Книга 2. Маг. Мера Раб (СИ) - Бабаян Григорий

— «Скоро у нас будут врата» — выкрикнул он, но мне было не до него.

С такого расстояния слова я разобрал, а вот последующие за ними события мне не понравились. Врата стали тянуть всю доступную им силу в себя, насыщаясь для активации. Вот только, как оказалось, я для них был таким же источником силы, как и ближайшее окружающее пространство. Всё что было сверх меры вытягивалась под ноль и я не мог её удержать. В первое время пытался бежать, но в конце стал на четвереньки и попытался даже так уйти как можно дальше. Как будто этого мне было мало рядом со мной упал камень. А затем острая боль сообщила, что ещё один приземлился мне между лопаток. Манчусы всё ещё были злы и пытались меня забить камнями. Врата у них теперь есть и я им не нужен? Вот только убивать меня лично они опасались. Бог всё видит. Мне бы сейчас обычный щит, чтобы укрыться, но его не было. Досадно.

Несколько раз пытался включать доспех, но он быстро слетал, вытягиваемый вратами. Ненавижу быть рабом, мне бы чуток силы. Чуток увеличить меру. Обязательно себе её подниму. Вот только заползу в заброшенный рудник и там укроюсь. Сделаю обращение к богу, пущу крови и пусть сила сама в меня вбирается. Чем я хуже врат? Они вон как её насосом впитывают.

На руках не было живого места. Одни сплошные гемотомы. Прикрывался ими от метающих камней, как мог и задом уползал в укрытие. Тут расстояние всего ничего. Шагов десять, по сути один рывок остался. А тело заживёт. И не такое заживало. С силой вообще всё хорошо заживляет. В голове раздался как будто удар колокола, зазвенело и пронзила болью. Я отчётливо почувствовал, как по лицу потекла струйка крови. Не может быть, чтобы я тут навсегда остался. Не верю. Невозможно. Ещё пару шагов. Тут Чернобог рядом, он врата включил, как обещал за бой. Он же смотрит на меня, так почему ничего не делает. Чуток помоги. Мы же рядом.

Кажется, я потерял сознание, потому что когда приоткрыл один из глаз, чтобы разобраться что за дичь тут кругом происходит, то различил черты карсанов, что ловко носились по деревьям не хуже обезьян и убивали каждого, до кого могли дотянуться. Не сразу, но я понял, что их всего трое. Восток вернулся и ему явно не понравилось, что меня убивают. В последний раз он сам хотел меня убить. Вот же ревнивец.

Поднялся на руках и стал медленно ползти в сторону укрытия. Я сейчас не боец. Ни сил, ни оружия. Стоит кому-то обратить на меня внимание…

Усталость взяла своё и я отрубился. Вроде прилёг сил восстановить на очередной шаг, а провалился в сон. Не знаю, сколько я так провалялся, но ноющая боль в ногах привела в чувство. Бедные мои скошенные ноги. Скосил зрение и увидел, как карус тянет меня за шиворот вглубь шахты. Кто это интересно? Зрение подводило, один из глаз вообще не мог открыться от залипшей крови, так что не разобрать. Снова нога задела об камень и я простонал. Восток остановился и принялся облизывать мне лицо. С его помощью я поднялся и двинулся дальше. Он явно знает куда мне нужно. Спокойное место, где полно силы, чтобы я мог прорваться на следующий уровень. А силы мне нужно прорву, потому что прямо сейчас я не сильно лучше нуля.

Глава 18 Буйство силы

Пещера, куда привёл меня Восток, была просторная. Здесь явно, кто-то жил из рабов, но сейчас она была пуста. Я облокотился спиной об стену, достал флягу, чтобы утолить жажду и омыть лицо. Тяжёлый бой позади и я в сравнительной безопасности. Наёмники зачистят всё наверху и позже пойдут искать выживших, чтобы спасти их и меня за одно. А значит есть время уделить его себе на отдых.

Я не заметил, как провалился в очередной тревожный сон, но когда проснулся, то понял, что со здоровьем у меня всё куда хуже, чем я считал до этого. Сон не принёс облегчения и едва закрытые раны снова раскрылись и кровоточили, а ещё местами они были пугающе тёмными. Так не должно было быть. Да я засыпал в лучшем состоянии! Хотя… У меня отравление тяжёлой энергией мира и организм сам от неё избавляется. Вот только сил не было даже подняться, не то чтобы помочь себе. Организм шёл в разнос и уже не справлялся, вся очищаемая сила, что я мог собрать мерой раба использовалась, как заплатка, но её не хватало. Всё это я отметил на краю сознания, но так и продолжал полулежать спиной к стене. Лежал и смотрел, как вокруг меня разливается кровь с какой-то апатией. Мелькнула мысль сделать обращение, но сил даже руку поднять не было. Тело становилось чужим. Да даже мысли были, как будто не мои. Кажется, я умираю. Снова. Едва усмехнулся, как накатил приступ кашля.

Перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, её яркие моменты. Я иду спиной и что-то увлечённо рассказываю Тане, когда спиной врезаюсь в кого-то и оборачиваюсь. Извинился сразу, но вид явно «обиженных» турков говорил, что этот вечер будет испорчен. Я тогда поднял голову к небу и тяжело вздохнул от досады. Как давно это было? В прошлой жизни, я ещё в училище учился.

В груди больно кольнуло и я открыл глаза, делая тяжёлый и глубокий вдох через боль. Надо же, снова этот тревожный сон. Мне что-то снилось. Важное. Таня… Хотя и до неё что-то снилось. Я спиной ударился об кого-то и повернулся. Двое турков. Плевать на них. Я поднял голову к небу, раздосадованный... Чем всё закончится я уже знал. Хотя и это не важно. Я поднял голову к небу и увидел, как ветер ударил по макушке деревьев. От его порыва качнулись макушки, а после этого порыва несколько листьев оторвались от веток и плавно планировали вниз. Не то.

Всё тело ломило и усталость накрывала, глаза наливались свинцом, хотелось их закрыть и ни о чём не думать, но в голове пульсировала одна и та же мысль сосредоточиться и быть внимательным, смотреть проносящиеся образы заката солнца, его восход, воспламенение пороха, смена времён года. Чужая воля заставляло напрячься, мысль сверлила мне череп и я уже физически ощущал, эту самую дырку в голове. Кто-то упорно тянул из моей памяти воспоминания и показывал их мне в хаотичном порядке. Чтобы я что-то понял, увидел общее в них. Пугало то, что это точно был не Чернобог. Что за странное место? Образы проносились вновь, но на этот они изменились. Они были чёрно-белыми, а вот отдельные моменты цветные.

Ветер качнул ветви. Ветер. Качнул. Ветви. И это именно то что имеет значение. Лист оторвался от него, но ещё был частью ветки и качнулся в такт порыву ветра. Миг перехода, когда лист был частью ветки и отделился от него растянулся на бесконечно долгий эпизод и стоило этому моменту пройти, как всё начиналось сначала. Лишь миг отличает одно от другого. Я больше не ухмылялся. Просто осознал, что для меня настал этот самый миг, когда всё изменится, но я всё никак не могу оторваться от ветки. Что-то меня удерживает, чего-то не хватает. Понимание чего именно пришло сразу — усилие воли, которое как по щелчку пальцев запустит его, но при этом я едва мог дышать, не то чтобы сложить пальцы вместе. От меня требуются воля. Усилие. Разрешение. Кому? Не знаю и не хочу знать.

Холодная стена студила спину, а диафрагма стала сжимать лёгкие, выталкивая воздух и я знал, что это мой последний вздох перед началом чего-то нового. После этого выдоха наступит миг перехода и я вздохну воздух другим человеком. Лёгкий короткий выдох, в процессе которого в памяти проносились бесконечная череда событий, где всего лишь миг разделял одно событие от его перехода в другое состояние. Безвозвратное. Восход солнца, первая капля дождя, закат, сжигание пороха, выстрел пули…

С усилием воли я задержал дыхание и не хотел вдыхать, чтобы запомнить этот миг, осознать его и прочувствовать. Лёгкие стали гореть огнём, требуя живительного глотка воздуха, а я всё ещё удерживал вздох и тянул. Ещё. Ещё мгновение. А вот теперь и можно помереть. Старый я умрёт в этой пещере навсегда, но новый я появится на свет. Новый и другой.

Сердца ударили, расширяя грудную клетку и диафрагму, расширяя лёгкие и напором втягивая живительный воздух, а сила забурлила в теле запуская перестройку организма. Я ощущал сильный пульс буквально во всём теле, от пяток до весков. Судоргой сводило всё тело, а потом резко отпускало. Некоторые мышцы болезненно сжимались и не могли расслабиться, складывалось ощущение, что они просто рвались. Если бы я мог, то кричал бы, но это было невозможно. Оставалось всё это проживать и ждать окончания.