Чёрные корабли - Джо Грэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не спишь? — прошептал он.
— Нет, — ответила я. — Еще рано…
— Да. — Он зарылся лицом в мои волосы.
Где-то на реке раздался первый крик птицы.
— Ксандр…
— Да…
Я протянула руку и переплела его пальцы со своими.
— Прежде чем я стала пифией, прежде чем мне дали имя Линнея, меня звали Чайка. Мое имя Чайка.
Я услышала его выдох.
— Чайка, — прошептал он. — Хорошее имя. Ты — Чайка…
И мы снова уснули, не размыкая рук.
Паводок
Проснувшись утром, я застала на себе его пристальный взгляд. Солнечный свет пробивался сквозь щели палубы, разрисовывая наши тела мелкими теплыми пятнами, словно шкуру гепарда — только наоборот, светлым по темному. Я улыбнулась Ксандру.
Он встретил мою улыбку с каким-то облегчением, словно чего-то боялся. Думал, что рассержусь?..
— Привет, Ксандр, — сказала я, вытягивая затекшую руку.
— Доброе утро. — Он посмотрел куда-то сбоку от меня, на солнечные пятна. — Ты вправду совершенно уверена…
— …что мне не запрещено? Уверена. Совершенно и полностью. Я совершенно и полностью уверена, что запрета нет. Будь мне запрещено — я не стала бы этого делать.
Он повел бровью:
— Да, наверное.
На такое трудно ответить чем-то иным, кроме честного и жестокого «я не преступила бы обетов ради тебя», но мне не хотелось так говорить, и потому я промолчала. Вместо слов я потянулась к нему. Касаться его всей кожей — невероятное ощущение, и колкие волоски этому совершенно не мешали. Встали мы еще очень не скоро.
К Тии и остальным женщинам, занимавшимся уборкой после вчерашнего праздника, я присоединилась уже чуть ли не в полдень. Пока Тия отчищала большой котел, я держала на руках Кианну; во рту, казалось, намертво остался вкус вчерашнего пива.
Кианна, топчась у меня на коленях, цеплялась за мое плечо и издавала булькающие звуки. Ползать она еще не научилась, но уже могла, ерзая на животе, как червячок, потихоньку двигаться вперед.
— Ты собираешься замуж за Бая? — спросила я.
— Да. — Тия продолжала тереть котел, не поднимая на меня взгляд. — Я сначала даже думать об этом боялась, из-за Кианны. Ну, ведь с детьми всегда полно хлопот, даже когда они твои собственные, а кто ж будет терпеть, когда… В общем, я боялась, что не получится. И даже решила, что брать кого-то в мужья надо не раньше, чем Кианне исполнится три года и ты примешь ее к себе. Кос говорит, мне не обязательно выходить замуж прямо сейчас.
— Как хочешь, — сказала я. — Я обещала, что Кианна станет моей ученицей, так и будет. — Я потерлась щекой о теплую щеку и мягкие волосы Кианны, которая лезла мне на плечо. — Когда ты отлучишь ее от груди, я ее возьму, и она будет мне дочерью.
— Может, к тому времени у тебя будет уже и своя дочь.
— У меня ведь может быть и много дочерей, — сказала я и опустила голову, с ужасом обнаружив, что краснею. — Ты удивлена?
— Удивляет всех только одно — что вам понадобилось столько времени, — улыбнулась Тия. — Вы с Ксандром так подходите друг другу… Кос говорит, что они дружат уже давно и Ксандру всегда нужен был кто-то вроде тебя. Все к тому шло месяцами, да?
— Наверное. — Я никогда не разговаривала о мужчинах, по крайней мере с ровесницами. И даже не знала, как начать.
От поиска слов меня избавил Ней, который только что появился в воротах, явно чем-то довольный. Он сразу подошел к нам.
— Где Ксандр?
Я снова залилась краской, но за меня ответила Тия:
— Они с Косом отправились рыбачить. На маленькой плетеной лодке.
Ней казался раздосадованным.
— Понятно, не меньше чем на полдня. Я ему хотел показать вот что. — Он протянул вперед меч.
На пядь длиннее наших и более узкий, с легко изогнутым контуром листовидного клинка, обоюдоострый. Никаких украшений, лишь рукоять обернута плотной шерстью, выкрашенной в пурпур, и перевита золотой проволокой. На гладкой поверхности и в острых гранях вспыхивают отблески солнца. Смертельно прекрасное оружие…
— Откуда он у тебя? — спросила я.
— Нубиец подарил. У него такой не один, он отбирает их у пленных — уроженцев Библа и прибрежных городов.
— Красивый, я никогда таких не видела. Можно? — Я протянула руку.
Ней удивился, но передал мне меч.
— Тебе вроде бы запрещено проливать кровь?
— Я ведь не собираюсь тебя убивать, — улыбнулась я. — Просто подержу в руках.
При немалой тяжести меч был хорошо сбалансирован — я удерживала его в руке без усилий. Плоский клинок, тоньше наших, заострялся к концу. Таким мечом можно и рубить, и колоть, и при этом он достаточно прочен, чтобы отразить копейный удар. Я сказала об этом Нею.
Он удивился еще больше:
— Наша сивилла разбирается в мечах?..
— Ней, — заметила я, — я просто умею видеть то, что видно. Ни один из наших мечей с ним не сравнить. Им можно достать противника, оставаясь недосягаемым для его меча, и им можно отбить копье.
— Верно. А когда со щитом — то не страшны и стрелы. — Его глаза блеснули почти как солнечные отсветы на клинке. — Сивилла, с таким мечом можно завоевать весь мир. Против него ничто не выстоит, даже колесница. А если воинов с такими мечами научить биться в сомкнутом строю, как нубийские стрелки, а не бросаться из поединка в поединок, как мы, то колесницы такой строй не прорвут. В том-то и трудность у нубийцев — они не удерживают строй при нападении колесниц. Но таким мечом запросто можно прирезать и коней, а колесничих потом достать копьями.
— С новыми мечами и в сомкнутом строю… — произнесла я задумчиво. — Тогда небольшой отряд сможет противостоять чуть ли не целому войску. И победить даже малым числом.
— Да. — Ней посмотрел на меч. — Но сейчас никто так не делает. Новые мечи есть у шарданов, и в Тире, и у воинов тех земель, где прежде был Угарит, но бьются они так же, как мы, в поединках и схватках каждый за себя. У египтян есть нубийцы, они сражаются в строю как один, ты видела. Но они бессильны против колесниц. — Он взглянул на меня. — Понимаешь? С появлением новых мечей век колесниц исчерпан. Этими мечами взят Угарит, против них ничто не выстоит.
— Кроме отряда воинов, вооруженных новыми мечами и умеющих биться в сомкнутом строю.
— Если враг в битве по-прежнему бросается из схватки в схватку, то он даже с такими мечами разобьется о сплошной строй, как море о скалы.
— И мы выстоим против кого угодно.
— Ты меня понимаешь. — Ней обхватил руками мои ладони, его лицо внезапно озарилось светом, чем-то напомнившим мне Мик-эля. — Сивилла, ты это понимаешь! А египтяне нет!
— Ты рассказал египтянам? — пораженно спросила я.
— Мечи-то у них уже есть, — напомнил Ней, — они их отбирают у пленных или выменивают у купцов. Но так и не видят выгоды. Только моргают в ответ — дескать, у их дедов не было такого обычая и не пристало нарушать порядок Маат. Самый лучший меч они торжественно вызолотили, но не понимают, что им можно делать.
— Может, и понимают, но им это не важно. Здесь все делается по обычаю Маат — чтобы не нарушить принятый миропорядок и сохранить равновесие. То, что зарекомендовало себя как правильное, не подлежит перемене.
— Но ведь мир меняется.
— Я знаю, мой царевич. Мы — молодой народ молодых богов. Мы не боимся пробовать новые пути. Порой это граничит с безумием, порой приносит свои выгоды.
— Как же можно что-то знать, пока не попробуешь?
— В том-то и дело. Ты видишь смысл в том, чтобы пытаться и пробовать, они этого смысла не видят. У них даже есть пословица: «Не пытайся чинить то, что не разбито».
Ней пожал плечами:
— Нам другого не остается. Мы словно на острие ножа, и любое преимущество может стать гранью между гибелью и выживанием целого народа. — Он взял у меня меч и взвесил в руке. — Я его искал. Молил богов о даровании того, что нам поможет. И я его получил.
— Но дело не только в мече, — напомнила я. — Второе условие — ты сам. Ты должен научить людей сражаться в сомкнутом строю, как нубийцы. А этого до вас никто не делал.
— Значит, будем учиться. Потому я и ищу Ксандра, он поймет.
— Да. Уж он-то точно поймет. — Ксандру, с его живым умом, и впрямь быстрее других удается постигать суть явлений и пользу от них.
Ней оглядел разлившийся в паводке Нил, черный от ила и примесей, дающих плодородие земле.
— Мы не похожи на них, — негромко произнес он. — Они черпают силу в древних незыблемых законах, в неизменности традиций.
— А для нас мир меняется.
Ней кивнул:
— Да. Мы бы не выжили, если бы по-прежнему признавали только узы родства, разделялись на конников и моряков, крепость и нижний город… Ты росла не в Вилусе, сивилла. Ты не знаешь, как далеко мы ушли от былых традиций. Подумать только — здесь заботятся о детях с рыбацких лодок, оставшихся без родных…