он, - перейдем к делу. Мы не можем чересчур долго предаваться грустным мыслям. Мы должны думать о будущем. О будущем! - вот о чем нам следует думать. Устав предписывает мне организовать выборы нового ректора. Я сейчас прочту вам соответствующие параграфы.

Он начал читать Устав, причем не "Положение о выборах" - к нему он обратился позже, - а те параграфы, где говорилось о правах, обязанностях, денежном обеспечении и жилище ректора. Он читал отчетливо и неспешно, а поэтому довольно долго. Наконец дошла очередь и до "Положения о выборах". Гей принялся читать совсем медленно - словно бы декламируя: "Собрав в надлежащее время членов Совета, старший из них обязан объявить, что должность ректора освободилась".

Тут Гей прервал чтение и посмотрел на нас.

- Я объявляю вам, джентльмены, - торжественно сказал он, - что должность ректора освободилась.

Потом стал читать дальше:

- ...А также проследить за тем, чтобы официально заверенное им объявление об этом факте было вывешено на всеобщее обозрение при входе в храм колледжа...

- Вы слышали, джентльмены? Проследить! - воскликнул Гей. - А я не только прослежу - я прикреплю его к дверям храма собственноручно. Да-да, собственноручно! И видимо, мне его надо написать?

- Оно уже заготовлено, - сказал Винслоу, передавая Гею листок. - Я попросил отпечатать его сегодня утром в конторе казначейства.

- Так-так. Примите мои поздравления, Винслоу. Но прежде всего мне его надо прочитать. Ибо именно на меня ляжет вся ответственность за малейший промах. "Вследствие кончины мистера Вернона Ройса должность ректора в колледже освободилась. Выборы нового ректора, согласно параграфам D-F нашего Устава, состоятся в храме колледжа двадцатого декабря тысяча девятьсот тридцать седьмого года, в десять часов утра".

- Что ж, все как будто верно, - заметил Гей; ему словно бы не хотелось отдавать Винслоу объявление. - Двадцатого декабря? - спросил он. Надеюсь, вы правильно определили дату выборов?

- Должность освободилась во время учебного триместра, - с оттенком нетерпения ответил Винслоу. - До двадцатого декабря осталось ровно пятнадцать дней.

- Так-так. Действительно, - сказал Гей. - Все как будто верно. Вы поняли, джентльмены? Теперь, видимо, мне надо подписать этот документ?

- Это не обязательно, - проговорил Деспард. - В Уставе не указывается, что объявление должно быть подписано.

- Нет-нет, я уверен, что мне надлежит подписать этот документ, - сказал Гей. - Тогда всем станет ясно, что мы ничего не упустили. Я обязательно должен подписать этот документ.

Гей поставил под объявлением свою размашистую, но четкую подпись. Потом с удовлетворением сказал:

- Так-так. Превосходное объявление. Теперь мне надо прикрепить его к дверям храма. - Кристл и Рой Калверт помогли ему надеть пальто; услышав, как часы пробили шесть раз, он негромко хихикнул и проговорил: