Формула неверности - Лариса Кондрашова

— Ничего не понимаю. — Соня стукнула ладонью по своему столу с бумагами. — Тогда почему ты прощаешь ему то, что не простила Михаилу?

— Опять за рыбу гроши, — поморщилась Таня. — Зачем рвать себе сердце там, где уже ничего нельзя исправить. Ты говорила что-то насчет моего везения.

— Говорила. Потому что как раз за минуту до твоего звонка размышляла, кого найти на мое место.

— На твое? На теперешнее? — изумилась Таня. — Ты увольняешься с работы? Вы уезжаете? За границу?

— Мать моя, сколько вопросов! Никуда мы не уезжаем.

— Подожди, ничего не говори, я сама догадаюсь.

— Чего там догадываться, такого уже не скроешь.

Соня привстала из-за стола, давая Тане себя как следует оглядеть. Так вот почему подруга не выскочила ей навстречу, как обычно. Таня уже было подумала, она сердится на то, что они почти перестали видеться.

— А ведь когда мы с тобой последний раз встречались, ты мне ничего не сказала.

— Знаешь, Танечка, о таких вещах не хочется говорить на ходу. А ты, как всегда, так торопилась, прервала меня на полуслове…

— Прости.

— Бог простит.

— Как же ты решилась?

— Просто в один прекрасный день я пожаловалась Денису, как мне тяжело управляться с тремя мужчинами и почему мы с ним не завели себе девочку. Он так спокойно мне говорит: «Так какие проблемы? И сейчас еще не поздно. Благословляю тебя, иди за девочкой!» Сказано — сделано…

— Отчаянная ты женщина!

— Зря ты меня подкалываешь. Мой возраст вовсе не пограничный.

— Да нет, это я так, от зависти.

— У нас, если хочешь знать, одна завотделом в сорок шесть родила, и ничего. У меня к ее возрасту дочка уже в школу пойдет.

— А ты уверена, что будет девочка?

— Какая ты дремучая, Карпенко. Сейчас на интуицию мамаш не полагаются, а уточняют все с помощью ультразвуковых исследований. Слышала о таких?

— Чего ты веселишься? Ну реакция у меня сегодня замедленная. Так после всех вчерашних событий это и немудрено.

— Хорошо, не буду тебя кусать. Ты знаешь, почему я злюсь: мы лишились не только семейной пары, с которой много лет дружили, но я, ко всему прочему, лишилась подруги. Как часто мы теперь видимся? Молчишь? То-то же… Может, я из-за тебя решила себе Настю завести.

— Вот видишь, не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Не больно-то приписывай себе это в заслугу! Ты, кстати, тоже могла бы еще родить.

— Леня не хочет.

— Козел твой Леня!

— Соня, ты чего? Я все-таки с ним пока еще живу.

— Пока? Так ты собралась разводиться?

— Не смешно. Будешь продолжать в том же роде, твоя Настя злючкой родится.

— Серьезно, что ли?

— А то нет. Говорят, неродившиеся дети все понимают и чувствуют.

— Не каркай.

— Лучше насчет работы со мной поговори.

— Ты когда хотела бы начать?

— Через неделю. Мне же еще к мужу в больницу ходить.

— Хорошо. Но не позже. Мне через месяц в декрет уходить, а дел — куча, и всему тебя научить нужно.

— Ты скоро работу заканчиваешь? А то я тебя подвезти могу.

— Тебе, что ли, муж машину купил?

— Нет, я на его «форде» езжу.

— Спасибо, за мной Денис заедет. Передать ему привет?

— Спрашиваешь! Мы с ним тоже любили друг друга беззаветно.

А что им еще оставалось, когда Михаил с Соней разыгрывали страстную влюбленность.

— Кстати, он частенько вспоминает, как мы вместе с вами на природу ездили. И сколько раз у вас ночевали. И вы нас кормили-поили…

— А вы нам деньги на машину заняли.

— Вот, сама все время вспоминаешь, какой у нас был дружный союз четырех, а из-за тебя все коту под хвост пошло!

— Ты опять начинаешь?

— Иди уж, Татьяна, по своим делам. Твоему второму мужу привет не передаю. Нужен он ему как рыбе зонтик.

Последнюю фразу Соня проговорила уже без прежней задиристости, и Таня поспешила распрощаться с ней — ей тоже было грустно.

Кстати, вот где была кровь, так это в Ленькином «форде». Тане пришлось купить в ближайшей лавке большой носовой платок, чтобы, намочив его, стереть кровь хотя бы с сиденья. Вымыть машину предстояло дома. Неужели Каретников сел за руль, будучи так серьезно раненным? Что же его к этому подвигло?

Глава пятнадцатая

Таня ехала домой. И попала в пробку.

Один из пассажиров, который сидел в машине, тоже медленно продвигавшейся в веренице машин по встречной полосе, и теперь стоял напротив Таниного автомобиля, сказал ей:

— Придется постоять, девушка. Там трамвай так «жигуля» долбанул — тот в гармошку свернулся. Кровь, битые стекла, «скорая», милиция. Вагоновожатая рыдает. Совсем девчонка!

— Рыдает? — рассеянно спросила Таня. — Она же не виновата, у трамвая преимущество.

— Ясный пень, не виновата! Но убить человека в таком возрасте — стресс еще тот. Менты сказали, ей сейчас никак нельзя на водительское место садиться. Замену ей вызвали.

Как все-таки опасно ездить в автомобиле! Зачем она купила Маше эти дурацкие «Жигули»! У нее же совсем нет практики. И у нее, если разобраться, заморочек хватает. Взять хотя бы ее сыночка, который вдруг решил жениться в девятнадцать лет, да еще на службе в армии!

Или Леню, который предлагает взять ее на свое обеспечение. А Маша едет в машине, обо всем этом размышляет, и тут уж ни о каком внимании и говорить не стоит…

Кстати, у Тани все нет времени спокойно сесть и подумать об отношении ее сестры к Леньке. Он вовсе не из тех мужчин, которые станут приставать к женщине, если видят, что она их ненавидит или вообще презирает. Неужели и он Маше нравится? А как же тогда ее рассуждения о непривлекательности Каретникова?

— …Кто их, спрашивается, в шею гонит? Носятся сломя голову. Не понимают, что на кладбище мы всегда успеем… Девушка, а вы замужем?

Интересно, мужик в соседнем автомобиле продолжал с ней разговаривать, не подозревая, что Таня смотрит на него, а думает совсем о другом.

— Замужем, — сказала она.

Он открыл было рот, но тут сзади засигналили, и водитель его машины нажал на газ. До чего бывают странные мужики. Пытаются познакомиться прямо на проезжей части!

Как некстати Таня попала в эту пробку. Она оглянулась назад — за ней вытянулся длинный хвост автомобилей. В сторону не свернешь, задний ход не дашь. Теперь хочешь не хочешь, а придется стоять. Хотя, если подумать, кто же попадает в пробку кстати?

Маша, наверное, уже вернулась с работы. Таня собиралась больше не откладывать объяснение с сестрой. У нее накопились кое-какие вопросы. Если прежде сестра ее никогда не обманывала — Таня всегда верила ей даже больше, чем себе, и вдруг… Ее неприятно поразило случившееся вчера… что за обстоятельства вынудили Машу сочинять рассказ, в котором все детали были шиты белыми нитками. Упал прямо возле ее машины… не зная, кстати, что эта машина именно ее. Значит, она хотела скрыть от Тани правду. Какую? А если Маша не захочет ей ничего объяснять?